– Ага! – радостно воскликнула она. – Значит, ты все-таки кое-что смыслишь в свадьбах!
– Самую малость, – отозвался он, и некоторое время молча смотрел перед собой в ветровое стекло. – Ты должна меня слушать, Марни.
Она засмеялась:
– Разве тебя можно не слушать? Когда ты говоришь, то выражаешь недовольство по поводу и без него.
– Время от времени читать тебе нотации входит в мои служебные обязанности.
– Ты серьезно? Ты это и вправду серьезно? – недоверчиво воскликнула она. – Но ты вовсе не читаешь нотации! Ты просто высказываешь свою точку зрения!
– Да ладно тебе!
– Нет, уж извини! У тебя очень выразительные интонации. У меня вот вообще никаких интонаций, а у тебя – просто замечательные.
Они спорили о тембре его голоса и о ее неспособности слушать, а также о том, является ли Илай бесчувственной ледышкой, которая открывает рот только для того, чтобы пролаять приказ. Пока не доехали до ее района.
Свернув на ее улицу, Илай сказал:
– Ладно, хватит дурачиться и жаловаться – до плавания на байдарках остается менее двух месяцев. К тому времени вся эта так называемая свадьба должна быть расписана в деталях. Понимаешь?
– Есть, капитан! Мы явимся в Колорадо в полной боевой готовности и сыграем такую свадьбу, от которой вы бы сами не отказались.
Илай покосился на нее.
– Ты слишком много на себя берешь. Считаешь, будто знаешь всю мою подноготную, а в действительности тебе ничего не известно.
Ну и ладно! Вечно он портит все удовольствие! К тому же Марии давно решила, что знать все о нем вовсе не обязательно.
– Хорошо, хорошо: я тебя не знаю, не понимаю, ну и Бог с тобой. Все равно ведь их свадьбу буду организовывать я, а не ты, правильно?
– Ну да... – Голос его прозвучал неубедительно. – Только, пожалуйста, не натвори глупостей.
– Ну и прекрасно, – откликнулась она. Ее раздражала произошедшая в нем перемена. Ведь они так великолепно провели время за ужином! Марни отвернулась, стала смотреть в окно и заметила нечто, лежащее на обочине. Когда Илай подъехал поближе, она взвизгнула.
Илай от испуга чуть руль не вывернул.
– Какого черта?
– Останови машину, скорее же! – завопила она, указывая на приборный щиток.
Илай нажал на тормоз.
– Господи, да в чем дело?
Марни не стала отвечать, она не верила своим глазам. Она выскочила из машины и бросилась к неподвижному силуэту.
Бинго лежал без движения, но, заслышав стук каблучков Марни по тротуару, поднял морду и оглянулся. В его больших карих глазах застыло выражение страха и боли.
Глава 9
Они завернули Бинго в куртку Илая и отвезли его в круглосуточную ветлечебницу. Марни сразу же вбежала в клинику и стала умолять помочь. Илай тем временем взял пса на руки и внес его внутрь.
Ветеринар сказал Марни, что она вовремя заметила Бинго, иначе бедный пес скончался бы от переохлаждения и шока. Илай не знал, насколько серьезно травмирована собака, но считал, что уже то, что пес находится в сознании и скулит, – хороший знак. Ветеринар был согласен. Он попросил их подождать, пока он сделает Бинго рентген для окончательной постановки диагноза.
Они смотрели, как врач уносит Бинго. Затем Марни упала в кресло и закрыла лицо руками. У нее был такой несчастный и расстроенный вид, что Илай присел рядом и обнял ее за плечи, чтобы утешить. Она была смелой женщиной, но сейчас казалась удивительно хрупкой.
Марни прижалась к нему, не отрывая рук от лица.
– Ма-ми-мо, – пробормотала она сквозь слезы. Минуту он пытался расшифровать, что бы это значило, затем склонил голову к ней: – Что?
– Ма-ми-мо, – повторила она, только на октаву выше. Он сжал ее хрупкие плечи.
– Извини, Марни, я тебя не понимаю.
Она сделала глубокий вдох и подняла голову. В ее глазах блестели слезы.
– Спасибо, – сказала она, вытирая рукой нос. Затем обеими руками обхватила его колено. – Что бы я делала, если бы тебя со мной не оказалось? Можешь считать меня дурой, только я очень люблю эту старую псину.
Илай посмотрел на ее руки, обнимавшие его колени.
– Я вовсе не считаю тебя дурой, – ответил он. – Я тоже люблю собак.
Марни сморгнула, и по ее щекам заструились еще две слезинки.
– Просто ты сразу взял ситуацию под контроль. Ты знал, что нужно делать, не нервничал, не причинил Бинго боли, был таким спокойным, уверенным... – Она запнулась и снова глубоко вдохнула.
Илай сидел, глядя на ее тонкие руки, и чувствовал себя неловко.
– Я поступил так, как сделал бы любой на моем месте.
– Нет, – упрямо сказала она. – Ты спас мою собаку. – Она со вздохом отпустила его колени, снова откинулась на спинку кресла и обняла себя за плечи. – Возможно, я и не знаю всю твою подноготную, но в одном я уверена – ты добрый, просто напускаешь на себя суровый вид.
– Нет, – фыркнул он. – Я не добрый.
– Добрый.
– Ничего подобного.
Она покосилась на него и всхлипнула.
– Точно? – Рот ее едва заметно изогнулся в улыбке. – Нисколечко?
– Нисколечко, – ответил он, вытянул длинные ноги и засунул руки в карманы.
– И все-таки ты добрый, – пробормотала она и рассмеялась.
Илай вздохнул. Но в душе он улыбался.
Им казалось, что ожидание тянется вечность. Марни задремала, а Илай стал листать журнал. Во сне Марни накренилась вправо и прижалась к Илаю, положив голову ему на плечо. Ноги ее расползлись: одна нога была согнута в колене, а другая, прямая, прижалась к первой.
Какая же она хорошенькая! Он улыбнулся. Ее платье задралось и обнажило бедро. Красивое. Аккуратной формы. Илай подумал, как хорошо было бы положить голову на такие бедра. Он до того ярко представил эту картину, что у него участился пульс.
Слава Богу, появился ветеринар.
– Бинго поправится, – сказал он, когда Илай разбудил Марни, легонько толкнув ее локтем. – У него перелом, но внутреннего кровотечения, судя по всему, нет. На ночь его лучше оставить в лечебнице, чтобы мы его понаблюдали. А вы идите домой, отоспитесь. Завтра днем приедете за ним.
– Спасибо, доктор. – Илай протянул руку. – Спасибо за то, что позаботились о Бинго.
– Это моя работа. Причем любимая, – ответил врач, пожимая Илаю руку.
Попрощавшись с ветеринаром, Илай и Марни вышли из клиники на свежий вечерний воздух.
– Тебе не холодно? – спросил Илай, заметив, как Марни обхватила себя руками.
– Немного.
Илай оглянулся на ветлечебницу.
– Моя куртка осталась у Бинго.
– Со мной все в порядке.
Но было видно, как она дрожит. Илай обнял ее и притянул к себе.
– По-моему, с тобой никогда ничего не бывает в порядке.
– Это со мной-то? – возразила она и легонько подтолкнула его локтем в бок. Они направились к машине. – И это я слышу от человека, у которого, наверно, палка в одном месте торчит, до того он холодный, чопорный и несгибаемый!
