– В каком смысле переборщили?
– Склеилась Рая. Не хотели мы, но так вышло…
– Это я виноват, – сквозь зубы сказал Кирилл.
– Чего? – с едва заметным удивлением посмотрел на него Боб.
– Не надо было на нее показывать.
– Почему не надо было? Призналась она.
– В чем призналась?
– Ну, что Портнова траванула.
– Да нет, не она это…
– Почему?
– Потому что не Майя она. Ольга Сергеевна ее не опознала.
– Ну, не Майя, и что? Может, в этой конторе одни бабы работают. Помнишь, как в «Мистере и миссис Смит»…
– Это твое предположение или она сказала?
– Не успела она этого сказать. Говорю же, переборщили. Кингстоны ей пережали, а воздух подали поздно… Аркадий Васильевич очень переживает. Сказал, что видеть никого не хочет. Так что извини. Езжай домой и ничего не бойся… Аркадий Васильевич сказал, чтобы ты ничего не боялся, – немного подумав, добавил Боб. – Сказал нам, чтобы мы тебя не сдавали…
– А вы можете меня сдать?
– Мы же Раю на нашей машине увезли, может, кто-то номер запомнил, менты искать будут, на нас выйдут. Ты не переживай, Макаров что-нибудь придумает, ему не впервой…
– А труп где?
– Это уже не твои заботы… Езжай домой и ничего не бойся…
Кирилл вернулся к машине, взял курс на свою московскую квартиру, где ждала его Женя. И всю дорогу его сознание колол гвоздик, который обронил в разговоре Боб. Какой-то неестественной казалась его история. Вроде бы и могла Рая признать свою вину, и с пытками запросто можно было переборщить. И Аркадий Васильевич в общем-то способен был на переживания. И киллерская организация с женщинами-убийцами вполне могла существовать… Но почему Боб опасался только ментов, которые могли выйти на них по следу Раи, почему его не пугала эта самая организация, способная отомстить за своего бойца? Почему Боб не думал о таком варианте?.. Если не думал, значит, ни в чем не призналась Рая. Значит, люди Авдеева убили невинную девушку… Но ведь и сам Кирилл тогда в том виноват. Значит, надо было поскорее забыть этот случай, выбросить его из головы как опасный для психики груз…
Глава 13
Осень, листья с деревьев падают вниз, птицы с ветвей поднимаются вверх и улетают в теплые края. Урожай уже убран, вспаханные на зиму поля засыпают до весны. А свадьбы поют и пляшут…
Кирилл не крестьянин, но свадьбу он решил сыграть после сбора урожая, как испокон веков водилось на Руси. До Красной горки ждать он не захотел, хотя Женя и уговаривала его не торопиться. Мама настаивала на том же, но свадьба поет и пляшет уже сейчас.
И загс уже был, и церковь, и кольца обручальные на пальцах, Кирилл и Женя за столом. Ресторан очень дорогой, гостей много, и среди них есть очень важные люди, партнеры и покровители компании «Приор», которых пригласил Авдеев. И первые лица подконтрольных ему предприятий тоже здесь. Аркадий Васильевич оплатил часть расходов на свадьбу, поэтому он вправе заказывать музыку.
Кирилл уже четвертый месяц работал на главного босса, и напрасно мама переживала. Он знал о криминальной стороне бизнеса, которым занимался Авдеев, но темные дела ему не поручались. Он работал на «светлой стороне луны», в его ведении находились предприятия, которыми Аркадий Васильевич владел вполне легально. Работал как управленец и юрист. Фактически он стал помощником Авдеева по коммерческим вопросам, хотя, честно говоря, не имел для этого нужного опыта и знаний. И не совсем понятно, почему Аркадий Васильевич так высоко поднял его…
Авдеев тоже на свадьбе. Его гражданская жена осталась дома, руки у него развязаны, и поэтому он без стеснения ухаживает за мамой Кирилла. И даже время от времени обнимает ее за талию. И при этом как-то странно поглядывает на Кирилла, как будто хочет сказать ему что-то очень важное.
Свадьба в полном разгаре, важные лица уже забыли о своей высокой значимости, раскраснелись от выпитого, глаза весело блестят. Да и ноги в пляс уже идут… Не хотят люди быть серьезными, потому и на докучливого тамаду смотрят без неприязни, как это было в самом начале торжества.
– Горько! – крикнул вдруг Вячеслав Степанович, глава подконтрольной Авдееву гостиницы.
Законная часть его бизнеса вся на виду, но есть и то, что скрывается под водой. Есть на территории Москвы промзоны, где в плохо приспособленных для жизни помещениях Витаев устраивал общежития для нелегалов. Также под его эгидой существовали нелегальные биржи труда для гастарбайтеров, считай, рабов. На этих делах он поднимает очень солидные деньги.
Крупный он мужик, этот Витаев, мощный. Поднимаясь со своего места, Вячеслав Степанович не задевал своих соседей, но те все-таки отклонились, чтобы он случайно их не толкнул – как будто это могло убить.
– Ненавижу, – поднимаясь со своего места, тихонько сказал Кирилл.
Губы у Жени сладкие, сочные и слегка распухшие от частых поцелуев.
– Сладко! – крикнул Витаев, опускаясь на свое место.
При этом он пьяно пошатнулся и все-таки зацепил локтем свою соседку, немолодую уже красивую и ухоженную женщину. Нет бы просто извиниться, так он еще и за плечи ее обнял. А муж у этой дамы человек не простой, он все заметил, вскочил, свирепо глянул на Витаева. Тот поднялся, расправил плечи. Запахло дракой. Ну что за свадьба без этого?..
– А вот и не подеретесь! – тихо сказал Кирилл.
И точно, Витаев сбавил обороты – это Авдеев отрезвил его ледяным взглядом. Умел Аркадий Васильевич смотреть так, что мороз по коже. Да и у Кирилла такой взгляд время от времени получается, хотя градус холода еще не совсем тот.
И важная персона тоже вернулась на место. Все, конфликт улажен в зародыше.
– А почему ты его ненавидишь? – глазами показав на Витаева, тихонько и с веселой улыбкой спросила Женя.
– Я его ненавижу?
– Ты сам сказал.
– Ну да, ненавижу. За его «горько».
– Ты не хочешь со мной целоваться?
– Я не хочу с тобой не целоваться. Только на публику работать неохота.
– Мне тоже… А может, уйдем?
– Куда?
– Ну, куда, куда… Туда, где мы можем целоваться без всякого принуждения.
– Да нет, рано еще…
– Как рано? Десятый час уже. Тут и без нас весело…
Действительно, для свадьбы это в порядке вещей, когда жених и невеста удаляются на покой.
– Хорошо, через полчасика…
Кирилл наблюдал, как Витаев ударился в пляс. Дескать, он уже и забыл о недавнем инциденте и потому ничуть не переживает, а танцует и веселится.
– Я в туалет, ладно? – шепнула на ушко Женя.
Только она ушла, как на ее место опустился Авдеев. И этот навеселе, расхристанный, раскрепощенный. С мамой только что о чем-то шушукался, обнимая ее за талию. И Кирилла за плечи обнял.
– Эх, Кирилл, ты даже не представляешь, как я за тебя рад!..
– Спасибо вам, Аркадий Васильевич.
– Что спасибо? Это тебе спасибо! Вон какой праздник устроил! Жена у тебя какая!.. – Он осекся, подбирая слова. – Красивая у тебя жена. Не просто красивая, а очень красивая. Это я тебе как мужчина говорю… Даже мамке твоей нравится… А мамка у тебя противная, скажу я тебе.
– Да ну!
– Уж я-то знаю!.. Ты даже не знаешь, как давно я ее знаю! Мы же, считай, росли вместе. В одной школе учились, да… Я, правда, до восьмого класса учился, потом… Ты знаешь, что такое тюрьма? Нет. А я знаю. Туда лучше не попадать. Но если попал, человеком надо быть. Сильным человеком. Слабых там ломают, опускают… Ты вот сильный человек, Кирилл. Вон проверку какую выдержал. Я боялся, что ты сломаешься, а ты нет, ты у меня кремень. Только в тюрьму тебе не надо. Нечего тебе там делать… А мамку я твою давно знаю… Она тебе ничего не говорила?
– А что она должна была мне сказать?
– Ну, ты в общем-то должен знать… Не знаю, как ты к этому отнесешься… Надеюсь, что хорошо… А ты должен знать… Эй, что это такое?
Медленно, будто помимо своей воли поднимаясь со своего места, Авдеев с ужасом смотрел на Витаева. Вячеслав Степанович навалился на изящную брюнетку в коктейльном платье, что танцевала рядом с ним, как будто хотел ее обнять. На ногах он не держался, поэтому бедной девушке приходилось удерживать его. При этом она визжала как резаная, заглушая музыку.
Падая, Витаев сорвал с девушки платье, но это никого не развеселило. Потому что Витаев был мертв. Из пулевого отверстия на затылке хлестала кровь.
Кирилл стряхнул с себя оцепенение, мысленно прикинул, откуда могла прилететь пуля, и бросился к проходу, который вел в туалет. Оружия у него не было, в таком положении он не должен был рисковать собой ради какого-то Витаева. Но дело в том, что Женя пошла в туалет и поэтому могла стать жертвой убийцы.
Женю он нашел в холле перед туалетными комнатами, куда вел коридор из ресторанного зала. В ярко-синем свете ламп ее лицо казалось мертвенно-бледным. Да так оно и было, об этом говорила гримаса ужаса на ее лице. Она в страхе жалась спиной к стене, безумными глазами глядя на другой коридор, который примыкал к длинному холлу с другой стороны. Кроме нее, здесь никого не было, но вслед за Кириллом сюда уже бежали охранники.
