– Юлия Андреевна, мы все здесь делаем общее дело – выпускаем журнал. Раньше вы охотно заключали с клиентами договор на рекламу. Сейчас-то что изменилось?
– Все!
Я же не охотилась за клиентами специально! Не выслеживала их с биноклем и лассо в руках. Так, предлагала между делом, когда подворачивался человечек с деньгами, опубликовать рекламную статью или баннеры в нашем журнале. Все происходило само собой – в процессе общения с интересной личностью. А эта вредина собралась навязать мне роль просительницы.
– Если работа в «Удачных покупках» стала в тягость, не подумать ли вам, Юлия Андреевна, о другом издании? Думаю, с вашими блестящими литературными способностями вы легко найдете другое место, – с издевкой произнесла Елена.
– Я люблю «Удачные покупки» и, смею напомнить, проработала здесь несколько лет. В отличие от вас.
Коллеги съежились в креслах, буквально усохли. Обстановка продолжала накаляться, мы с Еленой выбрасывали в атмосферу ядовитый зеленоватый пар, он клубился и застилал глаза.
– Подождите минутку! – воскликнула Наташа, редактор отдела красоты. – Мы все организуем. И без человеческих жертв! Юля, смотри. Бутик «Грегори», например. Принадлежит Тамаре Мельник, эту даму ты прекрасно знаешь. Она что – не захочет засветиться в спецномере? С огромным удовольствием! Один звонок – сама прибежит.
– Вот и я думаю, что Юлия Андреевна создает проблему на пустом месте, – кивнула начальница.
– Но она на самом деле не обязана гоняться за клиентами, – смело возразила Наталья.
– Хотя все знают, для журнала Юля разобьется в лепешку. Когда действительно надо, – встал на мою защиту Петя, редактор автомобильного отдела. – Зачем ее грузить?
– Ой, Елена Викторовна, когда у нас был спецномер по фирмам, производящим пластиковые окна, Юля его одна на себе вывезла, представляете! Штук пятьдесят статей написала и ни разу не повторилась! – округлив глаза, сообщила юная Диана, младший редактор.
– Вовсе не пятьдесят, – порозовела я от смущения. – Гораздо меньше.
– А еще Юля собирала деньги на операцию ребенку! – совсем не в тему добавила Диана.
Конечно, хорошо, когда друзья народным фронтом встают на твою защиту. Но все же ситуация казалась унизительной – словно они в отчаянии пытались остановить Елену, собравшуюся пинком вышвырнуть меня из «Удачных покупок».
– Ах, бросьте! Я вовсе не собираюсь сожрать вашу драгоценную Юлю с кетчупом и каперсами! – с досадой осадила Елена хор защитников. – Ради бога, пусть трудится и дальше, кто же мешает? И хватит об этом. Переходим к следующему вопросу.
– Что ты постоянно с ней собачишься? – набросилась на меня в коридоре Наталья. – Оно тебе надо? Елена – нормальная баба, не лентяйка, не дура. Старается, ночует, можно сказать, в офисе!
– Вот и ты продалась за ресторанные обеды и сауну, – грустно заметила я, хотя понимала – эти слова несправедливы.
– Не будь идиоткой. Так, как раньше, уже не будет. Степан Данилыч давно работает в столице и обратно не вернется. Не мечтай о прошлом, ищи хорошее в настоящем!
– Угу, позитивное мировосприятие, ля-ля-тополя, я в курсе.
– Если ты в курсе, почему не хочешь признать очевидное: Елена – отличный редактор.
– Говори погромче, вдруг она услышит. Даже покричи.
– Ты язвишь, но я на тебя не обижаюсь. Это не ты. Кто-то другой говорит сейчас вместо тебя.
– Кто?
– Не знаю. Несчастный и обиженный ребенок. Наверное, Елена ни в чем не виновата?
– Виновата! Ты разве не чувствуешь, как мы изменились под ее влиянием? Она же нас затерроризировала! Теперь мы оглядываемся, прислушиваемся… Нам даже стали не милы наши междусобойчики. Мы не хотим корпоративных праздников. Когда такое бывало? Елена тут лишняя, чужая.
– Однако отлично управляется. И вообще – это ее журнал. Она не может быть здесь чужой!
– А ты помнишь, как Степушка отплясывал ламбаду? – печально сказала я.
Наталья засмеялась:
– Он еще и стриптиз исполнял!
– Вот видишь… Зачем он уехал? Отдал нас этой грымзе.
– Она вовсе не грымза.
– Да, я согласна, Елена – хороший редактор. Ты права. Я просто не знаю, на кого выплеснуть обиду и злость. В моей жизни все очень резко изменилось – не выдерживаю перепада температур. Я два года грелась на ласковом солнце. А теперь покрыта коркой льда. Мой персональный ледниковый период. И где мне греться? Дома? Там пусто! Но и на работе тоже совсем другая атмосфера!
– Юля, я понимаю, о чем ты… Конечно, тебе сейчас трудно. Ты рассталась с любимым. Страдаешь, нервничаешь. Поэтому и кидаешься на Елену… Но… Слушай, а вдруг у вас с Никитой все еще наладится?
– Ты думаешь?
– Каковы шансы?
Я уныло покачала головой.
– Юля, ты что-то делаешь, чтобы его вернуть?
– Я его жду! – страстно воскликнула я.
– И все? Просто сидишь и ждешь?
– А разве можно сделать что-то еще? Полагаю, в данной ситуации инициатива не может исходить от меня. Хватит, и так дров наломала.
– Не знаю. Думаю, надо быть активнее. Мы не в XIX веке! Сейчас нельзя сидеть на веранде в кружевном кринолине с томиком Жорж Санд в руках, меланхолично выжидая, пока папенька устроит твою судьбу с каким-нибудь знатным помещиком… Ты тут разложилась на молекулы и плаваешь в соплях. А в это время твоего шикарного Никиту безжалостно арканит какая-нибудь двадцатилетняя красотка.
– Ы-ы-ы, – тихонько завыла я. – Двадцатилетняя… Ы-ы-ы…
– Знаешь, их сколько? Молодых и без лифчиков! Как прилипнут! Замучаешься отковыривать от своего парня.
– Так, мне срочно нужен АК-47.
– «Калашниковым» не отделаешься. Тут необходим ракетно-зенитный комплекс. А если серьезно – хватит киснуть, Юля. Соберись в кучку. Отстаивай свою любовь. Вы с Никитой были славной парочкой, мы все восхищались – ах, какая красивая лав-стори!
– С таким бесславным финалом.
– А вдруг это не финал, а пустая страница перед началом следующей главы?
– Наташка, ты серьезно?
– Почему бы нет? И когда вы с Никитой помиритесь, ты перестанешь быть мексиканской колючкой и по достоинству оценишь заслуги Елены.
– Да я и так ее ценю. Просто завидую по-черному, – призналась я. – Она красивая, успешная, полностью состоявшаяся женщина. С богатым мужем, дипломом Гарварда и собственным глянцевым изданием. Катается на БМВ и одевается в Хренуччи. А я – ноль без палочки.
– Вроде бы я уже слышала от тебя про этот пресловутый гарвардский диплом? – улыбнулась Наталья.
– Еще бы. Я на каждом углу про него говорю. Скоро, наверное, буду ходить с плакатом: «У нее диплом Гарварда. А у меня нету!»
– Вот почему Елена так ловко всеми манипулирует – у нее хорошая база, отличное экономическое образование, – задумчиво произнесла Наташа.
– Плюс миллионы мужа, не забывай. Если вдруг над «Удачными покупками» нависнет угроза разорения, господин Аметистов подкинет любимой деньжат на поддержку бизнеса.
– Вот видишь, Юля, какое выгодное у нас место работы. Надо за него держаться. А ты постоянно рычишь на Елену, словно добиваешься, чтобы она тебя вышвырнула на улицу!
– Похоже, это и есть моя цель. Тогда у меня будет еще один повод для депрессии. И я утону в болоте жалости к самой себе.
– И тебе это надо?
От Евы пришла эсэмэска: «Приезжай к трем в «Бумеранг» на коррекцию».
Коррекция осанки и зрения мне, к счастью, не требовалась. Оставались ногти. Кроме нейтронной бомбы XX век наградил человечество и другим страшным изобретением – «ногтевым сервисом». От этого жуткого словосочетания переворачиваются в гробу классики русской литературы, а профессоров словесности, подозреваю, бьет нервная дрожь.
С тех пор как Ева поселилась по соседству, она – потомственная маникюрша – считает себя ответственной за красоту моих ногтей. Теперь мои ногти всегда сияют перламутром, но они превратились в настоящих убийц времени. Наращивание – четыре часа, коррекция – два. Мечтаю о возвращении в прежний образ. Тогда я была настоящей Венерой Милосской – порой недосчитывалась парочки ногтей после напряженной трудовой ночи, могла запросто отхватить полпальца зубами по локоть, ну и что?
– Учитесь, пока я жива, – ворчливо произнесла Ева, возвращая мне обработанные грабли.
Две девушки-маникюрши – Евин персонал – с восторгом и ахами освидетельствовали работу начальницы. Я тоже полюбовалась ровными розовыми ноготками с белой каймой и поблагодарила подругу. К счастью, Ева не стала сегодня украшать мои верхние конечности стразами и бубенцами – как этого требует мода. Ограничилась французским маникюром. Ева выступает в роли играющего тренера: руководит, командует, но также может и выйти на поле. То есть взять в руки пилку и щипчики и показать высший пилотаж.
– Пойдем выпьем по коктейлю, – предложила она, и мы плавно переместились с высоких банкеток ее маникюрного бара на кожаные диваны кофейни. И то и другое располагалось на одном этаже «Бумеранга». В будний день в торговом центре было немноголюдно, в стеклянных аквариумах магазинов скучали продавцы.
