Форма входа
Читем онлайн Литконкурс Тенета-98 - Автор неизвестен
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Помимо большого количества идиотских стихов, написал тогда не менее идиотскую повестушку — 60 страниц. 12,000 слов. На тему о том, как меня за год до того чуть было не поперли с факультета.
Чуть ли не каждый вечер после занятий я приходил в читальный зал, садился за работу и не вставал, пока не напишу столько-то и столько. У меня даже была определенная норма. Сперва решил: сижу и пишу ровно полчаса — не больше и не меньше. Но так дело совершенно не пошло — тогда я и ввел построчный показатель. Придешь, накатаешь искомые две странички (600 слов), накатаешь — и домой. Причем я все время ловил себя на том, что местами пишу просто чушь — даже синтаксис не выдержан. Анекдот. Вроде как в школе сочинение. Сижу, значит, и пишу. Спать охота. Осенью, когда пасмурно, а снег еще не выпал, сумерки бывают даже в полдень, а тут уже вечер. Лампочки в читальном зале слабые и от темноты глаза слипались еще сильней. Начинаешь клевать носом, а тут на тебя сквозняк из окна. Омерзительное ощущение. Наконец, отпишешься и выходишь на улицу. В октябре почти все время были низкие, цепляющиеся за шпиль Главного здания тучи и мелкий дождь с ветром. А в ноябре уже начались заморозки. Лужи хрустят под ногами в белых сухих вмятинах, а снега все нет, только тонкие струи по ветру пополам с пылью. Рваные тучи и закат сквозь них явственно гнойного цвета.
Ну что же — я все это, конечно же, благополучно дописал, управился меньше, чем за месяц. И бумаги эти так и валялись у меня в столе больше года. Даже глядеть на них было неохота, а не то чтобы взять и поисправлять. Только следующей зимой я все же решился — прочитал через силу страничку-другую — и прямо тошнота. Сильнейшее отвращение, временами переходящее в омерзительное мазохистское сладострастие. Потому ведь такая гадость, такая гадость — просто образцовая. И вот взял я бедную мою повестушку, пошел в кухню, положил ее, повестушку, в кастрюлю, а кастрюлю поставил на плиту, чтобы не попортить стол. И — кто сказал, что исписанная бумага горит неохотно?! Совершенно нормально горит, надо только распотрошить предварительно. Дыму полная квартира была. Сгорела, ко всем чертям сгорела, а пепел я в унитаз спустил. Именно в унитаз.
…Потому что ведь совершенно не так следует. Абсолютно не так. …Просыпаешься — никуда идти не надо. В каникулы или когда заболеешь. Или во время сессии, если до очередного экзамена еще долго. Хотя бы три дня. Дома никого, кроме тебя, нет. Выспался замечательно. Погода пасмурная и часы встали: может, восемь часов сейчас, а может — одиннадцать. Все равно. Сумрак, за окном длинный плоский дом, во многих окнах до сих пор горит электричество. Над домом — полоска ровного, непроницаемо пасмурного неба. Стволы деревьев почернели от сырости и швы в стенах домов — тоже, и во всем пейзаже от этого — особенная контрастность, как всегда в оттепель. Даже на градусник смотреть не нужно, и так ясно, что температура выше нуля. Ах, ах, добрые граждане — жить хорошо.
После сядешь и весь день до вечера сочиняешь. Насочиняешься — встанешь, покушаешь чего-нибудь, а потом пойдешь проветриться по улице. Сделать прогулку на свежем воздухе. Пробздеться. Впрошвырку сходить, впрошвырочку. Месяц назад в пять вечера была уже настоящая ночь, а теперь только начинает темнеть. Окна в домах загораются. На всеобщем голубоватом фоне выглядят преувеличенно желтыми, с керосиновым оттенком. Я очень люблю, когда среди зимы оттепель. Выйдешь из подъезда и с наслаждением вдохнешь теплый сырой воздух. На тротуарах месиво из мокрого снега и лужи, будто уже весна. Темнеет совершенно незаметно. Фонари разгораются один за другим. Сядешь в трамвай — темный пустой вагон болтается, жужжит. Выйдешь на рынке, чтобы купить картошки, только картошки там часто даже с утра не бывает, не то что в шестом часу вечера. Ну и не надо, уважаемые граждане, не надо мне вашей картошки. Вернешься домой, сядешь за стол, включишь лампу — и за окном резко еще темней. Совсем уже ночь. Выдвинешь ящик — и там, значит, твои тетрадки. —3.4. "Ты есть!" —5.V.81-
Утром погода была дождливой, но теплой, а теперь солнце и прямо жара. Деревья уже начали распускаться: вокруг голых веток клубится ярко-зеленый туман.
Забавное происшествие случилось на пути в университет на "дополнительные виды". Ехал на автобусе, на 1-м номере. У м. "Новые Черемушки" влезло очень много народу и мне пришлось упереться рукой в стекло. Вскоре автобус сильно качнуло когда он двигался по узкому проезду вокруг забора, огораживающего новостройку. (Новостройка эта застарелая: помню, что в этом месте строили еще четыре года назад, когда я ездил на вступительные экзамены.) Верхняя часть стекла вместе с рамой высадилась наружу сантиметров на десять. Я и еще один пассажир поймали раму и попытались вправить ее на место, что нам не удалось. Стали просто держать, чтоб она не выпала совсем. Прохожие на улице удивлялись странным автобусам, которые стали ездить по городу — на ходу разваливаются. На Ленинском проспекте тот пассажир вышел и я держал раму в одиночку до проспекта Вернадского, где народу влезло еще больше и от рамы меня оттерли. Да и нанялся я, что ли ее держать? Автобус поехал, но на первом же ухабе рама вывалилась, ударилась об асфальт и стекло рассыпалось прямо-таки в порошок. Автобус остановился, водитель, размахивая руками, побежал к раме. Пассажиры стали расходиться и я, конечно, тоже дернул с места происшествия одним из первых. Дошел под мелким дождиком до м. «Университет», сел на другой автобус и на "дополнительные виды" почти не опоздал.
Лекция была о "партийно-политической работе" в армии. Полковник рассказал, как после войны он ездил в английскую зону оккупации. "В выходные дни они отпускают в увольнение всех, свободных от несения службы, что, конечно, непредставимо в условиях нашей армии, где, согласно уставу, одновременно может отправиться в увольнение не более трети личного состава. Причем здесь имеется в виду мирное время и своя территория, а не территория иностранного государства, где увольнения всегда были практически запрещены."
Он имел случай наблюдать, как в английской армии борются с самовольными отлучками. В ресторан вбегает патруль, хватает солдат, не вернувшихся вовремя из увольнения, бьет их дубинками, отвозит в часть, выбрасывает и уезжает. "Как мне сказали, никакой другой воспитательной работы с ними проводиться уже не будет." В интонации полковника заметил некоторую тоску по такому простому решению проблемы. В английской армии, как он сказал, самовольные отлучки — крайне редкое явление, в отличии от нашей. "Хотя в наших условиях есть мера более действенная и, вместе с тем, более гуманная, мера, невозможная в капиталистических армиях — воспитание у солдата высокой сознательности. Конечно, только очень немногие офицеры могут использовать эту меру с должной эффективностью."
Досоциалистические формации, как всем известно, основаны на грубой силе или на голоде. Социализм же, как можно заключить из его слов — на формировании «сознательности». Т. е. взглядов, грубо говоря, расходящихся с реальностью. Формирование патруля с дубинками не на улице, а в твоей душе. Ты понимаешь, что тебе ничего особого не будет: у нас не Англия и дубинок у них на всех не хватит. Более того — и государству тоже ничего не сделается: в Англии ведь ходят солдаты в увольнение в любое свободное время — и ничего, никто Англию до сих пор не завоевал; а мы что — не такие же белые люди, как англичане? Но, тем не менее возвращаешься в часть точно в срок. Противоречия общества не ликвидированы, а лишь стянуты в одну точку чудовищной плотности — в твое сознание.
А коммунизм в таком случае, — поворот в этой наивысшей точке. (Как сказано у Энгельса.) Черная дыра проваливается в четвертое измерение и напряжение вокруг нее исчезает. Проваливается вместе с твоим эгоистическим сознанием. Человек полностью слился с новым обществом, ему уже незачем одергивать и преодолевать себя. (*)
_________
(*) Когда вы капитулируете, вы должны будете сделать это по доброй воле. Формулой прежнего деспотизма было: "Ты не смеешь!" Формулой тоталитаризма: "Ты обязан!" Наша формула: "Ты есть!" " (Оруэлл, "1984".) —3.5. Heil Faust! —11.VI.81-
Жара продолжается три недели подряд, с двадцатых чисел мая. От тепла цветение деревьев очень интенсивное, запах стоит алкогольной густоты и крепости. Дожди идут каждый день, скорые и сильные, и лужи после дождя на асфальте быстро высыхают, оставляя после себя ободки из растительной пыльцы ярко салатового цвета.
Вчера поехал в Ж. Ночевал в недостроенном сарае: крыша и три стены, четвертой пока нет. Нечто вроде автобусной остановки. Из мебели есть лишь разборный алюминиевый стол и несколько ящиков. Народу в поселке нет почти никого, так что чувствуешь себя в полном покое.
Написал тут вчера небольшой рассказик. Когда стало темнеть, зажег свечу. В качестве подсвечника использовал найденный в лесу позвонок лося. Вечер был на удивление тихий: свечу не задувало, даже пламя ее не колебалось. Почитал Дж. Лондона, умышленно выбрав самую страшную вещь: как два золотоискателя оставшись на всю зиму вдвоем в маленькой хижине, сошли с ума и поубивали друг друга. Один помешался оттого, что рядом с хижиной находились чьи-то могилы (однажды ночью в бреду он встал, дошел до могил и улегся на них спать). Другой — по поводу того, что все время стояла безветренная погода и флюгер на крыше не шевельнулся ни разу. Я подумал, что тут тоже неплохо было бы сделать флюгер и еще что-нибудь научное солнечные часы, например. И стал укладываться спать. Пола в сарае тоже пока нет; положил на землю обрезки досок, а на них — спальный мешок. Лег и застегнулся почти наглухо — не от холода, а от комаров. От жары еле уснул и проснулся тоже очень рано. Позавтракал луком с грядки и вареным мясом, которое я нанизал на проволоку и подогрел на костре как шашлык. Рядом ошивались собака и кошка сторожа. (Друг к другу они относятся вполне мирно.) Выбросил им жилы и жир от мяса, а также промасленную бумагу. Заметил разницу в уровне их интеллекта: кошка, в отличие от собаки, облизывая бумагу, ни за что не догадается придерживать ее лапой.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Литконкурс Тенета-98 - Автор неизвестен бесплатно.
Похожие на Литконкурс Тенета-98 - Автор неизвестен книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Мечта - В. Виджани - Современная проза
- Дороже самой жизни (сборник) - Элис Манро - Современная проза
- Вознесение - Максим Яковлев - Современная проза
- Прежде чем я упаду - Лорен Оливер - Современная проза
- Два брата - Бен Элтон - Современная проза
- Город и псы - Марио Льоса - Современная проза
- Шоу - Росса Барбара - Современная проза
- Я — это ты - Наталья Аверкиева - Современная проза
- Красный сад - Элис Хоффман - Современная проза