Мишка заревел так, что у меня уши заложило. Тем временем отставшие враги всё набегали. Я, поскольку забрался на камень, на какое-то время оказался в безопасности. Здесь до меня не так просто добраться. Но это не повод оставить химеру на произвол судьбы. Он единственный мой земляк в этом мире. Буду защищать его изо всех своих скромных сил.
Простое заклинание — и вот уже фаербол летит во врага. Поджарился, а два стоявших рядом изрядно опалились. Второй фаербол в намеченную цель не попал, так как та на месте не стояла и успела отпрыгнуть, но стоящий за целью монстр получил сполна, так как отойти не успел.
На третьем фаерболе я почувствовал сильнейшую тошноту и закашлялся так, что заклинание едва не разрушилось ещё во время создания. Всё. Я пуст. Но снаряд всё же попал в цель.
Бурый тем временем уложил ещё двоих противников, но оказался сильно ранен. Твари тем временем продолжали наступать, не считаясь с потерями.
Теперь вся надежда на посох. Горошина маннита уже крепко прилипла к нему. Я попытался прочувствовать состояние посоха, но переполняющей его энергии не было. Слишком мало времени прошло. Я чувствовал, что потянуть нужно ещё совсем немного, и посох сможет превратить кусок маннита в чистую энергию. Но как продержаться, если я потратил все имеющиеся ресурсы?
Я попытался вновь колдовать. Рисую посохом в воздухе треугольник, но он тут же рассыпается. Не выходит. Нужно что-то проще. Круг. Самый простой конструкт, предназначенный для одной единственной руны. Получилось! Теперь нужно истратить оставшиеся крохи энергии из внутреннего резервуара, чтобы создать одну единственную руну, но какую? Как атаковать с помощью одной руны? Думай же!
Есть мысль. Глупая. Наивная. Опасная. Но других вариантов не вижу. Создаю руну энергии: электричество, насыщаю заклинание даже не энергией, а пылью энергии, парами, остатками. И ударяю заклинанием… В медведя. Не потому, что промазал, а потому, что так задумано. Должна же себя как-то проявить руна, которую я использовал при создании химеры.
Раздаётся грохот. Вспышка. Будто молния ударила, причём эпицентром удара был именно медведь. От него во все стороны бьют разряды. В мёртвых тварей, в живых, в меня…
Я падаю с валуна. В глазах темнеет. В эту же секунду прихожу в себя. Тварям тоже досталось, причём сильнее, чем мне. Какое-то время они стоят и не двигаются, приходя в себя. Но больше всех похоже досталось медведю. Он пошатывается на лапах, едва не заваливаясь на землю.
Пытаюсь совершить психическую атаку, так как больше бить точно нечем:
— А ну пшли вон! Всех сейчас сожгу! А ну разошлись!
Твари стоят, не двигаются, не то после воздействия множественных молний, не то потрясённые смертью множества собратьев, не то моими криками. А скорее всего, всем сразу.
Но тут разогнанный до максимума адреналином организм замечает, что одна из тварей собирается сделать шаг вперёд. Я понимаю, что если шагнёт, то это всё — пиши пропало. Твари ринутся в атаку.
— Стоять! — кричу изо всех сил.
Не помогает. Робкий шаг чудовища сделан, а от нас с Бурым агрессии, кроме крика, нету. Тварь кидается вперёд. Медведь из последних сил отбивает выпад монстра.
И тут я чувствую, что посох полон энергии. Не раздумывая, направляю своё оружие на врага и даю мысленную команду посоху атаковать. Едва удерживаю своё оружие в руках — столь силён поток энергии. Направляю во врагов конус из чистой магии.
Уже плохо соображая, взбираюсь на спину медведю, удерживая посох одной рукой.
— Уходим, мишка! Давай, крепись! До дома недалеко! Давай, мой хороший! Дома рыбки поедим, отлежимся! А сейчас беги, миленький! Посох почти пуст…
Медведь, превращённый в химеру, понимает, что от него хотят, и, выбирая наиболее свободный от чудовищ путь, бежит в сторону леса по касательной, к дороге.
— Да!
Но несмотря на то, что в живых осталось не больше половины нападавших, это ничуть не смущает выживших, и они бросаются вслед за нами.
Всё. Поток магии из посоха исчез. Можно покрепче, насколько позволяют искалеченные руки, вцепиться в шерсть зверя, а посох отложить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Оборачиваюсь, оценивая расстояние до преследователей. И… Оно увеличивается. Быстро увеличивается!
— Да! Мы сделали это! — кричу я, обрадованный тем, что, похоже, смерти придётся подождать и получше наточить косу.
Но в этот момент ощущение боли возвращается. Голос перестал блокировать мою боль. Болит всё. Адски болит обгоревшая спина, болят сломанные разбойниками рёбра и отбитые внутренности. Болит разбитый нос и заплывший глаз, обгорелый череп и уши. Я сейчас похож на самого жуткого монстра из фильма ужасов, созданного кровожадным маньяком. Форменный урод и калека. А ведь был красавцем. Ну, надеюсь, что смогу вернуться на Землю. Земная медицина хоть и не всё, но многое может исправить. На местных же коновалов явно надежды нет. Но зато я жив! А это не может не радовать даже человека в моём состоянии. И это важнее всего. Главное — не потерять сейчас сознание и не свалиться с косолапого. До дома совсем немного. Уже сегодня к ночи я должен добраться до ущелья.
Глава 9 Каварл. Гости Тарлии.
Жил-был на свете бедняга Каварл.
Плакал ящер тот по ночам,
Ибо был ум его совсем мал,
А оттого всегда он молчал.
Гоблин друг был у него,
А женился он на коне.
Бросили в темницу за это его,
Сгинул в итоге ящер в дерьме. (Отрывок из трактирной песенки).
— Куда ты держишь путь, остроухий?
— Т-т-туда! — эльф показал пальцем на реку, через которую мы только что переправились.
— Прекрасно. Значит, пойдёшь обратно.
— Н-н-но м-м-не н-н-нужно т-т-туда!
Выглядел эльф жалко. Даже наш слепой проводник, оставшийся в лагере, и то вызывал какое-то уважение при взгляде на него, в отличие от этого пройдохи. Когда смотришь на этого заику, то тут же возникает желание проверить, на месте ли твой кошелёк.
Одет он был в простую тканую рубаху, чуть зеленоватого цвета, которая доходила ему до колен, в такого же цвета штаны, которые были чуть длиннее, чем нужно, и стоптанные кожаные сандалии. Из ножен торчала простая деревянная рукоять кинжала, на поясе болталась кожаная фляжка, а на спине висел рюкзак, столь тощий, что, скорее всего, был пуст.
Эльф был худ даже для своего племени.
— Ты пойдёшь туда, куда скажу тебе я! Откуда ты пришёл и зачем собирался идти в горы?
— Ид-ду из столицы, в-в-ваше высочество. Х-хочу п-п-перейти эти г-горы и убраться из Тарлии п-п-подальше.
— Придётся тебе повременить с планами. Мне нужен проводник. Как раз до столицы, потому что наш приболел и отдыхает сейчас в горах. А я не высочество, я император.
Бледнокожий эльф, казалось, после моих слов стал ещё бледнее.
— Веди нас! Нам нужно в столицу.
— Но м-м-мне нельзя в с-с-столицу! Я ведь не п-п-просто так хочу уйти через г-г-горы! А ещё из-з-з меня н-не очень хороший п-п-проводник!
— Молчать! Императору перечишь!
— В-вы не м-мой им-м-п-п-пе-ператор!
— Теперь твой. Считай, что сменил подданство, когда встретил меня. Так что веди, а не то вскрою тебе вены и заберу кровь.
— Б-боюсь, что её не так м-много, как вы д-думаете. Я ч-часто продаю её, и она не успевает вос-с-танавливаться.
— Тогда лучше веди.
Судя по гримасе эльфа, он был не просто не рад тому, что придётся идти с нами, а ужасно напуган. Очень уж он не желал возвращаться назад. Но у меня нет выбора, а у него — выхода. Придётся эксплуатировать это низшее существо, ведь с ним выйти из гор живыми шансы гораздо выше. Дошёл ведь он как-то до этой треклятой реки, в которой мы потеряли все свои припасы, а значит, сможет пройти и в обратном направлении, проводив нас.
Мы продолжили наше шествие по тропе. Скорость нашего продвижения стала ещё меньше, чем была. У нас осталось всего лишь два эйхо и совсем не было припасов. Мою корону и ту унесло речным потоком вместе со вьючными животными. Я и Морт ехали верхом, а Джанг, Пад и Мэнди Ванди Мо — так звали эльфа, шли за нами пешком.
