Способность трезво мыслить вдруг покинула ее, и все чувства, сдерживаемые со дня приезда, внезапно вырвались наружу:
— Ты хочешь сказать, что… что я была доступной?! А сам в это время спал с Банни Уилкокс у меня за спиной — с ней и с половиной других здешних девушек?! — Она так сильно сжала кулаки, что ногти больно вонзились в ладони. — И у тебя хватает наглости стоять здесь и критиковать меня за то, что я провела вечер в компании — в первый раз за эти пять с половиной лет, что я храню верность своему мужу и его памяти?! — Перед глазами Джоанны поплыли красные круги, и она уже не помнила себя от ярости.
Майкл продолжал смотреть на нее с холодной насмешкой, и она удивилась: неужели это тот самый человек, которого она когда-то любила и считала таким обаятельным и чутким?
— Верность? Да тебе неизвестно значение этого слова, Джоанна! Через пару дней ты встретишься со стариной Нейтаном наедине!..
Сама не осознавая, что делает, она подняла руку и ударила его по лицу. Губы Майкла искривились в усмешке, а глаза потемнели от злости, и Джоанна почувствовала боль от ответной пощечины.
Ее глаза наполнились слезами, а внутренний голос твердил, что не нужно бояться. Теперь его отношение к ней предстало во всей полноте, а боль и ярость от обмана возобновились с новой силой и остротой.
— Не смей меня бить! — выкрикнула Джоанна, ее зеленые глаза метали молнии.
Ей хотелось колотить Майкла кулаками, и она уже предвкушала, какое удовольствие это ей принесет. Но все усилия оказались тщетными — Майкл обхватил ее запястья и завел руки за спину.
— Пусти! — крикнула она.
— Только когда сам захочу, любовь моя, — издевательским тоном произнес Майкл, резко притянув ее к себе. Джоанна чувствовала себя такой беспомощной в его объятиях, ощущая мощь его тела, что больше не могла разумно мыслить, она была сплошным комком нервов, подстегнутых адреналином. Со всем отчаянием загнанного зверя она пнула Майкла острым каблуком по ноге. Он поморщился и вдруг, словно лишившись опоры, повалился на Джоанну. Она потеряла равновесие, колени подкосились, и, увлекая за собой Майкла, она упала навзничь, с оглушительным стуком ударившись об пол.
Боль едва не парализовала ее. Джоанна судорожно ловила ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание. Из глаз брызнули слезы.
Майкл упал на нее сверху. Как будто тяжести его тела было недостаточно, одна его рука все еще обхватывала Джоанну и больно врезалась в спину. Она попыталась было освободиться, но последние силы оставили ее.
— Слезь с меня, я не могу дышать, — с трудом пробормотала она.
Майкл убрал из-под нее руку и медленно приподнялся на локте. Все еще оглушенный ударом, он встряхнул головой, а потом потер лоб. Возможно, он набил себе шишку, когда падал, подумала Джоанна.
— Ты как, в порядке? — прошептала она. Он кивнул и спросил:
— А ты?
— Не знаю. Вроде бы.
Майкл окинул ее взглядом. Джоанна почувствовала, как у нее по щекам текут слезы. А он с тихим стоном опустил голову и зарылся лицом в ее длинные спутанные волосы.
— Что мы сделали друг с другом, Джоанна? — прошептал он. — Что мы делаем?
Майкл лежал без движения, по всему его телу разлилась тяжелая усталость. Джоанна лежала рядом и тихо всхлипывала.
Через несколько минут Майкл с трудом поднялся и, даже не глядя на Джоанну, протянул ей руку. Она заметила, что его рука дрожит, и подала свою. Майкл помог ей встать. Платье на Джоанне измялось и порвалось, растрепанные волосы были как охапка соломы.
— Майкл! — дрожащим голосом прошептала она. Он поднял взгляд, и свет звезд посеребрил его красивое, искаженное болью лицо, чувственный рот со скорбно поникшими уголками. Его длинные ресницы были влажными.
В это мгновение Джоанна пережила тысячи эмоций, даже самых бессмысленных, но одна из них терзала ее больше всех — сострадание, которое она вдруг почувствовала к Майклу. Это была не просто уязвленная гордость донжуана, Майклу было очень больно, он действительно страдал. Он боролся со своей злостью и гневом, которые очень напоминали ее собственные чувства, а она этого раньше не понимала. В этот момент Джоанне стало так невыразимо горько за него, что даже сердце заболело.
— Нет… ничего. — Она с тревогой подалась назад. Сейчас не время жалеть Майкла Мелоуна! Слишком поздно.
Пошатываясь, она поднялась к себе в комнату. Там она вынула из-под кровати свой чемодан и начала опустошать платяной шкаф.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Перестань задавать вопросы и садись в машину, — неоправданно резко ответила Джоанна. Кэйси взглянул на нее из-под своих длинных ресниц и повиновался. Джоанна виновато закусила губу. Она ворчала на него за завтраком, прикрикнула, когда он попытался прокрасться в комнату Майкла, — в общем, ругала все утро.
— А куда мы едем? — спросил он, пытаясь завязать шнурки на кроссовках, пока машина, разворачиваясь, выезжала на дорогу.
Она не ответила — не могла ответить, потому что знала, как расстроится мальчик.
Через пятнадцать минут Джоанна уже изучала расписание паромов на пристани. Отлично — паром отплывает в час, за это время она сможет упаковать остальные вещи.
— Мам, зачем мы сюда приехали? — настойчиво спрашивал Кэйси, дергая ее за руку.
Джоанна посмотрела в его настороженное лицо, опустилась на колени и обняла сына.
— Кэйси, нам уже пора домой. Я…
Она еще не успела закончить фразу, как у Кэйси начала дрожать нижняя губа.
— Но мне не хочется уезжать.
— Кэйси, прошу тебя, не надо спорить. Мы ведь не можем остаться здесь навсегда.
— Я понимаю, но мы же только что приехали. Джоанна раздраженно вздохнула.
— Перестань! Мы уезжаем, и дело с концом.
— Нет! — захныкал Кэйси. Несколько человек обернулись и осуждающе взглянули на Джоанну. — Я еще не успел купить бабушке подарок. И на другом острове мы еще не были.
— На острове Нантакет? — спросила она, вспомнив обещание, которое дала перед приездом сюда. — Как-нибудь в другой раз, детка. — Она попыталась его приласкать, но Кэйси увернулся и крикнул:
— Не трогай меня!
Джоанна вспыхнула: Кэйси никогда не устраивал скандалов — ни дома, ни на улице. Что с ним происходит? Что он с ней делает?
Тут она внезапно остановилась. Что он с ней делает? Нет, вопрос в том, что она с ним делает! Она, должно быть, потеряла рассудок, если хочет лишить своего сынишку всего этого — моря, рядом с которым не чувствуешь течения времени, веселых игр в песке, прогулок по лужайкам с полевыми цветами, новых друзей, не напоминающих ему о пережитом горе.
