В дверях стоял солдат, лицо которого было мне знакомо. Нашитая на рукаве морда тигра подсказала: он был с нами в самолете. На шее у него висел автомат, мешая нести термос оранжевого цвета с полосатыми пчелами на боках. Солдат кивнул мне, как старому знакомому.
– Ага, – сказал Котрикадзе, будто ему всегда приносят термосы солдаты с автоматами. – Спасибо, сержант.
Я проследил взглядом за сержантом и увидел на столе уже два таких же термоса, чашки с остатками кофе и сандвичи.
Сержант поставил термос, постоял, наблюдая за работающими, затем положил автомат на диван, уселся рядом и задремал.
И я понял, что не буду укорять этих людей за неразумное использование своего рабочего дня. Они вежливо выслушают меня и удивятся – зачем я вмешиваюсь в то, что они знают лучше меня? Я пожалел, что у меня нет технического образования, а в школе я по всем точным дисциплинам имел «твердую тройку».
– Юрий Сидорович, – сказал Володя, – выпейте кофе. Ресторан закрыт, нам сержант Лаво из гарнизонной кухни носит.
Я поблагодарил и не отказался от кофе со свежим сандвичем. Вкус местного хлеба показался мне приятным. Я сел на диван, рядом со спящим сержантом.
– Голова не болит? – спросил Котрикадзе, представив меня молодому лигонцу, оказавшемуся механиком по имени Фен Ла.
– Нет, спасибо. – Я инстинктивно поднял руку и ощупал шишку, оставшуюся у меня на лбу, как боевое отличие.
– В восемь придет машина. Вы поедете с нами?
Переодеваться мне было не нужно. Да и во что переодеваться? Но я воспользовался этим предлогом, чтобы избавиться от тягостного ощущения собственной ненужности, и покинул комнату.
В коридоре меня подстерегал господин Матур.
– Доброе утро, господин советник, – приветствовал он меня. – Вы рано поднимаетесь. Это свидетельствует о том, что вы хороший работник. Лишь бездельники спят до полудня.
Я не смог избегнуть неуместных восторгов.
– И ваши друзья также работают? С раннего утра! Меня всегда восхищало трудолюбие русского народа! Великие свершения социализма – это результат самозабвенного труда! Приехать для того, чтобы помочь маленькой, далекой стране! Жертвовать жизнью ради нас – это гуманизм в высшем смысле, не так ли?
Он готов был заплакать от умиления. Шоколадные зрачки неустанно крутились в желтых с красными прожилками белках глаз.
– А мы и не подозревали, насколько близка к нам угроза страшного бедствия. Теперь же мы сплотимся и спасем нашу маленькую страну. Только бы успеть! Как вы думаете, мы успеем?
Он замер с полуоткрытым ртом. Ждал ответа.
– Еще рано говорить, – ответил я сдержанно, стараясь отыскать просвет между стеной коридора и тушей нашего друга. – Для того мои товарищи и работают. Но пока рано говорить.
– Но может, приблизительно? С точностью до двух дней? Ведь необходимо предупредить население!
– Как только станет известно, мы тотчас же сообщим.
Я не решался спрятаться в моей комнате, куда он мог проникнуть, а бежал к Котрикадзе, захлопнул дверь и с облегчением вздохнул. В комнате все было по-прежнему. Володя и механик спорили на странной смеси языков, тыча друг другу в лицо какими-то деталями, Котрикадзе тестером проверял нутро вскрытого ящика. Сержант Лаво спал на диване.
– Отар Давидович, – сказал я, – не забудьте, что мы должны предупредить местное руководство о сроках. Ведь предстоит принятие мер. Некоторые уже интересуются…
– Вы совершенно правы, Юрий Сидорович, – сказал Котрикадзе вежливо. – Мы это непременно сделаем.
ТАНГИ АМБАССАДОР ДИРЕКТОРУ МАТУРУ 12 МАРТА 4.46 ИЗ ЛИГОНА
ТАНТУНЧОК СОГЛАСЕН ТВОИХ НАЛИЧНЫХ НЕДОСТАТОЧНО
ЧТО ДЕЛАТЬ ЛЮБЯЩИЙ БРАТ СААД
ЛИГОН СЕРЕБРЯНАЯ ДОЛИНА 18 ГОСПОДИНУ СААДУ 7.15 ИЗ ТАНГИ
РАЗ В ЖИЗНИ РИСКНИ СОБСТВЕННЫМИ ДЕНЬГАМИ
ГАРАНТИРУЮ ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ НА ВЛОЖЕННЫЙ КАПИТАЛ
ЛЮБЯЩИЙ БРАТ МАТУР
ТАНГИ АМБАССАДОР ДИРЕКТОРУ МАТУРУ СРОЧНО 12 МАРТА 9.06 ИЗ ЛИГОНА
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ТРЕБУЮТ НАЛИЧИЯ СВОБОДНЫХ СРЕДСТВ
НЕВОЗМОЖНО СОГЛАСИТЬСЯ НА ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ МИНИМУМ ПЯТНАДЦАТЬ
ЛЮБЯЩИЙ БРАТ СААД
ЛИГОН СЕРЕБРЯНАЯ ДОЛИНА 18 ГОСПОДИНУ СААДУ 10.25 ИЗ ТАНГИ
СКОРБЛЮ БЕССЕРДЕЧИЕМ БЛИЖАЙШЕГО ДРУГА И РОДСТВЕННИКА
СОГЛАСЕН ПЯТНАДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ ЛЮБЯЩИЙ БРАТ МАТУР
ВЛАДИМИР КИМОВИЧ ЛИ
В час ночи заглянул присланный комендантом техник Фен Ла. Хотел узнать, что за помощь нам нужна, и остался до утра. Фен Ла оказался горцем, из племени фенов, которое живет по берегам озера Линили, ловит рыбу, разводит чай на склонах холмов и не подчиняется князьям. Но главное в нем то, что он псих по части техники. При виде наших приборов в глазах у него возник хищный блеск, и Отар сказал мне: «Это наш человек». Бывает же у человека призвание, как у скрипача. А ведь этот Фен до десяти лет не видел ни одной машины сложнее велосипеда. Зато когда попал в город, начал мучиться неутолимой страстью к винтам, гайкам и триодам. Вспольный, когда сунулся к нам на рассвете, решил, что это мы с Отаром такие сознательные, ночей не спим. Не станешь же объяснять нашему Пиквику, что в этой компании самый сознательный – это взъерошенный и недокормленный представитель развивающихся стран, а вовсе не посланцы страны победившего социализма. Пиквик в такую крамолу не поверит. А нам неловко было идти спать, когда техник Фен Ла золотыми руками спасает свою страну от стихийных бедствий. К счастью, мы выспались днем.
В процессе ночных ремонтных работ Фен Ла осознал, зачем мы сюда приехали, и обещал поговорить в механических мастерских, чтобы нужные нам работы они сделали в тот же день. У них там сейчас брожение. Не знаю, к чему приведет переворот.
С ночи в наш дружный коллектив влился коренастый сержант Лаво с автоматом, с которым он не расстается, как Вспольный с очками. Всю ночь он таскал нам бутерброды и термосы с кофе, а в свободное время похрапывал на диване.
К утру мы завершили кое-какой ремонт, отвезли остальное в механические мастерские, уверенные, что Фен Ла нас не подведет, и поехали искать точки для датчиков.
Ехали в «джипе». Сержант Лаво держал на коленях автомат и термос, Отар – карту, выданную ему предупредительным капитаном Боро, Вспольный – блокнот, а я – сумку Отара. Все при деле.
«Джип» не спеша катил через город, и я наконец мог разглядеть, куда мы попали. Я испытал искреннюю радость, увидев магазинчик с сувенирами. После гибели в самолете делийских слоников я чувствовал себя обездоленным. Здесь прохладно, и растительность странно смешивается в садах и между домами – и сосны, и пальмы, и лианы, и бамбуки. Представьте себе сосну, опутанную лианами с руку толщиной. При этом на лиане сидит мартышка, а под сосной дремлет мохнатая дворняга. Город Танги показался мне декоративным и несколько ненастоящим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
