– Он же жил в Мюнхене? Получается, попал под первую волну заражения.
– Наверное.
– Но при чем здесь тогда ты и блондинки, если он все равно уже давно мертв?
– Не знаю, черт возьми. Понятия не имею. Но мне до сих пор кажется, что он жив и что он подает мне знаки из Мюнхена.
– Если бы я покрасилась в блондинку, ты бы взял меня? – спрашивает Хелен, переползая чуть ниже.
– Ни за что. Лучше побрейся налысо.
* * *
Уснуть им удается только после секса, но спать получается всего пару часов. В часа два ночи снова ревет хриплая сирена, Алекс влезает в брюки, хватает ружье и выбегает на улицу.
Мимо него пробегают Вроцлав и Милена из соседнего коттеджа.
– К машинам! – кричит Вроцлав. – Выезжаем!
– Чего так?
– Их слишком много, несколько тысяч. Плотно идут!
– Хелен! – кричит Алекс.
Без нее он не хочет уходить. Она слышала их разговор, но потратила на сборы около пятнадцати секунд. Оба уже научены и знают, как надо действовать в таких условиях. При нынешнем темпе событий пятнадцать секунд – много.
Лучше не оглядываться.
Машины – за углом, на стоянке. Два микроавтобуса и четыре джипа. Двигатели заведены.
Пятьдесят секунд.
На площадке уже собрались почти все жители – тридцать человек. Большинство пришли попарно: когда есть, кого спасать и кому помогать, спасаешься и сам. Последним приходит староста. Бегло осматривает толпу – не хватает одноногого Симона, старухи Маргарет и еще двух парней. Решают не ждать. Самое страшное теперь – это открыть ворота.
Минута сорок секунд. Алекс садится за руль. В его джип садятся Хелен, Вроцлав, Милена и Ян, они готовятся выехать вторыми. Створки открывает Марк, и тут же начинают говорить два или три автомата, выкашивая первые ряды блондинок, закрывших дорогу.
Марк кидает гранату в сторону дороги и прыгает в первую машину. Они начинают медленно ехать вперед. Две минуты двадцать, до первых рядов белобрысых – тридцать метров.
Граната взрывается в каких-то пятнадцати метрах от капота первого джипа, осветив плотные светловолосые ряды. Ян с Вроцлавом высовываются из окон и очередями из автомата отбрасывают голодную массу идущих сбоку куда-то в ночную мглу.
– Закрывайте окна, парни! – командует Алекс попутчикам. – Это не особо поможет.
– Не успеть! Их слишком много! – кричит Станислав сзади.
В первом джипе его не слушают и жмут по газам. Алекс не сразу решается рвануть за ним, от следующей машины их отделяет метров десять. Потрепанные блондинки бьются о капот в свете фар и пытаются задержать их, но сзади начинает говорить пулемет. Наверное, это старуха Маргарет или кто-то из задержавшихся парней добирается до вышки и решает помочь отъезжающим. Никто не рискует оглянуться сразу, потому что все знают, что будет с оставшимися в поселке.
Три минуты тридцать секунд. Алекс гонит, гонит вперед вслед за остальными, сбивая хладные тела. Через пару километров, когда натиск уменьшается, а вокруг остаются считаные единицы, колонна решает остановиться и оглядеться.
Фургона с семерыми, который ехал последним, среди остановившихся не оказалось. Марк со Станиславом выходят из машины, Марк пинает ногой в колесо, бьет кулаком в фонарный столб, сбивая пальцы в кровь, потом падает на пол в рыданиях. В погибшем фургоне были его девушка и брат. Некоторое время все молчат.
– Знаешь, в чем гребаная правда? – вдруг говорит Ян. – В этом мире невозможно сделать счастливым всех.
– Молчал бы, счастливчик, – затыкает его Вроцлав.
Потом Станислав решает связаться с Джеронимо. Тот не выходит на связь целых три минуты. Наконец появляется его заместитель, говорит, что два патрульных вертолета смогут забрать их на поле в трех километрах южнее Бжега. Разговор заканчивается вовремя – на дорогу выходят первые местные зомбяки. Алекс с некоторой радостью замечает, что они – мужчины восточной внешности, подстреливает парочку, а затем вместе со всеми едет к указанной точке.
Дальше они едут минут тридцать в сторону Бжега. Городок уже несколько раз зачищался ополчением, оно даже использовало на нем пару зданий как перевалочную базу, но за последние недели безмозглое население в окрестностях заметно выросло. Колонна останавливается на проселочной дороге у поля, выходить никто не решается – машину чуют на подъезде.
Все ждут спасительного стрекота винтов еще десять минут. Оказывается, что вертолет один, его прожектора выхватывают в темноте десятки тел, тихо идущих через поля к колонне.
Когда вертолет приземлятся, все понимают, что двадцать пять человек в него не влезет. И что до него целых двести метров опасного пути.
– Выходим, выходим! – говорит Станислав.
– Я остаюсь, – вдруг говорит Алекс. – Я прикрою.
Станислав колеблется секунду, потом кивает и бежит к вертолету. Вроцлав, Милена и Хелен без колебаний направляются вместе с остальными.
– Я не люблю тебя, – на всякий случай говорит она ему.
Она знала, что он видит ее в последний раз и что от этой фразы боль от расставания станет слабее.
Алекс, Ян и парень из третьего фургона начинают стрелять, помогая ополченцам. Когда вертолет отрывается от земли, Алекс видит, что под вертолетом осталось пятеро или шестеро. Идущие через поле мертвецы окружают несчастных, Алекс посылает в их сторону несколько пуль, чтобы подарить им легкую смерть, и злится от того, что не знает, кто из друзей остался в живых.
Он не узнает этого никогда. После он бросает автомат на опустевшее сиденье рядом и жмет на газ.
* * *
– Каков твой план? – спрашивает его Ян с заднего сиденья.
Они едут по шоссе в сторону Германии, в проклятые земли. После той кровавой ночи выжили только они двое. Позади них алеет рассвет.
– Я еду к брату, – говорит Алекс. – Мой брат Петер работал в лаборатории «Регенширм» на окраине Мюнхена. В той самой. Он жил в бункере. Я уверен, что он жив и что именно он повинен в заражении. Я скрывал это ото всех, но сейчас не время, чтобы хранить тайны.
– Твой план умереть мне очень нравится, – кивает головой Ян. – Это намного круче того, что было на поле.
Через пару минут они встречают блондинок – их оказывается всего трое, и они неторопливо ковыляют вдоль дороги, словно не замечая машины. Долгое время им не встречается никто – ни люди, ни зомби. Они едут без остановок, сменяя друг друга. За двадцать километров до немецко-польской границы они слышат шум бронетранспортера.
Боевая машина останавливается в десятке метров напротив них. Через громкую связь они слышат голос на немецком:
– Среди вас есть Алекс Шиндлер?
– Есть, – отвечает Алекс.
Он выходит из машины и только потом замечает двух человек в форме ополчения со странными винтовками. В следующий миг он слышит пару выстрелов. Один выстрел в Яна, все еще сидящего в машине, делает дырку в лобовом стекле. Второй выстрел – в него, но он не чувствует сильной боли, а спустя пару секунд замечает паралитический дротик в ноге и понимает, что падает на асфальт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
