«Я позвонил Юрию Владимировичу, – вспоминал Горбачев.
– Сегодня у нас ставропольский стол. И как в старое доброе время приглашаю вас с Татьяной Филипповной на обед.
– Да, хорошее было время, – ровным, спокойным голосом ответил Андропов. – Но сейчас, Михаил, я должен отказаться от приглашения.
– Почему? – удивился я.
– Потому что завтра уже начнутся пересуды: кто? где? зачем? что обсуждали?
– Ну что вы, Юрий Владимирович! – совершенно искренне попытался возразить я.
– Именно так. Мы с Татьяной Филипповной еще будем идти к тебе, а Леониду Ильичу уже начнут докладывать. Говорю это, Михаил, прежде всего для тебя.
С тех пор желание приглашать к себе или быть приглашенным к кому-либо у нас не возникало. Мы продолжали встречаться со старыми знакомыми, заводили новых, приглашали к себе, ездили в гости к другим. Но не к коллегам по Политбюро и Секретариату»[360].
На такое же «кремлевское одиночество» жаловался позднее и Гейдар Алиев, ставший членом Политбюро в 1982 году. Горбачев внимательно следил за «дворцовыми играми» 1981–1982 годов, но у него не имелось никаких возможностей повлиять на их исход, хотя Андропов старался держать его в курсе своих планов, правда больше в форме намеков. Смерть Брежнева и приход к власти Андропова изменили атмосферу и ситуацию в Кремле и на Старой площади, но не коренным образом. Встречи и беседы Андропова и Горбачева были теперь гораздо более частыми. Именно Горбачев стал на время главным советником Андропова по кадровым вопросам. Горбачев поддержал выдвижение Воротникова, а также рекомендовал перевести на работу в ЦК КПСС Н. Рыжкова и Н. Лигачева. По совету Горбачева были назначены заведовать отделами в ЦК КПСС В. Медведев и Н. Кручина. С другой стороны, Андропов существенно расширил круг обязанностей Горбачева. Об отношениях между Горбачевым и Андроповым и о преемственности их политики имеется немало высказываний. Так, например, Егор Лигачев еще в конце 1990 года говорил в своих интервью, что подлинным автором программы и плана «перестройки» являлся Андропов. Горбачев же был всего лишь одним из членов «команды», подобранной Андроповым, и он вместе с другими, прежде всего с Лигачевым, Рыжковым и Воротниковым, осуществлял после кончины Андропова его инициативы, допуская при этом нерешительность, непоследовательность и половинчатость[361]. Это ошибочная точка зрения, и ее отвергали как сторонники, так и противники горбачевской «перестройки». «Несомненно, – писал обозреватель газеты “Известия” Лев Корнешов, – что Юрий Андропов, получив гниющее брежневское наследство, выделял среди других Горбачева. Ясно и то, что Андропов, выдвигая новых людей к руководству партией и страной, пытался расшатать окрепнувшую при Брежневе сталинскую систему казарменного “социализма”. Смею утверждать, что Ю. В. Андропов понимал: если эту систему своевременно и добровольно не демонтировать, она рухнет и под ее обломками будет похоронено немало действительно ценного и полезного. Логично и то, что он пытался подобрать и выдвинуть людей, которые разделили бы это понимание и необходимость такой трудной работы, сумели бы ее выполнить. Было ли это началом перестройки? Анализ основных документов партии этого периода дает все основания для совершенно однозначного ответа – нет. Речь шла об исправлении ошибок давнего и недавнего прошлого, о новой честной политике, о попытках вывести партию и страну на дорогу цивилизованного развития и, наконец (будем откровенными), о стремлении подремонтировать Систему, не затронув ее устои»[362]. Сегодня к словам Корнешова можно добавить, что Ю. Андропов был не только более консервативным, но и более осторожным и умным политиком, чем Горбачев. Вспоминая отношения между Андроповым и Горбачевым, В. А. Крючков писал: «Ю. В. Андропов нечасто затевал разговоры о Горбачеве. Познакомились они в Ставропольском крае, куда Андропов выезжал на отдых. Горбачев часто навещал Андропова. Если последний был с женой, то и Горбачев наведывался с супругой. Вспоминая, Ю. В. отмечал живой ум М. С., но непременно подчеркивал, что “человек еще недозрел”. Когда М. С. перебрался в Москву, то общение между ними сводилось к совместному участию в совещаниях, заседаниях и телефонным звонкам. Уверенно можно сказать, что мнение у Ю. В. об М. С. не сложилось. Ю. В. подмечает такую черту М. С., как торопливость, а в большой политике это уже серьезный недостаток. До конца Ю. В. не был с ним откровенен. “К большой политике М. С. надо еще приобщать”, – как-то бросил Ю. В. фразу. Перед смертью Ю. В. так и не назвал преемника на пост Генерального секретаря»[363].
Сам Горбачев писал в мемуарах, что в одном из разговоров с ним в самом конце 1982 года «Андропов многозначительно сказал:
– Знаешь что, Михаил, не ограничивай круг своих обязанностей аграрным сектором. Старайся вникать во все дела. – Потом помолчал и добавил: – Вообще, действуй так, как если бы тебе пришлось в какой-то момент взять всю ответственность на себя. Это серьезно»[364].
Думаю, что оба эти свидетельства соответствуют истине, ибо именно Андропов пытался приобщить Горбачева к большой политике. Конечно, слова из разговоров и бесед наедине, о которых пишут почти все авторы мемуаров, никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть. Мемуары важный, но не всегда достоверный источник. Но в истории любой страны немало крайне важных решений принимается отнюдь не только на основании занесенных в протоколы решений и резолюций. Это обстоятельство и делает историческую науку порой похожей на детектив.
По поручению Андропова Горбачев сделал в апреле 1983 года доклад о Ленине на торжественном заседании в Кремлевском Дворце съездов. Это был важный сигнал для партийного аппарата. Одно из заседаний июньского Пленума ЦК КПСС, также по поручению Андропова, вел Горбачев. Отчетно-выборная кампания в КПСС осенью 1983 года проходила также под руководством Горбачева, который присутствовал на некоторых наиболее важных областных партийных конференциях. Оказавшись в больнице, Андропов попытался еще больше увеличить полномочия Горбачева. Андропов настаивал на том, чтобы именно Горбачев выступил на итоговом зимнем Пленуме ЦК КПСС с заключительной речью. Узнав об этом, премьер Николай Тихонов также выступил, с одобрения Андропова, еще с одной заключительной речью. Начиналось новое перетягивание каната в Политбюро, однако инициатива принадлежала на этот раз уже не Черненко и его сторонникам. По свидетельству бывшего помощника Андропова А. И. Вольского, в декабре 1983 года, перед Пленумом, Юрий Владимирович вписал в тезисы своего доклада, оказавшегося последним, два пункта. Первый – «Об ответственности членов ЦК перед народом». Второй пункт звучал так: «Товарищи члены ЦК КПСС, по известным вам причинам я не могу в данный период принимать активное участие в руководстве Политбюро и Секретариатом ЦК КПСС. Считал бы необходимым быть перед вами честным: этот период может затянуться. В связи с этим просил бы Пленум ЦК рассмотреть вопрос и поручить вести Политбюро и Секретариат ЦК КПСС товарищу Горбачеву Михаилу Сергеевичу»[365].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
