в. Во Христе мы — семя Авраамово (ст. 29)
«Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники». Мы уже выяснили, что во Христе принадлежим Богу и друг другу. Во Христе мы принадлежим также Аврааму. Мы занимаем свое место в благородной исторической династии веры, выдающиеся представители которой перечислены в Евр. 11. Нам незачем больше считать себя беспризорниками, ничего не значащими в истории или никчемными бродягами, плывущими по течению времени. Вместо этого, мы находим свое место в разворачивающемся плане Божьем. Мы — духовное семя нашего отца Авраама, который жил и умер 4000 лет назад, ибо во Христе стали наследниками обетования, данного ему Богом.
Вот, значит, что приносит нам пребывание «во Христе»; и для нас сегодня это имеет особое значение. Ибо наше поколение занято разработкой философии бессмысленности. Сегодня модно верить (или говорить, что веришь), что в жизни нет смысла, нет цели. Многие признаются, что им не для чего жить. Они чувствуют, что им нет нигде места; а если место находится, то оно среди тех, кто известен как «неприкаянные». Сами они считают себя «отщепенцами», плохо приспособленными к окружающей жизни. У них нет якоря, надежной основы или дома. В библейском смысле они — «погибшие».
К таким людям приходит обетование, что во Христе мы находим себя. Неприкаянные находят то, за что можно держаться. Они обретают свое место в вечности (прежде всего в отношениях с Богом, как Его сыновья и дочери), в обществе (в отношениях друг к другу, как братья и сестры в одной семье) и в истории (в отношениях к династии Божьего народа во многих веках). Таковы трехмерные связи, которые мы обретаем во Христе, — в высоту, в ширину, в длину. Это связь «в высоту» через примирение с Богом, Который (хотя богословы–радикалы отвергают это понятие, и нам надо быть очень осторожными в его толковании) есть Бог, находящийся «над» нами, превосходящий сотворенную Им Вселенную. Далее, это связь «в ширину», поскольку во Христе мы объединены со всеми другими верующими по всему миру. В–третьих, это связь «в длину», так как мы присоединяемся к длинной, очень длинной линии верующих на протяжении всего течения времени.
Итак, обращение, будучи сверхъестественным по своей природе, приносит естественные результаты. Оно не разрушает естество, а открывает его истинную сущность, поскольку помещает меня туда, где и есть мое место. Оно связывает меня с Богом, с людьми и с историей. Оно дает мне возможность ответить на самый главный вопрос человека: «Кто я такой?» — и сказать: «Во Христе я сын Божий. Во Христе я объединен со всеми искупленными людьми Божьими в прошлом, настоящем и будущем. Во Христе я открываю свою сущность. Во Христе я нахожу свою опору. Во Христе я прихожу домой».
Вывод
Апостол подчеркнул яркий контраст между теми, кто «под законом», и теми, кто «во Христе»; и все люди относятся либо к одной, либо к другой категории. Если мы «под законом», религия — это наш плен. Не зная прощения, мы все еще как будто находимся под присмотром, как заключенные в тюрьме или дети под надзором воспитателя. Грустно находиться в тюрьме или в детской, когда можно быть свободными и взрослыми людьми. Но если мы «во Христе» — нас освободили. Нашей религии присуще скорее «обетование», нежели «закон». Мы знаем, что связаны с Богом и остальными детьми Божьими в пространстве, во времени и в вечности.
Мы не можем прийти к Христу и получить оправдание до тех пор, пока не придем к Моисею и не будем осуждены. Но как только мы пришли к Моисею и признали свой грех, свою вину и осуждение, нам нельзя там оставаться. Надо позволить Моисею отослать нас к Христу.
4:1–11.
КОГДА–ТО РАБЫ, НО ТЕПЕРЬ СЫНОВЬЯ
1 Еще скажу: наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хоть и господин всего:
2 Он подчинен попечителям и домоправителям до срока, отцем назначенного.
3 Так и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира;
4 Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону,
5 Чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление.
6 А как вы — сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!»
7 Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий чрез (Иисуса! Христа.
8 Но тогда, не знавши Бога, вы служили богам, которые в существе не боги; 9 Ныне же, познавши Бога, или лучше, получивши познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?
10 Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы.
11 Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас.
Мы видели, как в 3 главе Послания к Галатам Апостол Павел рассмотрел две тысячи лет ветхозаветной истории. Особо он показал отношения между тремя великими личностями библейской истории — Авраамом, Моисеем и Иисусом Христом. Он разъяснил, как Бог дал Аврааму обетование благословить через его потомство все племена земли; как Он дал Моисею закон, который совсем не отменял обетования, но, напротив, делал его более необходимым и насущным; и как обетование было исполнено в Иисусе Христе, чтобы все, кого закон приведет к Христу, унаследовали обетование, данное Богом Аврааму.
Теперь в Гал. 4:1–11 Павел снова повторяет ту же самую историю, сравнивая состояние человека под законом (ст. 1–3) и его состояние во Христе (ст. 4–7). На этом сравнении основывается его страстный призыв к христианской жизни (ст. 8–11). Последовательное развитие его мысли можно подытожить следующим образом: «Когда–то мы были рабами. Теперь мы сыновья. Как же можно вновь обращаться к прежнему рабству?»
1. Состояние человека под законом (ст. 1–3)
Под законом, говорит Павел, люди похожи на наследника в детстве, или под опекой. Вообразите себе мальчика, наследника большого поместья. Однажды все оно будет принадлежать ему. В сущности, оно уже принадлежит ему по обещанию, но в действительности он им не распоряжается, потому что он еще ребенок. До достижения совершеннолетия, хотя и будучи по титулу господином всего поместья, он «ничем не отличается от раба». Он подчинен «попечителям и домоправителям», которые фактически «контролируют его самого и его владения».[53] Они приказывают ему, направляют и наказывают его. Он ограничен в действиях. У него нет свободы. Будучи наследником, он фактически является господином; но будучи еще ребенком, ничем не отличается от раба. Более того, он останется в этом подчинении «до срока, отцем назначенного».
«Так и мы», — продолжает Павел (ст. 3). Даже в дни Ветхого Завета, до того как пришел Христос, когда мы находились под законом, мы были наследниками — наследниками обетования, данного Богом Аврааму. Но тогда мы еще не унаследовали этого обетования. Мы походили на детей в годы несовершеннолетия; наше детство было разновидностью плена.
Что это за плен? Конечно, нам известно, что это был плен закона, поскольку закон был «детоводителем» (3:24), и нас нужно было «искупить» (4:5). Но здесь, по всей видимости, закон приравнен к «вещественным началам мира» (ст. 3). А в стихе 9 эти «вещественные начала» названы «немощными и бедными» — «немощными», потому что у закона нет силы искупить нас, и «бедными», потому что у него нет богатства, которым он мог бы нас благословить.
Что это за «вещественные начала»? Здесь употребляется греческое слово stoicheia, «элементы». В широком смысле слово «элементы» в греческом и английском языках имеет два значения. Во–первых, его можно употребить в значении «элементарных», начальных вещей, букв алфавита, азбуки, которую мы проходим в школе. В этом смысле оно употреблено в Послании к Евреям 5:12. Если Павел говорит здесь именно об этом, он уподобляет ветхозаветный период элементарному, начальному образованию народа Божьего, которое было завершено дальнейшим образованием после прихода Христа. На полях Нового английского перевода Библии указано, что это «элементарные идеи, принадлежащие этому миру»; Дж. Б. Филлипс толкует это как «основные нравственные принципы». Такой перевод безусловно подходит к метафоре детства, которую развивает Павел; но, с другой стороны, начальная ступень образования все–таки не совсем является «пленом».
По–другому слово «элементы» можно толковать, подобно Стандартному пересмотренному и Новому английскому переводу Библии, как «основные духи вселенной». В древнем мире под ними часто подразумевали либо физические стихии (землю, огонь, воздух и воду), либо небесные тела (солнце, луну и звезды), управлявшие ежегодными празднествами на земле. Это подходит к стиху 8, где говорится о том, что мы «служили богам, которые в существе не боги», а именно — бесы или злые духи.
Но как плен закона можно назвать пленом злых духов? Неужели Павел имеет в виду, что закон был злобным замыслом сатаны? Конечно, нет. Он сказал нам, что закон был дан Моисею Богом, а не сатаной, через ангелов (3:19), добрых духов, а не злых. Павел имеет в виду, что дьявол взял добрую вещь (закон) и исказил ее для собственных злобных целей, чтобы пленить мужчин и женщин. Точно так же, как воспитатель может плохо относиться к ребенку, даже тиранить его, о чем отец и не помышляет, — дьявол воспользовался Божьим благим законом, чтобы тиранить людей так, как Бог никогда не желал. Бог хотел, чтобы закон обнажил грех и привел людей к Христу; сатана использует его, чтобы обнажить грех и довести людей до отчаяния. Бог предназначил закон как промежуточный шаг к оправданию человека; сатана использует его как завершающий шаг к его осуждению. Бог хотел, чтобы закон стал ступенькой к свободе; сатана использует его в качестве тупика, внушая своим обманутым жертвам, что выхода из этого страшного плена нет.
