— Не клевещи на себя… А где твой спутник Сен-Клер?
— Я, кажется, разбила ему голову… — пробормотала Мария, вновь переживая свой ужас.
— Вот это да! — воскликнул Дебонне. — Не слишком ли это?
— Слова на него не действуют, так что… Увы! Впрочем, это вышло случайно…
— Так, значит, я не зря позволил тебе остаться с ним наедине. Ты выяснила и сделала все, что хотела.
— Да, именно так. — Она подняла на него глаза и улыбнулась.
— Признаться откровенно, моя душа была очень неспокойна… Я даже хотел пойти следом за вами, — нахмурился Андре.
— Ты обещал! — Жена предостерегающе подняла руку.
— Да, именно поэтому и не пошел… Скрепя сердце, — прибавил он. — Увы, но я вынужден позволять тебе своевольничать.
— Ну, ты же и сам не против моего своевольничания? — рассмеялась она.
— Да уж… Не стоит все же слишком многое тебе позволять… — притворно нахмурился Дебонне.
— Поцелуй меня, — вдруг попросила Мария.
Он посмотрел на нее и ответил:
— С наслаждением…
Тут дверь рядом с камином приотворилась и оттуда появились Кавалье и Амели. Оба отряхивались и поправляли волосы.
— О-о, — протянул Кавалье, увидев целующуюся пару. — Да я вижу, мы не одни столь приятно проводим время в этих развалинах. Нашлись еще мудрецы… Да вы не смущайтесь, — продолжил он, увидев на лицах супругов неловкость, — в конце концов, что может быть ценнее любви в нашем мире? Да еще супружеской? — прибавил он, подмигнув.
— Всегда приятно встретить такого веселого философа, — смеясь, ответил Дебонне.
— Да, уж конечно: приятнее встретить философа, пусть даже и не очень веселого, чем господина Парижского[6]… Или того хуже — ревнивого мужа. — Кавалье с довольным видом приобнял Амели.
— При чем же здесь муж? — надула губки красотка.
— Это я так… Отвлеченно, если ты меня понимаешь. — Он повернулся к девушке и чмокнул ее в губы.
— Конечно, понимаю… Не такая уж я и дура, ты ведь на это намекаешь?
— Ну что ты! Я никогда не думал, что ты дура!..
Вдали послышался шум и в зал вошли Дебре с Мишло, а следом за ними, с противоположной стороны, Сен-Жюст и Жюльетта. Всеобщее веселье и обмен впечатлениями незамедлительно стали общими, но тут Кавалье спросил:
— А где же Сен-Клер? Вы ведь, кажется, уходили все вместе? — обратился он к Марии.
— Да, верно, — пробормотала Жюльетта.
— Ведь мы возвращались назад тем же путем, — сказал Сен-Жюст, — но его не встретили.
— Это невозможно, он не мог никуда уйти, — сказала Мария. Я оставила его в том коридоре, куда мы пошли все вместе. Неужели вы его не встретили?
— Нет…
В компании воцарилось небольшое замешательство.
— Как такое может быть?..
— Это невозможно…
Но пронзительный вопль резко прервал их рассуждения.
— Это Сен-Клер, — вскрикнул Кавалье и первым бросился на шум.
И никто в замешательстве не обратил внимания на то, что крик они услышали совсем с другой стороны, а не там, куда в начале похода ушел Сен-Клер.
8
— Ему необходим полный покой. А у вас сильное нервное потрясение. — Доктор держал Жюльетту за руку.
Молодая женщина никак не могла прийти в себя.
— И вам тоже нужно отдохнуть…
Слова его пропадали втуне. Жюльетта чувствовала себя ужасно, словно это она была виновата в несчастье с мужем, как если бы сама сбросила его с этой лестницы. Никто не мог понять причины ее сильных переживаний, но она вбила себе в голову, что все дело в том, что она забыла свой долг и поддалась безумному, совершенно непростительному влечению…
— Я побуду с ней, — шепнула Мария мужу и, взяв мадам Сен-Клер за руку, повела ее в спальню.
Ей вовсе не хотелось быть в этом доме, ибо даже имя Сен-Клера вызывало у нее протест и острую неприязнь, но оставить Жюльетту одну, Жюльетту, которая сама была жертвой этого человека, она не могла.
В спальне, совершенно неожиданно для Марии, Жюльетта разрыдалась. Та пыталась ее успокоить, что-то говорила, но ничего не помогало. Наконец, минут через пятнадцать, чуть усмирив рыдания, Жюльетта прошептала:
— Это я… Это я… во всем виновата я…
— Да отчего же, мой Бог? — Мария была потрясена до крайности.
— Вы же ничего не знаете… Просто… я изменила ему…
— Изменили? — Изумлению Марии не было предела. — Но… но как? Нет! Это невозможно! Когда?
— Возможно! — Жюльетта схватила собеседницу за руки. — И только вам, только вам я смею сказать это! Я была там не одна, мы были… с…
— С Сен-Жюстом, — подсказала Мария.
— Да…
— И что?
— Он поцеловал меня, — Жюльетту как прорвало, — а я вовсе не сопротивлялась. Наоборот, я хотела этого, мне было хорошо, я была счастлива! А теперь Бог наказывает меня!
— Вздор. — Мария твердо пресекла плач и излияния Жюльетты. — Ерунда. За что вас наказывать? Да и для чего? То, что вы были счастливы, — не повод винить себя в несчастье вашего мужа. Если кто и наказан, так это он и вы прекрасно знаете, за что. Так что успокойтесь и ложитесь отдохнуть… Примите эти капли, — она протянула молодой женщине флакон, данный Дебонне, — и спите. А если падение вашего мужа будет иметь последствия для него, то знайте: он наказал себя сам.
— Вы действительно так считаете?
— Да, моя дорогая, я так считаю. Я не могу сказать вам всего, но ваш муж… — Она кинула на мадам Сен-Клер осторожный взгляд. — Словом… он был далеко не праведником… Так что…
— Да, я знаю… — пробормотала Жюльетта. — Я видела…
— Что? — переспросил Мария. — Видели? Что видели?
— Да так… — Жюльетта смутилась. Ей вовсе не хотелось раскрывать свои видения Марии. Она побоялась, что та сочтет ее за сумасшедшую. Ведь она никак не могла предположить, что Мария сама могла бы порассказать ей немало.
Жюльетта выпила капли, легла и закрыла глаза.
— Мне остаться с вами? — спросила Мария.
— О нет, благодарю вас. Я и так доставила вам массу хлопот. — Молодая женщина слабо улыбнулась. — Мне и в самом деле нужно поспать, и я уже чувствую, что почти уснула.
Голос ее затихал, и Мария поняла, что она вполне может уйти, ничего не опасаясь. Капли подействовали, и Жюльетта будет спать спокойно и долго.
Мария вдруг вспомнила, в каком состоянии они нашли Сен-Клера. Он лежал внизу, видимо, упав в провал с лестницы, на которой время не сохранило ни одной ступеньки. Никто не мог понять, как это произошло. Как Сен-Клер мог быть столь легкомыслен, что позволил себе пойти в ту сторону, прекрасно зная, что это опасно. Или все же это было неспроста?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
