временем автомобиль остановился, Джона выволокли наружу. По пути он ухитрился прижаться к застежке, удерживающей оконную занавеску, и это дало ему возможность освободить себе рот. Кроме того, ему удалось увидеть первые цифры номера автомобиля. Тридцать три – что же, потом его легче будет найти.
Рыжий с шофером потащили Джона по набережной. К счастью, он заметил, что навстречу им идут двое в морской форме в компании одного в штатском.
Выплюнув тряпку, которую держал во рту только для вида, Джон изо всех сил закричал «На помощь!», делая отчаянные попытки вырваться из рук похитителей.
Моряки не теряли времени даром. Шофер тут же упал, а рыжий не смог устоять против двух противников и бросился наутек. Шофер, кое-как поднявшись, последовал за ним.
– Черт возьми, вот так встреча! – услышал Джон. – Это же мистер Уинтерслип! Моя фамилия Мэйберри, я репортер вечерней газеты. Вы с мистером Чаном недавно заходили к нам в редакцию. Давайте я освобожу вас. Какие негодяи! Они с того судна, которое привезло эмигрантов. Готов держать пари, они еще и опием приторговывают! Вы сразу же направитесь в полицию, не так ли?
Хэллет, несмотря на поздний час, оказался в своем кабинете. К рассказу Джона он не проявил интереса, пока речь не зашла о часах со светящимся циферблатом.
– Ну, наконец-то вам удалось разузнать что-то дельное! Что же, в Гонолулу не так много машин, номера которых начинаются с цифр тридцать три. А эти негодяи-матросы у меня давно напрашивались!
– Если это из-за меня, то не стоит беспокоиться, – гордо заявил бостонский джентльмен. – Я бы предложил уделить все внимание поиску часов.
По дороге домой он зашел на телеграф и отправил Агате Паркер телеграмму в более чем решительном тоне. Она состояла всего из четырех слов: «Сан-Франциско или разрыв».
Глава ХХ
Часы меняют хозяев
Воскресным утром Джон проснулся от сильного стука в дверь. Это была тетя Минерва, которая пребывала в сильнейшем волнении.
– Джон, посмотри, что пишут в утренней газете!
В самом деле, на первой странице виднелись заголовки крупными буквами: «Неудавшееся похищение. Гость из Бостона был спасен в последний момент. Еще немного, и он бы отправился в Китай отнюдь не по своей воле».
– Да, тетя, это соответствует истине. Кому-то не нравится мое участие в расследовании. Но я не покину Гонолулу, пока оно не будет завершено!
– А как же Бостон?
– Знаете, тетя, скорее всего, я туда не вернусь. Перееду куда-нибудь в западные штаты.
Бросив на него недоуменный взгляд, тетушка удалилась из комнаты.
Сразу после завтрака Джону позвонила Карлотта Эган. Она спрашивала о его здоровье, причем голос ее звучал так тепло и задушевно, что молодой человек тут же позабыл о печальных мыслях, связанных с балом и красавцем лейтенантом.
После обеда Джон отправился в полицейское управление. Чана не было на месте, он как раз занимался поисками часов. При виде вошедшего Хэллет презрительно фыркнул:
– Часы были у вас под самым носом, почему вы не взяли их?
– И как я, по-вашему, мог это сделать – похищенный и со связанными руками?
– Не знаю как, но это здорово сэкономило бы нам время, – проворчал начальник полиции уже более миролюбивым тоном.
Понедельник не принес никаких новостей. Во вторник вечером наконец позвонил Чан.
– Мистер Уинтерслип, на сей раз это действительно я. Не окажете ли честь пообедать со мной в кафе «Александр Янг»?
– У вас есть какие-то новости?
– Возможно да, а возможно и нет. Итак, жду вас в шесть часов в вестибюле вашего любимого отеля.
Но даже когда они устроились за столиком у окна, выходящего на улицу, китаец и не думал говорить о делах. Он не торопясь съел тарелку супа, рассуждая о том, о сем.
– Когда-то я, бедный эмигрант, мечтал сделать карьеру полицейского, но теперь доволен своей скромной должностью, не помышляя о большем. А вот мой сын родился здесь и мыслит как американский гражданин. Не сомневаюсь, что он сможет пойти дальше меня…
Неожиданно сыщик вскочил, прервав свой рассказ. К дверям отеля подъехал автомобиль, из которого вышли две дамы. Водитель уже собирался отъехать, когда Чан одним прыжком оказался рядом с ним.
– Вот ты где, Акуда! Значит, в воскресенье ты возил туристов на острова?
Японец кивнул с видом полнейшей растерянности.
– Говорят, у тебя появились какие-то особенные часы, дай-ка на них взглянуть! – Не дожидаясь ответа, Чан задрал тому рукав и, удовлетворенно кивнув, распорядился: – А теперь едем в полицейское управление!
Джон едва успел запрыгнуть в автомобиль вслед за китайцем.
Вскоре он разглядывал лежащие перед ним часы-браслет со светящимся циферблатом и отсутствующей цифрой 2.
– Дешевая подделка, – изрек Чан тоном знатока. – Браслет указывает на то, что эти часы долгое время носил кто-то, чьи запястья намного толще. И откуда у тебя эти часы, Акуда? Нет, сперва расскажи нам о пассажирах, которых ты вез во вторник поздно вечером.
– Два матроса, они заказали машину на целый вечер, щедро заплатили вперед. Я должен был отвезти их на Ривер-стрит, подождать сколько понадобится. Затем они выйдут еще с одним человеком.
– Ты знаешь их имена? С какого они корабля?
– Нет, я впервые их видел. Но я не сделал ничего плохого, честное слово!
– С этим мы еще разберемся. А теперь рассказывай, откуда у тебя эти часы.
– Купил в лавке у Лау Хо, это на Маунакае-стрит. Если они ворованные, то я здесь ни при чем!
Лау Хо – худенький невзрачный китаец – сидел за прилавком, что-то разглядывая в лупу. Увидев неожиданных посетителей, он со страхом уставился на них.
– Тебе знакомы эти часы? – грозно спросил Чан, показывая часы со светящимся циферблатом.
– Не помню, у меня здесь столько всего…
– А вот этот человек утверждает, что купил их у тебя. Поторопись и учти, что я сегодня не в настроении выслушивать всякое вранье. Ты ведь не хочешь, чтобы я всерьез занялся твоей лавочкой? – произнес Чан, добавив несколько длинных фраз по-китайски.
Лау Хо тут же принялся что-то сбивчиво рассказывать, все время кланяясь и униженно прижимая руки к груди.
– Ну, вот и порядок! – удовлетворенно произнес Чан, оглядываясь на своих спутников. – Эти часы и в самом деле появились у нашего приятеля в ночь убийства. Их принес молодой человек с небольшим шрамом на щеке. Европеец, но сильно загорелый. Лау Хо купил эти часы, немного привел в порядок и тут же перепродал. Говорит, что не смог сразу узнать Акуду, так как для него все японцы на одно лицо. А потом заявляется тот юноша и, сильно волнуясь,
