— Прекрасно, сэр Кинлей, вы не раскаетесь в этом. Теперь я изложу вам мой план, но прежде всего попрошу сообщить мне точный срок ближайшей отправки груза.
— Послезавтра, мистер Пинкертон.
— Отлично. Этот груз вы отправите под клеймом «шелк» — такого рода материи, как кажется, излюбленная добыча для речных пиратов, — но при этом так, чтобы ваш клерк не знал, что на самом деле ящики содержат самый дешевый товар. Посоветуйтесь перед этим с ним, как отправить этот груз — под истинным или под фальшивым клеймом, и согласитесь с тем, что он предложит. Объявите ему, что груз этот стоит огромных денег. В назначенный вами день вы получите от меня два больших ящика, которые вы прикажете отнести на борт вместе с прочим грузом, но с величайшей осторожностью, спешу заметить, ибо там будет заключен действительно ценный груз.
Говоря последнюю фразу, сыщик тонко улыбнулся:
— Внушите вашим людям, чтобы они как можно бережное обращались с этими двумя ящиками. Далее, наймите одного нового работника, помощника при погрузке. Для этого рассчитайте кого-нибудь из имеющихся налицо, если без этого нельзя обойтись. Этого нового работника пришлю вам я в день отплытия. Вам не нужно видеть его — главное дело в том, чтобы вы известили об этом новом работнике шкипера буксира. Вот, кажется, и все. Да, мне было бы интересно посмотреть на вашего клерка, мистера Эдуарда Броуна, а также и на неудачливого претендента на руку и сердце вашей дочери, мистера Фреда Кронвелла.
— Это легко устроить. Завтра будет в моем доме большой вечер, соберется большое общество; мистер Кронвелл находится в числе приглашенных. Несмотря на удар по самолюбию, нанесенный ему моей дочерью, он все-таки появляется у нас периодически и, вероятно, будет здесь и завтра. Мне кажется, что он все еще питает надежду назвать когда-нибудь меня тестем; иначе я не умею объяснить себе его посещений моих вечеров при существующих между нами натянутых отношениях. Тут же вы заодно увидите и моего клерка, так как он тоже приглашен на этот вечер.
Пинкертон потер себе руки:
— Все, я вижу, складывается удивительно удачно, сэр; я попрошу вас отвести мне завтра место около Фреда Кронвелла. Вы можете представить ему меня как одного из ваших приятелей-дельцов, находящихся проездом в Нью-Йорке.
— Хорошо, мистер Пинкертон.
Оба собеседника пожали крепко друг другу руки, и Балдуин Кинлей после ухода сыщика почувствовал себя сильно успокоенным.
Глава II
Неожиданное приключение
— Мистер Вилькинс из Чикаго, один из моих деловых друзей, — так рекомендовал своим гостям сэр Балдуин Кинлей на следующий день вечером пожилого, добродушного на вид джентльмена с седыми волосами и золотым пенсне на носу.
За столом соседом пожилого господина оказался Фред Кронвелл, тот самый господин, который за день перед этим, проезжая мимо дома Кинлея, вызвал такую перемену в лице старого коммерсанта.
Фред Кронвелл был типичным янки, до кончиков ногтей. Он презрительным и надменным взором поглядывал на господина из Чикаго.
Пожилой господин сначала, казалось, не интересовался ничем, кроме еды. Ловкими, гибкими движениями своих пальцев он разрезал жареного цыпленка и бережно отделил мясо от костей.
— Отличное меню! Не правда ли, мистер Кронвелл?
— Yes, сэр, — лаконично ответил тот. Ему был противен этот старикашка.
— И какой отличный, гостеприимный хозяин, не правда ли, мистер Кронвелл?
— Yes, сэр.
Наступила пауза, в течение которой пожилой господин с восхищенным видом уплетал курицу.
— Отличные люди эти Кинлеи, не правда ли, мистер Кронвелл?
— Yes, сэр.
Новая пауза.
— И чертовски хорошенькая леди, эта мисс Кинлей, не правда ли, мистер Кронвелл?
— Yes, сэр.
И Фред Кронвелл со злобой на лице отвернулся в другую сторону, между тем как пожилой господин все с тем же блаженным видом обтер свой рот салфеткой.
— Мой друг, сэр Кинлей, кажется, потерял всякую охоту к коммерческим операциям, благодаря этим речным пиратам, мистер Кронвелл. Жаль, я хотел заключить с ним большую сделку с шелковыми материями, а он не согласен на это. Жаль, ужасно жаль, — мы оба получили бы хорошие барыши.
Мистер Кронвелл полуобернулся при этих словах и бросил на старика, испытующий взгляд.
Последний между тем вынул из кармана пенсне и поднес его к своим очкам:
— В самом деле, мистер Кронвелл, эта мисс Кинлей — восхитительное создание. Мне прямо-таки жаль становится при взгляде на нее, что я уже не молод.
Янки, казалось, решил отбросить теперь свою холодность, так как стал вдруг разговорчив и пустился в беседу со своим пожилым соседом.
Через четверть часа разговора Фред Кронвелл спросил вдруг:
— Вы говорили только что о большой сделке с шелком, которую намерены были заключить с сэром Кинлеем, а не хотите ли вы вступить в сделку со мной?
Мистер Вилькинс улыбнулся.
— Вы, вероятно, не подозреваете о количестве нужной мне материи, мистер Кронвелл, иначе вы вряд ли предложили мне это. Нет, нет, — улыбаясь, твердил он, когда Кронвелл начал убеждать его в противном.
— Но я прошу вас, мистер Вилькинс, совершенно серьезно прошу сказать, сколько этого товара вам нужно?
Пожилой господин все еще с сомнением качал головой, говоря:
— Ну-с, мистер Кронвелл, если вы уж непременно хотите знать это, — мне нужно партию материй на пятьсот тысяч долларов, — довольны вы теперь?
К явному удивлению старика, Фред Кронвелл сухо ответил:
— Могу, мистер Вилькинс, послужить вам в этом.
— Что! — выпалил старик. — Вы обладаете в самом деле такой огромной партией?
— Да, сэр, за последние годы моя фирма настолько расширилась, что я могу вести и такие дела.
— Черт возьми! Вам, я вижу, удивительно повезло, мистер Кронвелл: вы так молоды еще и ведете такие большие дела. Вы далеко пойдете! Да, да, молодые коммерсанты нынешних времен далеко опережают нас, дельцов старой школы. А где бы я мог осмотреть ваш товар, мистер Кронвелл? Я остаюсь в Нью-Йорке лишь до послезавтра.
— Товар находится на моих складах, Либерти-стрит, номер 50. Зайдите ко мне завтра днем. Мы отлично оборудуем дело.
— Прекрасно, мистер Кронвелл! Так выпьем же за наше столь удачно начавшееся знакомство!
Раздался звон стаканов, и, когда общество поднялось из-за стола, оба собеседника были уже приятелями.
Восторгу Вилькинса — Ната Пинкертона — не было границ.
— Вот уже не воображал, что он так легко попадется на удочку, — бормотал он про себя.
Сыщик вышел в ближнюю комнату и, найдя укромный уголок позади целого ряда пальм, уселся там.
И в тот момент, когда он хотел уже встать, он услышал голоса и шаги.
Сыщик узнал дочь хозяина, шедшую в сопровождении молодого, полного жизни человека с красивым лицом. Его бегающие глаза портили общее довольно симпатичное впечатление, производимое на наблюдателя его внешностью.
— Неужели у вас, мисс Кинлей, никогда не найдется ласкового слова для меня?
— Разве я не любезна с вами, мистер Броун! Смею заметить, даже более, чем это приличествует дочери патрона по отношению к клерку.
— Во всяком случае, из ваших слов явствует, что вы находите, что уж слишком ласковы ко мне, ничтожному служащему вашего отца, — печально произнес молодой человек.
— Не говорите вздора, — улыбнулась прелестная девушка, — вы нравитесь мне, но это не значит, что скоро будет свадьба, а кроме того, вы знаете, что мой отец никогда не выдаст меня за бедного.
— А если я сделаюсь богатым? — спросил молодой человек с загоревшимся взглядом.
— Что ж, попробуйте, — улыбнулась девушка. — Когда у вас будет два миллиона долларов, попросите у меня моей руки еще раз.
— Ловлю вас на слове, мисс, — крикнул Эдуард Броун вслед со смехом убегавшей девушке, затем повернулся и пошел прочь.
— Удивительное стечение обстоятельств, — бормотал Пинкертон. — Интересно было бы взглянуть на физиономию старого коммерсанта, если бы он услышал, какие намерения питает его клерк.
Становилось поздно, и Пинкертон решил отправиться домой. Не успел он пройти и сотни шагов, как его обогнал кеб, в котором сидели, к великому его удивлению, клерк мистера Кинлея и мистер Фред Кронвелл, погруженные в дружескую беседу.
— Черт возьми, вот так открытие!
К счастью, мимо проезжал другой кеб. Нат Пинкертон вскочил в него и приказал кучеру следовать за первым экипажем, посулив ему хорошо на чай.
Первый кеб остановился у ворот одного из известных клубов, в котором, как знал Пинкертон, в маленьких задних комнатках до раннего утра велась крупная игра в карты.
Сидя в кебе, он снял бороду и парик, приняв, таким образом, свой обыкновенный вид, дабы не быть узнанным при встрече со своим новым знакомым.
