Веселье охватило его, когда она поднялась на ноги с достоинством королевы и стряхнула воображаемую пыль со своих джинсов. Мэг вздёрнула подбородок.
— Гален.
— Мэг, — он поднял брови от её дерзости. Она лучилась наглостью, и чёрт возьми, из-за этого Галену пришлось бороться с расползающейся на лице улыбкой. — Я мог бы поклясться, что тебе приказали подняться наверх.
Она подняла брови в ответ, идеально копируя выражение его лица.
— Откуда мне знать, что происходит, если ты отсылаешь меня каждый раз, когда начинается важный разговор?
— Ты могла бы спросить.
Она открыла рот и тут же закрыла, словно передумав. Эти колдовские карие глаза сверкнули.
— Ты бы мне ничего не сказал.
— Теперь уже слишком поздно это выяснять. — Он схватил её и перебросил через плечо, наслаждаясь тем, как она снова взвизгнула и тут же начала ругаться на него. Он вернулся на кухню и обнаружил, что Тео с пользой использовал время. Половина продуктов была разложена. Гален слегка встряхнул Мэг.
— У нас есть шпион.
— Я так и понял.
Мэг наконец-то перестала ругаться и шлёпнула Галена по спине.
— Отпусти меня, придурок. Ты не имеешь права так обращаться со мной. Я на это не подписывалась. Я ни на что из этого не подписывалась.
Он и не спорил, но она, казалось, забыла один важный факт. Гален усилил хватку, ещё крепче прижимая её к своему плечу.
— Забавно, но могу поклясться, что Тео предложил спрятать тебя где-нибудь, пока мы будем разбираться с этой проблемой. Ты решила пойти с нами, да еще и проигнорировала мой приказ не вмешиваться. Так расскажи мне ещё раз — на что ты подписалась или нет.
Мэг ещё более злобно выругалась.
Гален встретился взглядом с Тео, его друг переваривал её ответ. Тео наконец улыбнулся — впервые за много месяцев Гален увидел на его лице настоящую улыбку.
— Я бы сказал, что это нарушение заслуживает наказания, не так ли, Гален?
— Если ты попытаешься отшлёпать меня, я выпотрошу тебя на хрен.
Гален вопросительно наклонил голову, но Тео был полностью сосредоточен на Мэг. Он жестом велел Галену посадить её на стойку, что тот был только рад сделать. Возможно, у них и возникнет искушение сыграть в эту игру, но правда заключалась в том, что Мэг не подписывалась на ту неразбериху, в которой оказалась. Она была гражданским лицом. Как бы он ни предупреждал её, она не должна была знать, что поставлено на карту.
До этого момента.
Теперь она всё знала.
Тео отодвинулся, встав напротив неё, но так, чтобы она не могла до него дотянуться.
— Порка, принцесса? Не будь такой примитивной.
Она секунду смотрела на него так, словно действительно пыталась выполнить свою угрозу, и Гален напрягся в ответ. Но ярость тут же растаяла, сменившись некоторым раздражением. Она указала на Галена.
— Не поднимай меня больше.
— Не подслушивай разговоры, которые не предназначены для твоих ушей.
Она свирепо посмотрела на Тео, направив свой обвиняющий перст в его сторону.
— А ты — никакого наказания. Да что с тобой такое, чёрт возьми?
Тео медленно улыбнулся, отчего у Галена участился пульс. Он знал, что означает это выражение. Мэг играла ему на руку, а он направлял её ярость согласно своему желанию.
— В конце концов, после наказания тебя ждёт достойная награда.
Она моргнула. Между ними троими проскочил момент, когда они уже пересекли черту. Гален должен был что-то сказать, что-то сделать, чтобы положить этому конец, но эгоизм взыграл в нем. Он всегда был внутри. За несколько месяцев, прошедших после изгнания, он только дважды видел, как Тео сбрасывает с себя груз ответственности — оба раза, когда он был внутри Мэг. Она сделала для Тео то, на что Гален был неспособен. Тео посмотрел на Галена и увидел в его глазах воспоминания о доме. О том, что они потеряли. О той цене, которую он заплатил за то, что его застали врасплох.
Мэг была вне всего этого.
Или, по крайней мере, так было.
Тео позволил молчанию затянуться, а затем шагнул вперёд и похлопал Мэг по колену.
— Позже, принцесса. Нет необходимости принимать решение сейчас. Давайте поедим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
***
Тело Мэг было предателем. Или, может быть, Тео был колдуном. Или, может быть, Гален заразил её похотью одним своим прикосновением. Скорее всего, это было сочетанием всех трёх факторов.
Подслушивание не принесло Мэг никакой стоящей информации. Двоюродный брат Тео казался ненадёжным, и было что-то странное в том, что клиника была сожжена, а записи потеряны. А потом Гален перекинул её через плечо и Тео заговорил о наказании…
Мэг ценила себя как умную женщину. Она бы никогда не добилась своего места в жизни, не будь у неё мозгов и драйва и не будь она слишком упряма, чтобы отступать, даже когда было тяжело. Почти невозможно двигаться дальше. Жизнь текла быстро, и ей нельзя было останавливаться — её мать пеняла на это всегда, когда хорошенько напивалась: «Девочка, ты же не знаешь, когда надо остановиться. В один прекрасный день жизнь хорошенько врежет тебе по зубам, и тогда ты будешь сидеть там, где сейчас сижу я, и запивать свою боль».
Нет.
Никогда.
Мэг уставилась на бокал вина. Упасть в постель — снова в постель — с Тео и Галеном было ошибкой. Но так хотелось. Их нити уже опутали её и перевернули с ног на голову всё, что она воспринимала как истину. Может, они и испытывали дискомфорт от того, что она расплачивалась за последствия их взаимного удовольствия, но она не стала бы что-то менять.
А вы бы стали?
Нечестно.
Но с другой стороны, жизнь вообще несправедлива. Она знала это чересчур хорошо.
Мэг была здесь. Они были здесь. Опасность таилась в тенях вокруг них и не проявляла никаких признаков того, что скоро рассеется. Она отказалась от их предложения поселить её где-нибудь, пока всё это не закончится, отказалась сидеть сложа руки, пока важные вещи в её жизни решаются без её присутствия.
Что ещё она может потерять, если снова включит в эту смесь секс?
Больше, чем ты можешь себе представить.
— Мэг?
Она моргнула и поняла, что разговор продолжался без неё. Ужин давно закончился, тарелки были убраны, и осталось только вино. Мэг подняла свой бокал, чтобы скрыть смущение, отчаянно надеясь, что они подумают, будто её румянец вызван тем, что она не видит их всех голыми вместе.
— Извини, я думала совсем о другом.
Тео развалился в кресле по другую сторону стола, лёгкая улыбка тронула уголки его губ.
— С тех пор как мы сели за стол, ты постоянно отвлекаешься. О чем ты думаешь?
Придурок, ты точно знаешь, что у меня на уме. Это так называемое наказание. Она сделала глоток вина.
— А должно что-то быть?
— Перебираешь все возможные варианты наказания, которые Тео мог бы состряпать в своём необъятном мозгу, — Гален пристально смотрел на неё своими темными глазами, заставляя её отрицать это.
Разговоры с ним напоминали игру кошки с мышкой. Даже когда Мэг знала, что должна отступить или свернуть, то не могла удержаться, чтобы не попасться на наживку.
— Я уже взрослая женщина. Я не буду наказана только за то, что случайно подслушала часть вашего разговора.
— Хм-м-м, — Тео смотрел на бокал так, словно в нём хранились все тайны Вселенной. — Это всего лишь игра, принцесса. Мы оба знаем, как ты любишь играть, как это тебя возбуждает. — Опять эта улыбка, та самая, которая обещала исполнить все её самые тёмные, самые грязные фантазии. И, чёрт возьми, Мэг знала, на что он способен. Тео отодвинул свой стул назад. — Но никогда не говори, что мы тебя принуждали, — он допил вино и взглянул на Галена. Ожидая знак, он поднялся и последовал за Тео к двери.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мэг уставилась на них.
— Что вы делаете?
Гален уже исчез в дверном проёме, но его тень почти полностью скрыла стену. Тео повернулся к ней лицом.
— Ты же знаешь, что у наказания две стороны. Если ты этого хочешь, то мы будем в последней спальне в конце коридора, — он сделал паузу; голубые глаза словно раздевали её, обнажая грехи. Тео пожал плечами: — Если ты этого не хочешь, то на этом всё и закончится.
