— Да, необычный прогресс получается. Я бы даже сказал, уникальный.
— Уникальный? — переспросил Унитер.
— Именно Уникальный. Ни на одной из планет содружества ничего подобного нет. Это должно наталкивать вас на размышления. Или вы считаете, что вы и вправду авангард?
— Лидеры УНП так и считают. И знаете, быть может, справедливо считают. Ведь что проповедуете вы? Неограниченный экспоненциальный рост, колонизацию космоса. Да что там космоса, всей Вселенной. Ведь так?
— Примерно так.
— Но возникает вопрос: почему же эту вашу Вселенную до сих пор никто не освоил? За десять-то миллиардов лет, с вашим экспоненциальным прогрессом такого наворочать можно было, голова кругом идет. Ан нет ничего этого во Вселенной. Не видно никаких следов колонизации. Где они, ваши странники меланхолические, посттехнократические пилигримы? Нет их. Значит, и не было этой колонизации. Ни к чему она. Не будете же вы утверждать, что вы первые такие умники во Вселенной?
— Мы занимаемся этой проблемой, — сказал Варгин.
— Именно занимаетесь, а здесь ее уже решили. Все разумное, что когда-либо появилось во Вселенной или появится в ней, встает на путь нетривиального прогресса!
«Последние слова докладчика утонули в аплодисментах, все встали, зазвучала скорбная музыка,» — произнес про себя Варгин. Ему на память пришла речь президента Чироги на товарищеском ужине. Варгин понял, что здесь он ничего нового не узнает. Он решил отказаться от раков с мясом, нежным как поцелуй девушки.
— Спасибо за интересную беседу. Все было на высоком уровне, особенно библиотека. А раки — как-нибудь в следующий раз.
— Когда же он будет, этот следующий раз? Поди, скоро уезжаете?
— Да, завтра улетаю, — сказал Варгин. — Но надеюсь еще побывать у вас на Санатории.
— Неужели Санаторий так приглянулся? — сверкая маленькими хитрыми глазками, сказал Унитер. — Или, может быть, душу здесь нашли родную, немужеского полу? Ладно, ладно, — заметив, что Варгину не понравился его тон, — приезжайте хоть отдохнуть. Приезжайте к нам лет через десять, вот тогда поспорим, поговорим на общие темы. И раков покушаем. Это я уж вам точно обещаю.
Варгин сухо попрощался и вышел. В воздухе пахло паленым, по дворам жгли листья. Надо собирать вещи, пора домой, к своим двукрылам, — подумал Варгин. Но двукрылы уже не грели душу. Он перебирал в памяти все, о чем здесь узнал, и не мог ни за что уцепиться. Вот если бы на кострах жгли не листья, а борцов с мракобесием. Но об этом, как говорил один философ, можно только мечтать. Ах, как ему хотелось за что-нибудь уцепиться! Вмешательство должно быть мотивированным, серьезно мотивированным.
Он подошел к телефону-автомату. Постоял немного и все же решил позвонить. В трубке зазвучал знакомый голос:
— Кэтрин Гвалта у телефона.
— Это я.
— Здравствуйте.
— Это я, Варгин.
— Я поняла.
— Кэтрин, давай уедем отсюда. Здесь скучно.
— Куда уедем?
— На Землю.
На том конце провода глубоко вздохнули.
— Что же вы там со мной будете делать?
— Ты не хочешь?
— Я хочу, но это было бы слишком глупо с моей стороны, лететь с вами на Землю.
— Перестань называть меня на «вы». Почему глупо?
— Потому что я очень привязчивая.
— Что еще за глупости?
— Конечно, глупости. Вот и вы это понимаете…
— Я ничего не понимаю.
— Ну, как вам объяснить. Это же просто: если я привыкну к вам, я не смогу быть без вас.
— Вот и хорошо. Значит, едем?
— Нет, это исключено.
— Кем исключено?
— Обстоятельствами. Здесь у меня любимая работа и важное дело. Я же не могу все бросить.
— Какое у тебя здесь дело? — перебил ее Варгин, нарываясь на скандал.
— Вы прекрасно знаете, какое дело.
— Да ведь бред это все, нервное заболевание, общественный выверт. Это утопия. Через десять-двадцать лет все развеется как дым. Развитие не остановишь искусственно, нельзя сказать человеку: не выдумывай ничего нового. То есть, сказать, конечно, можно, но сделать нельзя. Все равно найдется какой-нибудь Кулибин, Эдисон, Лавуазье. Ты ему на работе запретишь думать, он дома начнет выдумывать, в сарае. Днем запретишь, ночью будет во сне придумывать. Тут уж ничего не поделаешь.
— Очень даже поделаешь. Если припрет, то все получится, — возражала Кэтрин. — И потом, зачем так утрировать? Никто не запрещает думать, экспериментировать, изобретать. Вот как раз и думай, как устроить нетривиальное развитие. Знаете, сколько нерешенных проблем?
— Представляю, — с издевкой сказал Варгин.
Кэтрин, почувствовав это, продолжала ледяным голосом:
— Больше я не намерена выслушивать ваши необоснованные выпады. Прощайте.
Она положила трубку. Вот и поговорили.
Выходя из будки телефона-автомата, Варгин чуть не наступил на дворнягу.
— Вы звонить? Пожалуйте, — Варгин приоткрыл дверь будки, приглашая собаку войти. На приглашение человека собака ответила усиленным маханием хвоста.
— Значит, звонить не будем.
Варгин потрепал дворнягу и пошел прочь. Та увязалась за ним. Так они прошли метров сто. Дальше Варгин собирался ехать на такси.
— Ну, псина, пока. Иди домой, иди. Видишь, мне нужно ехать.
Рыжая лохматая дворняга не собиралась идти домой. Варгин стал рыться по карманам, надеясь найти хоть крошку. Собака следила за его движениями, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Ничего съестного, конечно, в карманах не было. Чтобы у собаки не осталось никаких сомнений, Варгин даже вывернул карманы.
— Вот видишь, ничего у меня нет. Так что прощай.
Варгин остановил такси и попросил отвезти его в отель. Через несколько минут он обернулся и увидел, что дворняга рысью бежит за машиной. Она старалась изо всех сил, но не поспевала. Постепенно она стала отставать, и когда подрагивающее рыжее пятнышко стало еле заметным на фоне далеких прохожих, домов и деревьев, Варгин остановил машину и вышел.
К отелю человек и собака подошли пешком. У отеля Варгин сказал:
— Ты меня подождешь здесь. Я быстро, только посмотрю, нет ли чего от министра Глоба. А потом мы пойдем к Жаркомбе. Может быть, она хоть тебя полюбит.
У портье Варгин выяснил, что никакой почты на этот раз ему не поступало. Значит, нужно разыскать министра и напомнить о статье Ремо Гвалты. Кроме того, недурно было бы выполнить главную задачу: Выяснить, кто же этот самый Феликс Жижин? У Варгина не было никаких конкретных идей, каким образом это сделать, кроме того, чтобы пойти к Кэтрин и попросить ее о помощи. Все это нужно было успеть за считанные часы.
Варгин с трудом уговорил таксиста на провоз четвероногого пассажира — уж больно вид был заброшенный у рыжего пса, да и родословная подкачала. Подходя к двери Кэтрин, Варгин сказал собаке:
— Ну, была не была, не бойся. Я сам боюсь.
Он позвонил.
— Кто там? — спросили из-за двери.
— Мы.
— Ой, какая хорошая собака, — открывая дверь, воскликнула Кэтрин.
Псина завиляла хвостом. По всему было видно, что они понравились друг другу.
— Вот встретил по дороге… — оправдывался Варгин. — Ничего, что она такая лохматая? Зато у нее глаза красивые.
— Сами вы лохматый, — оттаивая, сказала Кэтрин. — Заходите же. Надо ее срочно стирать.
— Ты собираешься ее оставить у себя?
— Конечно. Она ведь ничья, совсем бездомная. Другая ведь к вам не пристанет.
Варгин не спорил.
— Как же ее зовут? Кстати, почему ее?
Варгин пожал плечами. Они рассмеялись.
— Я думаю, его зовут Рыжик, — сказал Варгин.
— Рыжик так Рыжик. Пойдем-ка, Рыжик, в ванную.
Пока Кэтрин «стирала» собаку, Варгин стоял на подхвате. При этом он пытался выспросить насчет своих дел. Кэтрин не обращала внимания на его вопросы. Она была полностью поглощена важным делом.
— Отстанете вы от меня наконец со своим Глобом? Дайте лучше полотенце. Да не это, чистое дайте.
— Чистое, чистое, — бурчал Варгин. — А чем это не чистое? Я же вытирался им утром…
— Ну, ворчун.
— Годы свое берут, — объяснил Варгин.
Рыжик смотрел на своих мучителей взглядом, полным недоумения. У него хватило терпения выдержать насильственное купание, но вытирание полотенцем было выше его сил. Рыжик выскочил из рук Варгина и занялся сушкой сам.
— У него неплохо получается, — сказала Кэтрин, вытирая лицо. — Пожалуй, лучше запереть его здесь, пока он не высохнет.
Они оставили пса сушиться и вышли в гостиную.
— Теперь я тебе совсем не нужен, — сказал Варгин. — Теперь у тебя есть настоящий друг.
— Теперь у меня есть два настоящих друга, — поправила Кэтрин.
Она потрепала Варгина по голове.
— Как ваши дела? Встречались вы с этим, как его…
— Унитером, — подсказал Варгин. — Да, встречался.
— Он рассказал что-нибудь о Ремо?
