Однажды ночью, лежа с ним в кровати, Марго провела большим пальцем по складке между бровями.
– Скажи, что происходит, – тихо сказала она.
Лео вздрогнул от ее прикосновения.
– Ничего.
– Ты беспокоишься о том, как пройдет ваша встреча с братом?
– Я не беспокоюсь.
– Но что-то не в порядке. Ты сам не свой, Лео…
– Все прекрасно.
Он перекатился на свою сторону, подальше от жены, а она откинулась на подушки, глубоко уязвленная таким его поведением.
– Успокойся, Марго, – пробормотал он, и они молча заснули.
Марго стояла на крыльце, ежась от холодного зимнего ветра, глядя, как машина, взятая напрокат Антониосом и Линдсей, подъезжает к дому. Лео тоже вышел на ступеньки, лицо его было непроницаемым.
Марго утром почувствовала между ними невидимый барьер – очевидно, их отношения не были настолько близки, чтобы доверяться друг другу так всецело. Что ж, она запомнит это.
Первой вышла Линдсей, помахав им рукой и улыбнувшись Марго. Она была прекрасна какой-то неземной, воздушной красотой. Пару дней назад Лео рассказал, что она страдала социофобией, но Антониос помог ей это преодолеть. Марго решила, что приложит все усилия, чтобы создать для своей новой свояченицы непринужденную и спокойную атмосферу, и улыбнулась ей в ответ:
– Я так рада вас видеть.
– И я. Хотя я не очень-то много о вас слышала. – Линдсей бросила озорной взгляд на Лео, и он натянуто улыбнулся.
Марго знала, что Линдсей не в курсе их запутанной истории знакомства, и не собиралась посвящать ее во все тайны, тем более что и сама мучилась вопросом: что же, в конце концов, происходит между ними.
– Прошу в дом, – произнесла она, ведя невестку по ступеням. – Здесь так холодно.
Антониос выходил из машины, но Марго уже почувствовала напряжение, возникшее между братьями. Наверное, им лучше поприветствовать друг друга наедине.
Линдсей последовала за Марго, но остановилась в холле, изумленная гирляндами сосновых веток, обрамлявшими входную дверь, и пучками хвои, обмотанными вокруг перил.
– Какая красота! Это ваших рук дело?
– Да. Решила устроить настоящее Рождество, – ответила Марго, смутившись.
Линдсей широко улыбнулась:
– Здорово. Хотелось бы мне, чтобы наша квартира в Нью-Йорке выглядела так же мило. Но я безнадежна в украшениях и всяких таких вещах. Во всем, кроме чисел.
– Вы себя недооцениваете.
Лео рассказывал, что Линдсей – блестящий математик и преподает в одном из нью-йоркских университетов. Так что Марго, глядя на невестку, робела. Что бы там ни говорили о социофобии, ей удается это скрывать.
Ксанте, Ава и Парфенопа вошли в комнату, и начались объятия и поцелуи. Глядя на них, Марго подумала, что и отношения с сестрами Лео у нее пока тоже не слишком близкие.
После того как церемония приветствий была окончена, все повернулись к Марго.
– Ну и Лео, темная лошадка, – шутливо сказала Линдсей. – Я даже не знала, что он с кем-то встречается.
У Марго все внутри сжалось.
– Наверное, он не любит распространяться о своей жизни.
– Уж кто бы говорил, Линдсей, – с улыбкой произнесла Ксанте. – Антониос представил нам тебя, даже не предупредив.
– Это верно, – со смехом призналась Линдсей.
С радостью ухватившись за возможность отвести от себя внимание, Марго сказала:
– Да у вас, кажется, целая история.
Линдсей согласилась поведать, как они с Антониосом встретились и поженились в Нью-Йорке всего за неделю.
– Когда ты встречаешь своего человека, это сразу чувствуется, правда ведь? – улыбаясь, сказала она, ища у Марго поддержки.
Однако Маргарита снова погрузилась в тревожные размышления.
По словам Линдсей, все легко и очевидно, если ты влюблен. Но ведь между ними с Лео столько недомолвок, сомнений, страхов! Ей так хотелось радоваться своей новой жизни, но она осторожничала, и Лео тоже. Может быть, так теперь будет продолжаться всегда.
Марго понимала, что ей сложнее, чем многим другим. Столько людей подвели ее в разные моменты ее жизни, и никто не поддержал, когда нужна была помощь. Трудно было забыть обо всем этом, темное прошлое напоминало о себе всякий раз, когда необходимо было сделать сложный выбор. А что, если Лео не сдержит своего слова – устанет или просто уйдет? В свое время с ней так поступали все – может, и он не будет исключением?
Наконец в гостиную вошли братья. Марго бросила на мужа быстрый испытующий взгляд, но по его лицу невозможно было что-либо прочесть. Интересно, что же между ними произошло?
Беседа закрутилась вокруг семьи Парфенопы и шалостей Тимона. Марго, откинувшись на спинку дивана, думала о том, как хорошо быть частью семьи – даже вот так, сидя в сторонке и просто слушая. Она поймала взгляд Лео, и он улыбнулся ей. Страх, сжимавший желудок, начал понемногу отступать.
Лео сидел на кушетке напротив Марго, едва слушая беседу окружающих. В мыслях его прокручивался напряженный диалог с братом, состоявшийся на ступеньках.
Странно было видеть его снова здесь, в родительском доме, где прошло их детство, вспомнить о смерти родителей и череде лет вражды и подозрений. Лео напрягся, инстинктивно сжав кулаки.
Можно было отпустить прошлое, забыть старые обиды, притвориться, что идешь вперед, но память не так-то легко перехитрить. Она обладала властью. А если Лео не может сделать шаг вперед в отношениях с братом, значит, и с Марго его также ждет длительная неопределенность.
Лео хотелось сказать, что он любит ее, хотелось верить, что это навсегда – серьезные, крепкие отношения. Но он не мог забыть, как она его отвергала, и ему было больно до сих пор.
– Как новая семья? – спросил Антониос, нарушив холодное молчание, повисшеее между ними.
– Отлично.
– Не знал, что ты с кем-то встречаешься.
– Ну, мы не очень-то тесно общаемся, – ответил Лео.
Он намеревался пошутить, но слова получились злыми и ехидными.
– Это ты у нас говорун, – добавил Лео, сделав вторую попытку, но вновь не вышло.
Антониос лишь кивнул, стиснув зубы, и между ними вновь воцарилось молчание. Лишь сидя в гостиной, они порой перебрасывались малозначительными словечками.
Взгляд Лео то и дело возвращался к Марго. Она слушала беседы окружающих, но выглядела какой-то напряженной, даже несчастной. Ах, если бы они остались наедине. Если бы он только был уверен в ее чувствах… и в своих заодно.
В тот же вечер, готовясь отходить ко сну, Марго спросила Лео:
– У вас с Антониосом все хорошо?
За день им не удалось поговорить – они оба были заняты гостями. Марго выглядела уставшей и бледной, и вокруг глаз ее появились темные круги.
– Насколько это возможно, – ответил он, растягиваясь на кровати.
Лео до сих пор хранил одежду в своей спальне, но кое-какие мелочи перенес к Марго: книги, очки, пижаму. Однако Лео не переставал думать, что его присутствие в жизни Марго, в ее постели лишь временно.
Она распустила пучок, и Лео с удовольствием посмотрел на водопад темных волнистых волос, ниспадающих до талии.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она, потянувшись к сатиновой рубашке и быстро скинув платье.
Скользнув взглядом по ее обнаженной груди и бедрам, белоснежной коже, он медленно ответил:
– Нас с ним связывают десять лет непростых отношений. Мы не раз об этом разговаривали и пытались обо всем забыть, но это не так-то просто.
Марго, натянув рубашку и скользнув под одеяло, оперлась на подушки спиной.
– Да, – тихо произнесла она. – Непросто.
Он понял, что жена думает о своем нелегком прошлом. Интересно – смогла ли она сама отпустить ужасные воспоминания о несчастном детстве и том зле, которое причиняли ей разные люди?
Лео не собирался задавать ей все эти вопросы. Они уже говорили о его прошлом, детских страхах и неуверенности, о том, как он пытался завоевать любовь отца, получая в ответ лишь отказ.
Говорить тут было не о чем.
– Думаешь, все со временем наладится? – спросила Марго, серьезно глядя на него.
На миг Лео показалось, что она имеет в виду их отношения. Затем он понял, что она ведет речь о его брате.
– Может, – ответил он, пожав плечами.
Однако в голосе Лео не слышалось надежды.
Желая закончить дискуссию, он потянулся к Марго, намотал прядь волос себе на запястье и потянул. Она с улыбкой придвинулась ближе, лицо ее моментально смягчилось. Тела их соприкоснулись, и Лео поцеловал ее в губы.
С Рождества они уже много раз занимались любовью. Оба были страстными партнерами еще во время первых свиданий, но в последнюю неделю близость стала еще более возбуждающей и трогательной.
Марго, обвив руками его шею, легонько вздохнула, прижалась к нему, и Лео ощутил, как в нем нарастает желание. Он провел рукой от ее плеча к талии, наслаждаясь шелковистой кожей, крутыми бедрами и полной, налитой грудью.
Она слегка дернулась, и он замер.
– В чем дело?
– Просто обычные страхи беременной женщины, – сказала она, смущенно хихикнув. – Чувствую себя толстой.
