Ни одной умной мысли, как избежать разоблачения, не приходило в усталую поникшую голову девушки!
«Меня сразу убьют или утром?», - уныло думала она. - «Умирать, страх как, не хочется! Да ещё и позориться перед этим...»
- Где вас носит? Шевелите ногами, сонные мухи, пока не прихлопнул! – сердито закричал Харбин, который уже стоял у входа в банное помещение.
Встрепенувшийся от грозного окрика туга, Детка схватил Филиппу за руку и потащил её за собой, как молодая лошадь пустую повозку. Коротыш тоже спешил, быстро перебирая кривыми ножками, впереди них, постоянно недовольно оглядываясь на Филиппу, как и Детка, не понимая её неторопливости.
– Всё! Эти трое отставших - последние из новеньких, наши, палаточники. Займитесь ими! – крикнул кому-то внутрь помещения туг и, пропустив Коротыша, Детку и Филиппу мимо себя, с громким стуком захлопнул за их спиной дверь.
«Если туга не будет в бане, а только бойцы, сразу не убьют», - Филиппе стало чуть полегче, но только на миг. В душе снова взорвалось отчаяние, - «Боги! Да помогите же, мне! Что делать?»
Друзья оказались в совсем небольшой комнатке, где у стены, сидел всего один боец, возле огромного открытого ларя. Он достал из его глубины три тёмно-зелёных атласных сумки и, с чувством облегчения от того, что вся его нудная ночная работа выполнена, закрыл ларь и уселся на его крышку.
- Держите. Это – ваши банные наборы, - парень, по очереди, сунул в руки Коротышу, Детке и Филиппе по сумке. - Там два больших полотенца, два полотенца для головы или плеч, две шелковых набедренных повязки, банная мочалка и сменное белье. Берегите это добро. Следующий набор получите только через год. Всё. Топайте в раздевалку.
Боец, толкнув, открыл им дверь в следующую комнату и, не попрощавшись, вышел из помещения. Филиппа дёрнулась было за ним, на выход, но Детка легко подгрёб девушку к себе и поволок её за собой.
Следующее помещение, где оказались друзья было специальной комнатой для переодевания - раздевалкой. В углу Филиппа первой увидела ведро с водой и кружку. Уже через мгновение она жадно глотала прохладную жидкость, а Коротыш и Детка стояли рядом и нетерпеливо ожидали своей очереди на кружку.
Все трое не сразу заметили мелкого парнишку, наблюдающего за ними у противоположного выхода из раздевалки.
- Где Вы ходите? Некоторые новички уже заканчивают помывку и сейчас придут одеваться. Вы пропустили общий инструктаж, - недовольно заметил он, но потом смерив Коротыша взглядом вдруг довольно улыбнулся. – А ты ниже меня.
Дальше парень говорил явно подобревшим тоном, поясняя свою речь указующими жестами:
- Сейчас быстро снимаете свои грязные тряпки и суете их вон в те серые сумки. Пометьте их как-нибудь, вот тем угольком, и бросьте, вон в тот, большой мешок. Завтра в прачечной найдёте и постираете. Потом надеваете на ноги специальные деревянные башмаки, а тушки свои заворачиваете в набедренные повязки из выданных вам сумок. Башмаки подберите себе вон там, в ящике, у входа, туда же и вернёте потом. И топаете мыться. Пока понятно? Не надо повторить?
Друзья понятливо закивали. Парнишка вздохнул недовольно, что приходится повторять инструктаж по помывке этой троице, но потом его взгляд наткнулся на Коротыша, и он снова улыбнулся.
- Ладно. Расскажу вам, как тут нужно мыться, лопухи гражданские. Баню-то впервые видите. Значит так. Заходите в следующую комнату, там помывочная. Садитесь на лавку. Снимаете башмаки и набедренную повязку. Медленно растираете себя желтой пемзой. Найдёте её там же, на лавках, - последними словами боец предупредил вопрос Коротыша.
Детка смотрел на инструктора без осмысленного выражения на лице и было непонятно, что он понимает. Филиппа же слушала напряжённо и в каждом слове парня искала своё спасение.
- После того, как начнёт проступать пот, разведите в горячей воде белую глину, тоже там на лавках увидите: и таз, и глину. Намазываете эту смесь на свои дурные головы, тело и ноги. Переворачиваете песочные часы, тоже увидите, их там полно, и ждете, пока весь песок не высыплется. Только после этого смываете всё и повторяете, начиная с пемзы. Запомнили?
Филиппа, которая пока только придумала, как ей дойти нераскрытой до лавки, кивнула за всех.
- Далее моете головы четыре-пять раз мылом, затем хорошенько натираете тело выданной вам банной мочалкой, не забудьте взять её с собой, а после наполняете таз горячей водой и, намылив мочалку мылом, ещё раз моете все тело два раза.
- Если от тела ещё что останется, и мы не сотрём его до костей, - буркнул Коротыш, для себя решая, что одного раза мылом для него будет более чем достаточно.
- После окончания мытья, заворачиваетесь в полотенца, возьмите, кстати, с собой, и возвращаетесь в эту комнату, для обсыхания. Я сейчас схожу, принесу сюда сладкие яблоки, оставлю на столике в углу. Если быстро помоетесь, вам должны ещё достаться хоть несколько. Можно будет ещё выпить воды. Обсохнете, одевайте выданное вам сменное бельё и так, в белье, топайте в свою казарму. Вы же палаточники?
- Да.
- Наша казарма самая первая, возле бани. Вам даже провожающий не нужен. Так что я тех семерых, что уже давно моются заберу, когда они выйдут и отведу, а вас, опоздавших, мы ждать не будем. Сами придёте.
И, довольный собой, парнишка ушёл за яблоками, оставив растерянных новеньких одних.
Коротыш начал раздеваться первым. Филиппа тоже отошла к лавке под стенкой, положила на неё свою сумку, и начала, не спеша, стягивать безрукавку. Детка встал рядом с ней и повторял все её действия.
- Я пошёл. Поторапливайтесь. Постараюсь быстро помыться и отхватить нам яблок, - хлопнул дверью Коротыш.
Девушка, стараясь держаться к Детке спиной сняла рубаху, потом ткань, которой перетягивала грудь, и тут же обернулась самым большим полотенцем. Потом стянула сапоги, штаны, и, в одном полотенце, направилась к ящику с башмаками. Нашла, и себе, и Детке.
- Обувайся и иди первым. Найди нам свободное место, - попросила она его.
Детка послушно пошёл к двери, а Филиппа, тяжело выдохнув, одним движением сбросила полотенце, оставаясь совсем голой, быстро обернула бёдра набедренной повязкой, прижала к груди одной рукой мочалку, второй - полотенце, полностью прикрывая ими полушария, и двинулась за другом.
Обилие абсолютно обнажённых парней заставило девушку, с открытым ртом, встать столбом на пороге помывочной. Она с силой вжимала в груди мочалку и полотенце, круглыми от шока глазами смотрела перед собой: мужские колокольчики хороводом кружили перед её огорошенным сознанием. Бедняжка не сразу поняла, что в длинной комнате, затянутой водным паром, находятся две каменные лавки, разделённые невысокой, но широкой, тоже каменной, перегородкой, которая используется как полка.
Именно на этой перегородке-полке между лавками, которая тянулась на всю длину комнаты, до самой противоположной стены, и стояли песочные часы, миски с пемзой и глиной, лежало мыло и ждали конца помывки сухие полотенца парней.
Бойцы уже во всю драили тела, конечно, сняв набедренные повязки, пересмеиваясь, обмениваясь шуточками и поддразнивая друг друга.
Детка нашёл немного свободного места на лавке слева, у самой противоположной стены и громко позвал, перекрывая ровный гул мужских голосов:
- Фил! Иди сюда!
На неё невольно все обратили внимание.
Филиппа шла... В одной набедренной повязке... Прикрывая груди... И ждала...
Сыпались насмешки над её полнотой, белизной кожи, женским строением тела, а она ждала... каждое мгновение, каждый шаг ждала разоблачения и, возможно, смерти.
Когда она села на лавку, спрятавшись за широким телом Детки, мыться уже не смогла. Всё внутри дрожало от пережитого неимоверного напряжения и страха. Так и сидела, под стеночкой, пока помывочная почти не опустела. Лишь потом спохватилась и быстро вымыла, хотя бы, голову и чуть ополоснулась.
Завернувшись в полотенце и без зрителей выходить было значительно легче. Тем более, в раздевалке тоже ждал только взъерошенный Коротыш с тремя отвоёванными в тяжком бою яблоками.
