-Куда?! Меня нельзя в металлолом!-обижено заныл незадачливый любовник.-Я человек, а не куча ржавого хлама!
-Ниче,-отмахнулась рассчетливая Цири,-Вес железного лома будет только больше, если в нем запутался один небольшой контрабандист.
Вильгефорц скакал возле компьютера и довольно потирал руки:
-Отлично! Вот она, вот она, моя жертвочка!
Амбарный замок на физиономии подпрыгивал в такт его дикому танцу, заклепки сверкали, подшипник в глазу радостно вертелся. Внезапно изображение померкло, аппаратура задрожала, клавиатура компьютера мелко задергалась на столе. Компьютер икнул, выпустил струйку дыма и зарычал как собака. Юноша при галстуке испугано отскочил.
-Что такое?-не понял Вильгефорц.
Компьютер медленно поднял клавиатуру на проводе, словно был живой. И вдруг сильно заехал магу в лоб. Из физиономии Вильгефорца золотым дождем полетели заклепки. Приклеенный пластилином нос развернулся и встал поперек лица.
-А-ай!!-завопил Вильгефорц.
Прибор соскочил со стола и, высоко прыгая, начал гоняться за чародеем, нанося ему сокрушительные удары золотой клавиатурой. Все кинулись врассыпную, программист, дрожа, со скоростью преследуемой кошки полез на шкаф. Оставив еле живого Вильгефорца, которого на прощание еще здорово шарахнуло током, адская машина накинулась на остальных. Зажимы, державшие чародейку Йеннифэр, внезапно ослабли. Почувствовав свободу, женщина тут же начала вытаскивать из себя иголки и отдирать проводки. Компьютер в это время вскочил на закорки Ширру и начал нещадно лупить наемника по заднице. Ширру, истерически визжа, отбивался как мог. Ничего, ну ничего человеческого не было в этом визге. Абсолютно. Сразу видно, что полуэльф. Бывший верховный Чародей-Садист Капитула делал безуспешные попытки защититься подносом от чайного сервиза. Йеннифэр плюнула в Вильгефорца мясорубкой, мстительно и метко. Подшипник подлетел к потолку. Компьютер продолжал безумствовать, вдребезги разнося лабораторию. Лео Бонарта он просто на месте отбил в плоскую лепешку и вставил в раму от картины, изображавшей муки Святого Хрюнделя. От Риенса и Филина оставил одно воспоминание.
-Так вас, правильно! Так вам и надо, уроды!-хихикала Йеннифэр, удирая вниз по лестнице.
-Остановите ее! - не своим голосом верещал Вильгефорц, от злости брызгая из будки заклепками, - Держите ведьму!
В дверях показались опухшие от пьянства рожи охранников с разинутыми ртами. Наскоро пристегнув вторым амбарным замком покосившийся нос, чародей ломанулся прямо на них, и вся толпа мужиков, матерясь и гремя железом, в ореоле пыли и окурков скатилась на нижнюю лестничную площадку. К счастью для Йеннифэр, враги преследовали ее только до раздевалки: сработала бомба, сданная в гардероб террористом Фаоильтиарной. Дальше за чародейкой бежал только один Вильгефорц - закопченный, как паровозная труба, сильно хромая и потрясая амбарным замком в носу. От великого мага валил дым и пахло паленой курицей. Никого догнать Вильгефорц, конечно, уже не мог.
-Мерзавец! Двоечник!! - орал экс-глава Капитула сидящему на шкафу программисту примерно час спустя, -Ты чего там написал? Ты чего мне написал-то, а, подлец?! Это что ж это такое?!
-Мэтр,-жалобно отозвалось сверху юное дарование,-Простите, но это очень серьезная проблема.
-Какая проблема?!-визжал чародей, пытаясь застегнуть физиономию и отбиваясь подносом от осатаневшего прибора.
-Серьезная, сэр!-убитым голосом ответил юноша,-Называется баг 2000-го года.
6. Владычица Озера
...И вот что рассказывают о том, как ловят единорогов: звери сии невинных дев зело любят и лишь их одних близко к себе подпускают. Но беда вся в том, что в дни наши дев таковых уже гораздо менее, чем самих единорогов осталось. Особливо чтоб в романе Сапковского деву праведную найти, на уши встать надо. А потому берут ловцы единственную деву старую и привязывают ее в лесу. Единорог же как ее заметит, так сразу бодать бежит. Как видит его дева старая, так в тоске великой восклицает: "Это шо ж за напасть такая, нормальных мужиков нету, одни кони рогатые!" Да как хрястнет в сердцах зверюге по рогу! Тут и брать можно единорожца сего голыми руками...
Флоуренс Недоделанной, "Сказки и предания."
Цири влетела в обеденный зал со всего разгона, под звон копыт, который тут же заглушил грохот бьющейся посуды, когда ведьмачка заставила лошадь вскочить на стол и погнала ее галопом по блюдам и скатерти, как по ковровой дорожке. В физиономии трапезничающих эльфов полетели осколки фарфора, ошметки еды и погнутые столовые приборы. Девушка осадила кобылу так, что несколько мгновений копыта со скрежетом скользили по дереву, раздирая скатерть, и остановились в нескольких сантиметрах от расцвеченного соусами и закусками кафтана Акваллак'ха. Это доставило Цири удовольствие, потому что эльфы Aen Elle, обычно невозмутимые и бесстрастные, с визгом попадали со стульев вверх тормашками, а сидящий во главе стола Акваллак'х получил по роже небольшим ананасом.
-Браво,-сказал светловолосый эльф с треугольным лицом, которое после столкновения с экзотическим фруктом приняло форму неправильной трапеции,-Отличный спектакль, Loc'hlaith!
-Закрой хлебало!-огрызнулась Цири,-Никакая я не Владычица Озера! Зэчка я здесь, а вы - мусора да вертухаи! И неча фуфло гнать!
-Я это уже слышал,-саркастически произнес Акваллак'х, с достоинством выпутывая из прически соленые огурцы, -Ты - узница, несчастная и унижаемая. Но, несмотря на нарядную одежду, вкусную еду, коня, оружие, роскошные апартаменты и другие столь же жуткие признаки тюремной жизни, ты не сдаешься. Отвечаешь на наносимые тебе обиды резкостями. С величайшей отвагой и запалом бьешь Mirrors, представляющие собой выдающиеся произведения искусства.
-Чево бью? Эти рамочки твои гламурные, что ль? Да там в каждой по такой чувырле братской намалевано, что в падлу не кокнуть! Тоже мне, искусство нашел!
-Дитя,-тихо промолвил эльф,-Ты так далеко ушла от Лары Доррен... Mirrors - это не картины, а зеркала. Не надо их бить, они всего лишь отражают того, кто стоит перед ними.
Цири враждебно зыркнула, будто за побитую утвать ей предъявили счет с процентами.
-Геральт говорил, что никогда не поймет эльфов,-в сердцах буркнула она,-Правильно, что большинство людей не питает к вам нежных чувств! Трудно, понимаешь, отделаться от ощущения, что вы насмехаетесь над нами, измываетесь, презираете. Смеетесь.
-Мы?-поднял побуревшие от соуса брови Акваллак'х,-О, что ты, Ziriael! Тебе показалось,-и тут же разразился оглушительным идиотским хохотом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
