— Ирдж, отпусти меня, — и попытался высвободиться из моего захвата, а я ослабил пальцы. — Не знал ведь никто, что она покончит с собой, — прошептал он. — Она очень сильно тебя полюбила, а когда свадьбу отменили, она как будто с ума сошла, — я отошёл от графа, и обессиленно опустился в кресло. Для меня это был шок, как будто время остановилось, и сердце моё больше не билось. — Увидели, что она на крыше дома и спрыгнула, — притворно вздохнул. — Она ведь, когда прыгала, стукнулась об камень головой, а так бы она выжила, наверное, — а я закрыл глаза и отрицательно покачал головой.
— Нет, ты лжёшь, это не правда, — снова посмотрел на графа. — Я тебе не верю, и никогда не поверю.
— Ирдж, зачем мне врать? — изумился он. — Просто она не смогла без тебя жить, вот и всё.
— Это ты, и твоя Анджелика, оболгали, оклеветали и погубили мою Эльзу, — прошипел я.
— Может быть, мы были не правы и не справедливы к ней? Но моей сестры больше нет, — а я смотрел на того человека, кто разрушил мою жизнь и отнял любовь всей мой жизни и тут я спросил скрепя сердце.
— А где? — и замолчал, не смог сказать дальше, просто не мог.
— Ты хочешь спросить, где мы её похоронили? — кивнул. — В её любимом месте, у озера, — я поднялся, сжимая губы. — У дерева вишни, — вздрогнул.
— Я могу зайти в её комнаты? — он непонимающе уставился на меня. — Я хочу взять на память, какуюни будь вещь Эльзы.
— Конечно- конечно, — он позвал слугу и я не прощаясь, удалился.
Шёл я на негнущихся ногах, паренёк проводил меня до кофейных дверей и ушёл, оставив меня одного. Не решался зайти, я не мог прейти в себя от такой новости, и всё- таки собравшись с духом, открыл двери, тихонько вошёл и увидел комнату в бежево-розовых тонах. Сразу понятно, что здесь жила девушка, с добрым нравом и прекрасным характером.
Огляделся, стояла кровать, она была застелена белым пледом, и тут взгляд зацепился на обуви, которая небрежно валялась по комнате, и тут мне стало странно. Её туфли, в которых, я её видел в последний раз, были брошены у комода, как не нужная вещь, очень странно. Ведь она была чистоплотная и следила за своей одеждой, вплоть до обуви. А тут такое чувство, как будто, что она их сняла и куда- то вышла, забыв их убрать на место. Пожал плечами. Подошёл к будуару, а на столике лежали её вещи: расчёска, румяна, которыми она не пользовалась, потому, как они были запечатаны. Повертел в руках и поставил на место. И тут увидел листок, написано на нём было «Для Ирджа», моё сердце вмиг забилось с утроенной силой. Взял послание и открыл, ровный, чёткий, красивый почерк и я вчитался в строки.
«Здравствуйте ваша светлость, обращаюсь к вам на «вы», так как на «ты» я более не смею.
Знаю прекрасно, что вы бы меня выслушали и поняли, но сейчас не вижу смысла в этом.
Я много раз хотела вам сказать о своих чувствах, но не смогла, а сейчас уже слишком поздно. Ведь все сказанные мной слова, будут пустым звуком.
Я прошу вас простить меня и прочитать это письмо, пусть оно короткое, пусть оно даже глупое и слишком наивное. Но я скажу только одно, я вас очень сильно полюбила и до сих пор люблю.
Знаю, что вы не поверите, но это правда.
Ваша Эльза»
И тут письмо обрывается, ровно она хотела, что- то ещё написать и ровно её кто-то отвлёк. Но самое главное, она меня тоже любила, а я дурак, так повёл себя.
Свернул письмо и спрятал во внутренний карман камзола.
Подошёл к кровати, взгляд упал на тумбочку, на которой лежала книга, улыбнулся. Провёл пальцами по красочной обложке, и около подсвечника, что- то блеснуло. Изумрудный браслет, который я ей подарил. И тут я не выдержал, и из моих глаз потекли слёзы, потери. Взял его в руки, вспоминая, как я надевал ей на руку, он был ей велик, почти до локтя она его утянула. Но она очень обрадовалась, даже поцеловала меня в щёку. А я смеялся, что моя невеста, такая миниатюрная. Думал, тогда, что счастливее меня никого не найти. Я любил её смех, он был таким искренним, завораживающим, что мне хотелось радоваться вместе с ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А теперь, что же осталось теперь? Одни воспоминания, раздирающая боль в сердце и пустота в душе и больше ничего.
Вытер ладонью слёзы и вздохнул.
— Прости меня, только прости меня, моя вишенка, — и взяв браслет покинул покои моей любимой.
Глава 21
Ирдж Карсадский.
Домой я приехал глубокой ночью, сразу ушёл в свою комнату, не зажигая свечей, уселся в кресло у камина.
Дотянулся до графина, который стоял около меня, на журнальном столике. Налил себе в стакан и выпел. Рот и горло обожгло, что я закашлялся. Но потом стало лучше, и в груди разлилось приятное тепло и стало легче дышать.
Разжёг камин, и стало не много уютней, но в душе и сердце поселилась навечно одиночество, холод и тоска.
Эльзин браслет, держал в своей ладони и думал, думал, до того, пока графин не стал пустым, а сознание моё стало не чётким. Пьяный дурман поселился в моей голове, и я заснул.
— Ирдж. Ирдж, — кто-то меня звал, но голова просто гудела, и я что-то промычал и снова спать. Хотя полулежать в кресле было неудобно. — Брат, проснись, — Дирк стал трясти меня за плечи.
— Отстань, — отмахнулся от него, но глаза открыл и резко зажмурился, так как брат открыл шторы и весь солнечный свет, который лился из окна, был в моей комнате, и от этого действия, голову прострелило болью, которое называется похмелье. — Сдурел, что ли? — проворчал я, слегка приоткрыл веки, и попытался встать, но не получилось, кажется, шею отлежал, и тело ломило.
— Просыпайся, давай, утро уже на дворе, — зевнул и прикоснулся к разрывающимся вискам. Интересно сколько я выпил? Увидел пустой графин, понятно, напился и пил всю ночь, пока не отключился. — Поговорить надо, — сфокусировал взгляд на брате.
— О чём ты хочешь говорить? — охрипшим голосом прошептал. — Может чуть позже? А то я не в состоянии тебя слушать.
— Как это о чём? — возмутился родственник. — Нет, мы поговорим сейчас, я уже устал молчать, — кивнул, пусть болтает и говорит чего хочет от меня и поскорей уйдёт.
— Ладно, слушаю, — и посмотрел на него. — Внимательно тебя выслушаю, а потом я хочу побыть один.
— Хорошо. Поговорим о тебе и Эльзе, ведь ты избегаешь меня и не хочешь общаться, заперся в четырёх стенах и всё. Я тебя не узнаю, — и присел напротив меня в кресле. — А сегодня я узнал, что ты вчера вечером ездил к графу, за своей невестой, — я молчал, а что говорить? — И где Эльза? Я что-то её не вижу, — с сарказмом проговорил он.
— Дирк, мне сейчас если честно не до тебя, прости, — поднялся и налили себе из кувшина воды, выпил. Снова подошёл к своему креслу и плюхнулся в него и тут увидел на столике браслет, взял его и ловким движением одел его себе на руку.
— Что это у тебя? — проговорил брат, следя за мной.
— Эльзин браслет, я ей подарил, и теперь я буду его носить, — пальцем, ласково погладил камни.
— Зачем? А ей он, что уже не нужен? И вообще он же женский, — я глянул на него, моргнул.
— Ей он больше не пригодится, так как Эльза погибла, — герцог- младший рот открыл.
— Как так? — Дирк был ошарашен известием и долго не мог произнести не слова, а через несколько долгих минут прошептал. — Скажу тебе одну вещь. Правду. Хотя уже поздно, но всё же, — проговорил он. — Я в неё был влюблён и очень её полюбил, — недоумённо уставился на него. — Выслушай меня, а потом решишь ругать и ненавидеть меня или нет, — нерешительно кивнул. — Только прошу тебя, пойми меня правильно. Начну с самого начала. Я с ней познакомился два месяца назад, на озере, не далеко от нашего поместья. Она ехала на лошади, а потом остановилась у воды и присела у берега. Поздоровался, и я с ней, пообщался, оказывается, у ней не было друзей, не подруг, одинокая и никому не нужная. И я предложил ей дружбу, — он остановил меня, взмахом руки, и я принялся его слушать. — Только дружбу и больше ничего. Ей было плохо, она была расстроена, от непонимания семьи, и то, что отец отказал в учителе фехтования, — слегка улыбнулся. — И я предложил графине, тренировать её, она с радостью согласилась, — вздохнул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
