Собирались быстро, но без суеты. Не хотелось задерживаться в склепе сверх необходимого.
Завершив дела, потушили коптилку. Я светила фонариком, а Диксон с большим трудом затворила дверь в жильё умершего. Похоже, деревянную створку не трогали много лет, металлические части протестующе скрежетали. С силой задвинув засов, подруга пальцами обозначила ритуальный жест. Надо потом спросить, что это значит.
Мы тщательно оделись и обулись, обвешались мешками, грузно потопали к выходу в тоннель. Закрыв на замок решётку, Дик забрала ключ.
-«На всякий случай, вдруг придётся вернуться». Подумала крысе:
-«А будем прощаться – тебе отдам, вдруг ещё человека нормального встретишь. Там консервы остались, одежда, обувь, может, понадобится кому».
Необычная троица двинулись в южном направлении. В неизвестность. Собственно, для человека любое, самое близкое будущее – всегда неизвестность…
Спустя всего пару часов, во время первой остановки для отдыха, я поняла, насколько необходимы моему организму физические упражнения. Мышцы давно забыли, для чего нужны, и теперь вяло, неохотно пробуждались.
Я не порхала налегке: настояла на том, чтобы нести хоть треть общего груза. Жилет, несмотря на тяжесть рассованного по карманам, оказался на удивление удобным. Приходилось, правда, то и дело сдвигать его назад, чтобы грубая ткань не касалась спины.
Ещё – автомат, и мешок в руке, вешать что-нибудь за плечи мне пока рано. Диксон, конечно, нагрузила полегче, но любой груз – есть груз, а в таунах понятия «ручная кладь» попросту не существовало.
* * *ДИКСОН
Крошечный дымчатый котёнок. Склоняюсь к нему, всматриваюсь в глаза. Голубые, наверное, помесь с сиамским. Глядит прямо, настойчиво, будто хочет что-то сказать.
Порыв нежности заставляет коснуться шёрстки губами… Шелковистая, мягкая, ласковая…
Сознание вернулось короткой чёрной вспышкой.
С плеча сняли толику груза, непослушное туловище качнулось, плечо упёрлось в твёрдое. Стена.
-«Осторожнее, не разбей…» Джес утащила вещмешок.
-«Что это с тобой?», – недоумевала Лариска.
Она предусмотрительно улеглась в отдалении – мало ли, мы тут все падаем, теряем сознание…
-«Жадность фраера сгубила. Вес оказался слишком велик…» Тьма метро подсвечена багровым. Это должно скоро пройти.
-«Так плохо знаешь своё тело? Какую часть жизни ты уже прожила?… Или следует думать «прожил»?» В мыслеголосе крысы неприкрытая ирония.
-«Не знаю…»
-«Как? И этого тоже?»
-«Меня перенесло в другой мир, вот сюда. Здешнему моему телу, похоже, осталось ещё две трети. Как минимум. Если пуля не остановит».
-«А мне, увы – только треть…»
-«Ты знаешь год собственной смерти?»
Лариска не успела, или не захотела ответить – вернулась Джессика, затопала вокруг меня, потянула с плеч второй мешок.
Вот сейчас, кажется, можно попробовать встать. Какая грязная стена… С протяжным стоном включились мышцы ног. Э, вы что это, теперь ведь намного легче!
-«Больше не падай, не удержу», – с неожиданной силой девушка прижала к стенке, словно к борту хоккейной коробки.
Все мои одёжки расстёгнуты, иначе б давно тепловой удар. Через майку на животе явственно ощутила прикосновение нежных полушарий Джес. Она не надела куртку… Услышав мысль, отдёрнулась, словно ударило током. Эмоция стыда. Почему она стесняется меня?
-«Вот, в тюрьме приучили…» Да… Я помню жуткие картины её прошлого.
-«Это мне?» – нащупав новые берцы, подруга взорвалась радостью. Женщины всегда неравнодушны к обуви…
Как попало свалили на полку добычу. Мою «рабочую» одежду – подальше: вся в поту, да в засохшей горилльей крови. После такой нагрузки общий массажик бы, баньку… Кстати, пора, пора. Вьючные животные сильнее потеют.
А нагрузочка, да… Оказалась великовата. Ну, зато теперь знаю свой «потолок». Нынешний. Обязательно надо его поднимать. Человек – такой агрегат: если не будет тянуть себя вперёд, постоянно развиваться – сразу начнёт деградировать.
Иными словами, чтобы нормально ходить, нам нужно заставлять себя чаще бегать. И это не только о физическом развитии – касается всех возможностей человека. Всеобщий закон энтропии никто не отменял.
Отдохнув немного, позаимствовал у деда опасную бритву, с полки кусок мыла. Позвал с собой Джессику – будем учить женщину стирке. «А сама-то я кто? … Н-да…»
Бытие определяет сознание. Вот нынешние богачи просто выбрасывают несвежую одежду, в таунах это считается нормальным, а гориллы на все сезоны имеют только штаны. Ну, или, майку – больше ничего. Тоже, наверное, привыкли, от наших курток бы наотрез отказались.
Мокрой, да без одежды в тоннеле не жарко. Дед когда-то натянул здесь проволоку из нержавейки, можно повесить бельё. Руки свободны, теперь возьмёмся за голову. Хуже уже всё равно не будет, сбрею к чертям эти клочья. Вот, и Джес они не нравятся…
Теперь порядок! Смыла остатки волос, придирчиво ощупала голову – кажется, удалось не порезаться ни разу.
Удивительное я, однако, существо – сочетание молодости и опыта. «Если бы молодость знала, если бы старость могла». А я и знаю, и могу. Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить… Вот только о перемене пола майор Диканов не мечтал ни разу. Так, хватит плескаться, пора обсыхать. Стряхнув воду, попрыгал на месте.
Джессика уже намыливала бельишко, радуясь, что не нужно много стирать. Видела бы она, что такое «много». Хорошо, что у нас не будет детей… «Парень, да ты, никак, в ЗАГС собрался?» – съехидничало второе «я».
-«Загс» – это что значит?» – вдруг неожиданно проявилась Лариска, я аж вздрогнула.
-«Было у прежних людей такое место, где официально регистрировали постоянные отношения между двумя. «Семья» называлось».
-«А почему семь?…»
Слыша лишь звуки, я в мельчайших деталях представляла обнажённое тело Джес. Её потрясающую грудь, совершенную линию бёдер, соблазнительно босые ступни.
Почему моё новое тело так отзывается на близость однополого существа?! Это мучение, просто издевательство какое-то! В отместку я сильно ущипнула себя за грудь. Боль отрезвила на секунду, тут же всё началось с начала. До крови закусила губу – так хотелось её, прямо здесь и сейчас!!
Состояние, близкое к помешательству. Кто в ком живёт – майор Диканов во мне, или я в Диканове? Почему я всё чаще думаю о себе «она»? Что сейчас чужое – это тело, или мысли меня-из-прошлого? Теперь я понимала, как, должно быть, чувствуют себя шизофреники.
Каким-то образом удалось скрыть от Джессики этот приступ безумия, кажется, она ничего не заподозрила. Я решила хлебнуть спирта – может так станет полегче.
За столом мы разглядывали друг друга. Здесь, в темноте подземелья, нечасто можно позволить себе подобную роскошь.
Джес мысленно одобрила новую «причёску». Такой я нравлюсь ей больше. Да и по практическим соображениям – в сто раз удобней.
А я ласкала взглядом подругу. В ней всё прекрасно: грациозная стремительность уверенных движений, озёрная синь в глазах, лукавая улыбка, чуть приоткрытые манящие губы.
В очередной раз я удивлялась несгибаемому характеру Джессики. Только что вырвалась из палаческого застенка, и – никакой подавленности, ни тени печали!
Веснушчатое личико раскраснелось, глаза заразительно вспыхивали лукавыми искрами – внезапно девушка послала мне «видео». В огромной алой постели сладострастное переплетение смуглых женских тел: Джес с роскошной огненно-рыжей гривой и незнакомая мне тоненькая брюнетка. Боже, что они делают…
От нестерпимого желания кругом пошла голова, в ушах толчками пульсировала кровь. «Давай, в этом нет ничего дурного», – искушал женский внутренний голос. «Ты солдат или лесбиянка?!» – из последних сил сопротивлялся майор. Соперница тотчас парировала: «Одно другому не мешает». Нет, я не выдержу! «А может, лучше потом?»
Пререкание Дик и Диканова продолжалось, хотя оба спорщика уже понимали, кто победит. Впервые за всю жизнь я пассивен в интиме, и оказывается, это приятно, когда тебя добиваются…
Конечно, шортики ещё не высохли, тут не придерёшься, но вот майку надеть Джессике было можно, я ведь их принесла. А девушка как будто забыла об одежде – юркнула на полку au naturel[33].
Ложиться в майке рядом с обнажённой женщиной показалось мне верхом глупости, пришлось разоблачиться тоже.
Джессика заботливо укрыла меня «одеялами», потом прижалась всем телом и жадно поцеловала грудь. Внизу живота сладко заныло, правая рука сама собой очутилась на девичьей талии. Случайно пальцы скользнули по пояснице… О, чёрт, я не хотела! Как же мне тебя успокоить… Колыбельной для взрослых?
Песня понравилась Джес. Мне стало любопытно – что поют сейчас в «таунах», но подруга предпочла обмен мыслеобразами прошлого.
