На баскетбольной площадке уже стояли знакомые черные парни, разбитый магнитофон орал похабный рэп, двое соревновались в бит боксе, и все было как всегда. Дантону помахали, кое-кто, наоборот, демонстративно отвернулся, играть не позвали, потому что это означало заведомый проигрыш команды противника. Снайпер мог попасть в корзину с любого участка площадки, даже с закрытыми глазами или стоя спиной.
Лифт так и не заработал, и Дантон минут пятнадцать простоял на лестничной клетке, тоскливо созерцая уходящий ввысь нелегкий путь, до тех пор, пока проходящий мимо сварливый дед не огрел его палкой по спине и не потребовал освободить дорогу. Бить гражданского старика Дантону не позволяли устав и Доусон, но ругаться никто запретить не мог, как не старался, и еще пятнадцать минут Дантон потратил на выяснение интимных отношений мамы и бабушки старика с конями и прочимы парнокопытными. О себе он ничего нового не узнал.
Приободренный Джо ступил на лестницу и героически преодолел девять этажей, почти ни разу не остановившись передохнуть.
Дверь в квартиру была приоткрыта, из нее вкусно тянуло едой. Дантон замер на пороге и втянул ноздрями божественный запах. Потом зашел в прихожую и разочарованно вздохнул. Цыпочки в его квартиру наведывались нечасто, но если уж заглядывали, то каждая старалась пожалеть одинокого несчастного Дантона, не имеющего времени на уборку и постоянно спасающего мир, и наводили в его гадючнике невыносимую чистоту, стирали занавески, меняли постельное белье, выкидывали грязные носки, мыли посуду и иногда даже относили в химчистку залитый пивом и забросанный окурками ковер. Хватало их ненадолго, и квартирка Джо вновь постепенно обрастала грязью.
Гувер такими вещами не заморачивалась, и квартира предстала перед Джо в унылом первозданном виде. Посуда была помыта, но ровно настолько, чтобы приготовить блинчики с вареньем, остальная немытая гора, покрытая паутиной и остатками еды, продолжала возвышаться на прежнем месте. Самой рыжей нигде не было.
Дантон бросил алчный взгляд на еду и схватил блинчик рукой, макнул прямо в банку с джемом и запихал в рот. Голодный желудок отозвался сытым урчанием. Дантон взял второй, потом третий, потом, давясь, съел все. В маленькой кастрюльке была еще белая жижа, но печь блины Дантон не умел, и прошелся по квартире в поисках Гувер, с целью попросить еще поработать. Ее нигде не было, Дантон даже в туалет заглянул.
Дверь на балкон была открыта, Джо вышел, вытирая липкую от джема руку об штаны, и замер.
Гувер стояла на самом краю балкона, на перилах, засунув руки в карманы куртки, глаза у нее были закрыты. Шаткая конструкция раскачивалась под ней, Гувер балансировала, сгибая ноги в коленях.
Дантон открыл рот и наморщил лоб, пытаясь вспомнить, как ее зовут. Хлесткое словечко «Мерд» явно было не очень лестным прозвищем, и вряд ли бы самоубийца обрадовалась услышать это сейчас.
— Ты чего? — Наконец спросил Дантон довольно тихо, чтобы она не дернулась и не слетела вниз.
Гувер начала раскачивать перила, вниз посыпалась цементная труха, конструкция отозвалась жалобным скрипом. Дантон похолодел.
— Там невысоко. — Предупредил он. — И кусты. Выживешь — останешься калекой, будешь просить эвтаназию, а тебе давать не будут. Давай ты сейчас слезешь, а я провожу тебя на крышу, оттуда уж наверняка.
Гувер не ответила, продолжая раскачиваться, всегда пугавшая Дантона трещина между балконом и домом угрожающе начала расти.
— А можно мне еще блинчик? — Попросил Дантон, складывая руки на груди.
Броситься вперед и стащить ее было невозможно, слишком далеко, от резкого движения она может прыгнуть и полететь вниз. Снайпер впервые за все время общения с Гувер вспомнил, что имеет дело не с обычной девицей, а с тренированным курсантом, да еще и психологом, так что все, что он мог изобрести, было бесполезно.
— Я иду. — Сказала Гувер протягивая вперед руки и опасно наклоняясь вперед. — Иду.
— Куда? — Спросил Дантон, ставя ногу на балкон.
Под весом двух тел трещина начала расти с невероятной быстротой.
— Она зовет меня. — Гувер открыла глаза, но в них не было никакого выражения. — Она зовет.
— Кто зовет? — Дантон сделал еще один скользящий шажок.
— Пустота. Пустота зовет меня. Я не должен быть здесь. Я умер, умер, умер уже давно!
Гувер раскинула руки и скрипнула зубами.
— Я сильней. — Резко сказала она совсем другим голосом и дернулась назад, как будто ее толкнули в грудь.
Дантон поймал совершенно бесчувственной тело и втащил в комнату, балконная плита, увлекая дождь окурков, с грохотом рухнула вниз, подняв тучу пыли. Эта сторона дома выходила на пустырь, поэтому плита никого не убила, а жильцы были под стать Дантону, поэтому жутчайший грохот никого особенно не обеспокоил.
— Рыжая! — Дантон встряхнул Гувер и похлопал по щекам. — Эй, самоубийца! Псих, очнись! Давай, а то я воспользуюсь ситуацией, а ты потом ничего не докажешь.
Мерида не реагировала, и Дантон, ругаясь, отнес ее на кровать, потом нашел среди лекарств пузырек нашатыря, но он не понадобился, Гувер уже очнулась и вертела головой, из носа шла кровь.
— С возвращением, сэр. — Гнусаво сказала она, закидывая голову.
Вид у нее был совершенно нормальный, и Дантон молча протянул ей кусок ваты.
— Ты умеешь готовить? — Спросил он, когда Гувер опустила голову и поглядела на него.
— Там книга была. — Ответила Мерида. — Поваренная.
— У меня была поваренная книга? — Изумился Дантон.
— Ну да, в туалете, среди Плейбоев. Половина страниц там выдрана, но выпечка осталась. — Усмехнулась Гувер.
— А, ну… — Не нашелся Дантон. — А сделай еще.
— Да там же много было. — Гувер вышла на кухню и уставилась на пустую тарелку. — Когда это вы успели, сэр?
— Да вот такой я быстрый. — Джо неопределенно пожал плечами.
— Не стоит этим хвалится. — Не удержалась от ехидства рыжая.
— Мерд. — Обозвался Дантон.
— Как тонко.
— Да меня тут недавно вообще Цицероном назвали! — Похвастался Дантон.
— Цицерон? — Переспросила Гувер.
— Ага.
— Философ и оратор?
— Точно.
— Тот самый, что загубил единственный заговор, способный спасти Римскую Империю от тотального разрушения?
— Ну…
— Но это всего лишь частное мнение. — Сказала Гувер, поддевая лопаткой блинчик.
— Где ты научилась готовить? — Ушел от скользкой темы Дантон. — Я думал, курсанты могут только чистить картошку и заливать кипятком полуфабрикаты.
— Нигде. Я не умела. Просто прочитала книгу и сделала так, как там написано.
