окнами на углу. — У меня там встреча.
Уже уходя, она обернулась на Татьяну и напомнила, что будет следить за ней. Звучало угрожающе, потому девушка занервничала, но в ответ только кивнула, а про себя подумала: «Мне нужна эта работа».
Компания осталась посреди улицы в эпицентре толпы. Некоторые прохожие с любопытством на них поглядывали, останавливаясь в ожидании увидеть нечто. Вечерело потихоньку. Из-за туч создавалось ощущение, будто на город опускались сумерки, легкие и мутные. А Татьяне казалось, что на ее голову опускается тьма позора и стыда, который им предстоит сейчас пережить. Отец бы отрекся от нее за такое. Но она успела отречься от него первой, поэтому была вынуждена теперь стоять в бюстгальтере и трусах в самом сердце города на посмешище тысячам людей. Но в работе она нуждалась, а Арина не походила на человека, который шутит такими вещами.
Зато Лада с Юрой исполнились оптимизма и энтузиазма. В четыре руки они ловко настраивали музыкальное оборудование. Лада достала из рюкзака колонки, а Юра подключил их к своему диджейскому пульту с ноутбуком на раскладывающихся ножках. Поверх бейсболки он надел наушники — профессиональный атрибут всех музыкантов, заметила Татьяна. Лада натянула такую же по фасону, как у него, бейсболку, только белую. На свободной футболке в районе груди имелась нашивка с непонятной надписью в стиле граффити. Широкие рваные джинсы слегка спадали с пояса. Кроссовки слепили кипяченой белизной. В Татьяне такой стиль вызывал легкое недоумение, хотя сама она выглядела куда нелепее.
Тихо заиграла музыка. Постепенно Юра увеличивал громкость. Лада настраивала микрофон.
— Ну, че, Танюха, начинаем? — спросила девчонка, с воодушевлением глядя танцовщице в лицо.
В ее детских круглых глазах было столько надежд, амбиций, счастья и стремления, что частичка энтузиазма передалась и Татьяне. Она улыбнулась, пытаясь взбодриться. Танцевать при дневном свете на одной из самых центральных улиц города в окружении многолюдной толпы было совсем не то, что танцевать вчера ночью в приглушенном свете перед пьяной молодежью за баром у туалета. Если после недружелюбного приветствия Светы и остальных танцовщиков в «Дэнсхолле» она казалась себе неуместной в клубе, то теперь она казалась себе неуместной в целом мире.
Как минимум, на этой улице она выглядела чужеродным отростком, мутировавшим под воздействием вируса. Ни у одних других музыкантов не было подтанцовки. И все из них одевались прилично. А мимо проходили солидные мужчины и женщины в деловых костюмах и элегантных платьях, и все косились на Татьяну. Лицо ее не успевало принимать нормальный оттенок кожи, как она снова ловила брезгливые взгляды прохожих и опять загонялась в краску. Возможно, брезгливыми эти взгляды не были, но Татьяна дала им именно такое определение. Арина удобно расположилась в кофейне у окна и, попивая из чашки, уставилась на Татьяну. Выражение ее лица не было четким, особенно за стеклом, но мнительной девушке казалось, что директор сейчас хмурит брови и мысленно требует перейти к активным действиям.
Татьяна кивнула ребятам и глубоко-глубоко вздохнула. Музыка заиграла во всю силу. Лада начала издавать в микрофон типичные для рэпа и хип-хопа междометные звуки. Юра, качая головой в такт, крутил переключатели на пульте. Танцовщица по указке Лады вышла чуть вперед перед ними и стала ловить мелодичные звуки. Биты не успевали за бешеным ритмом ее сердца. Она пыталась сконцентрироваться на звуке, постояла несколько первых секунд, постукивая ногой, и закрыла глаза, чтобы перебороть желание провалиться в ближайший люк канализации.
Глава 3. Часть посвящения (ч. 2)
Под музыку вокруг быстро образовалась небольшая толпа. Татьяна с опаской озиралась, осматривая каждого из внимательных прохожих. Послышалась пара свистков и одобрительных криков. Кто-то захлопал и закричал, стимулируя танцовщицу переходить к действию. Толпа подхватила. Причем кричали не столько мужчины, сколько другие девушки. Татьяна осознала, что не существует в мире женской солидарности. Пару секунд она осматривалась кругом, пока не поймала одобрительный взгляд Лады. Та по-доброму улыбнулась и кивнула, придав ей смелости. Она тоже кивнула, развернулась передом к толпе и, поймав барабанный ритм, задвигалась в такт звучащей мелодии, выполняя связки движений, которые успела изучить или испробовать за вчерашнюю ночь. Ей казалось, что движения получаются неловкими, скрежещущими и ломанными, потому что руки, ноги и талию сковала невидимая цепь страха, но Лада улыбалась и хлопала, а толпа продолжала выкрикивать одобрительные возгласы. Это помогало. Никто не смеялся. Все, наоборот, ожидали от нее профессионализма и зажигательного танца, словно так и задумывалось.
Спустя несколько минут Татьяна почувствовала, как расслабляется тело. Талия начала изгибаться плавнее и подвижнее. Руки и ноги уже ничто не сдерживало. Управлять ими стало легче. Она вошла в кураж, особенно, когда музыка сменилась на более динамичную. Закрыв глаза, девушка представила себя парящей над городом жар-птицей, за которой все с восхищением наблюдают. Отовсюду раздавались веселые крики, свистки и ритмичные аплодисменты, а, когда музыка закончила играть, девушка открыла глаза и увидела, что толпа увеличилась вдвое.
Все зааплодировали. Лада показывала «класс». Татьяна обернулась на сгущенную кучу зрителей за собой. Люди тоже поднимали большие пальцы вверх. На душе расцвело. Было приятно получить положительные отзывы, особенно после неудачного обучения в академии. Арина оказалась права. Такой способ раскрепоститься, действительно, работал. Толпа продолжала увеличиваться, пока не устаканилась на определенном количестве. Кто-то ее покидал, другие дополняли. Некоторые снимали их на телефоны. Татьяна впервые в жизни почувствовала себя популярной. Раньше все аплодисменты доставались только Муравьевой, за исключением того случая на дне рождения Вадима. Но в большинстве своем на нее никто никогда не обращал внимания, а хвалили лишь за то, что получалось повторить за однокурсниками после многочисленных попыток. Только отец ей восхищался, но его взгляд никак нельзя было считать объективным. Он сильно замылился отцовской любовью.
На удивление Татьяны даже те, кто проходили мимо, не останавливаясь посмотреть, кидали им монетки и купюры в рюкзак. К концу вечера, после двух часов выступления, они набрали примерно пять тысяч рублей — неимоверно большую для Татьяны сумму теперь. У нее в голове тут же выстроилась цепочка идей, как она сможет продержаться этот месяц, не занимая ни у кого в долг и не прося о помощи.
— Неплохой куш, — воскликнула Лада, когда они вышли из ближайшего фаст-фуда с разменянными купюрами. — В два раза больше, чем вчера.
В глазах девчонки отразился отблеск монет. Она переглянулась с таким же довольным Юрой, а потом посмотрела на Татьяну.
— Держи, твоя треть.
В руки упала одна тысячная купюра и несколько сотен.
— А мы
