Пилат не стал возражать первосвященникам, но не мог и скрыть свое раздражение против них за вчерашнее нравственное насилие, и потому довольно грубо ответил им: «Вы имеете воинскую стражу при храме; пойдите, возьмите ее, и охраняйте гроб, как знаете».
Они пошли, взяли стражу, пришли ко гробу Иисуса и приступили к делу. Прежде всего им надлежало удостовериться, не украдено ли тело Иисуса в прошлую ночь, с пятницы на субботу; иначе незачем было приставлять стражу, нечего было бы охранять. И вот, они велели отвалить камень, закрывавший вход в пещеру, причем удостоверились, что камень этот весьма велик (Мк 16:4; Мф 27:60); потом вошли в пещеру и увидели там лежавшее в пеленах тело Иисуса; осмотрели, нет ли другого выхода из пещеры, и, совершив все с надлежащей осторожностью и предусмотрительностью, вышли, велели привалить ко входу тот же камень, приложили к нему печать синедриона, приставили стражу, объяснив ей цель охраны гроба, и удалились в сознании, что если и нарушили субботний покой, зато совершили великое дело.
Глава 45
Воскресение Иисуса Христа. Подкуп первосвященниками стражников. Явление Христа Марии Магдалине. Явление Его женам-мироносицам
Приготовления женщин галилейских к шествию ко гробу Иисуса
Возвратясь в Иерусалим после погребения Иисуса, некоторые женщины, пришедшие с Ним из Галилеи, успели до захода солнца купить благовония и масти, а Мария Магдалина, Мария Клеопова (она же Мария Иаковлева, как мать Иакова) и Саломия, вероятно, возвратились в Иерусалим несколько позже, когда торговля уже была прекращена, и потому только по прошествии субботы, то есть в субботу после захода солнца, купили ароматические масти, чтобы, по обычаю еврейскому, помазать ими тело Иисуса и тем воздать Ему последний долг.
Купив ароматы, женщины эти, которых принято называть женами-мироносицами, не могли тотчас же тронуться в путь ко гробу, потому что наступила уже ночь. И ждали они рассвета, и казалась им эта ночь особенно длинной; и, не дождавшись конца ее, рассчитывая на скорое наступление дня, они пошли при свете полной луны.
Между тем, в эту же ночь, но в каком часу, неизвестно, свершилось величайшее из всех чудес: Христос воскрес!
Ночью, когда все еще спали, воины стерегли вход в пещеру. И вдруг послышалось сильное сотрясение земли: мгновенно отвалился припечатанный к входу камень. И увидели воины на камне какое-то неземное существо в белой, как снег, одежде, блистающее, как молния. Затрепетали воины от страха; смотрят на необычайное явление и с места тронуться не могут, стали как мертвые. Долго ли продолжалось такое явление – неизвестно; но, придя мало-помалу в себя, воины стали удаляться от пещеры и пошли, конечно, объявить обо всем начальству; некоторые же из них отправились к первосвященникам, которыми были поставлены на стражу.
Явясь к первосвященникам, эти воины рассказали все, что сами видели и слышали. Первосвященники тотчас же сообразили, что если воины начнут всем и каждому рассказывать об этом ночном происшествии, то народ несомненно поверит им, поверит, что Иисус воскрес, что Он Мессия, Царь Израилев, и тогда… тогда несдобровать им, первосвященникам, и всему синедриону. Надо было поскорее что-нибудь придумать для своего спасения; надо склонить этих воинов, этих опасных очевидцев, на свою сторону, но как? И собрали они старейшин, и на совещании с ними порешили привлечь воинов на свою сторону путем подкупа.
После совещания со старейшинами первосвященники просили воинов рассказать, что ученики Иисуса, пришедши ночью, украли тело Его в то время, когда они, воины, спали; причем первосвященники обнадежили их, что если Пилат узнает об этом, то они сами заступятся за них. Покончив на этом, первосвященники довольно денег дали воинам (Мф 28:12), чтобы окончательно склонить их на свою сторону.
Воины, взяв деньги, поступили, как научены были. И разнесся слух об этом среди евреев и держался упорно до сего дня, то есть до времени составления Евангелия Апостолом Матфеем (подробности о том, как именно поступили те и другие воины, см. во Введении).
Землетрясение было ощущаемо, вероятно, лишь вблизи пещеры, и так как при этом отвалился весьма большой камень, то оно и показалось стражникам великим. Вообще об этом землетрясении, о том, что камень был отвален ангелом, и что гроб оказался после того пустым, Евангелист Матфей мог узнать только от не подкупленных первосвященниками воинов, очевидцев происшедшего, или от тех достоверных свидетелей, которым эти воины рассказывали об этом.
Не верующие в Иисуса Христа как Богочеловека направили все свои усилия к тому, чтобы доказать недостоверность повествований Евангелистов о Его Воскресении. Они прекрасно понимали, что если им удастся подорвать веру в Его Воскресение, то тем самым будет подорвана и вера в Него как Богочеловека, Сына Божия.
Но все усилия их напрасны. Истинность Воскресения Христа доказана, возражения неверующих опровергнуты. Подробности по этому вопросу изложены выше (см. Введение); здесь же коснемся только замечаний о кажущихся противоречиях в повествованиях Евангелистов.
Примирение кажущегося противоречия в повествованиях Евангелистов
Евангелист Лука свидетельствует, что женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, смотрели гроб, и как полагалось тело Его; возвратившись же (в город), приготовили благовония и масти (чтобы, по обычаю еврейскому, помазать ими тело Иисуса); и в субботу остались в покое по заповеди (Лк 23:55–56). То были Магдалина Мария, и Иоанна, и Мария, мать Иакова, и другие с ними (Лк 24:10). Евангелист Матфей говорит, что при погребении Иисуса были Мария Магдалина и другая Мария, которые сидели против гроба (Мф 27:61). Евангелист Марк, говоря о том же, поясняет, что эта другая Мария была Мария Иосиева, то есть мать Иосии. Таким образом, из свидетельства трех Евангелистов нам известно, что Мария Магдалина, Мария Клеопова и другие женщины, пришедшие из Галилеи, в том числе и Саломия, мать Апостолов Иакова и Иоанна, постарались узнать место, куда Иосиф и Никодим положили тело Иисуса. Повествуя об этом, Евангелисты хотели лишь удостоверить, что некоторым женщинам было известно это место; но перечислять поименно всех этих женщин они сочли излишним для своей цели и потому ограничились вышеприведенными указаниями на Марию Магдалину, Марию Клеопову и других, пришедших из Галилеи. Все они купили ароматы или благовония для помазания тела Иисуса. По сказанию Луки, некоторые сделали это, возвратясь в город после погребения, из чего следует заключить, что они возвратились довольно рано, когда еще не начался пасхальный вечер, когда торговля еще продолжалась. Другие же, а именно Мария Магдалина, Мария Клеопова и Саломия, вероятно, вернулись в город несколько позднее, так как купили ароматы лишь по прошествии субботы, то есть в субботу вечером, так как празднование субботы у евреев начиналось с вечера пятницы и оканчивалось с заходом солнца в субботу же; об этом свидетельствует Евангелист Марк, говоря: По прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его (Мк 16:1). И в этом нет никакого противоречия или разногласия.
Вероятно, все они вместе тронулись в путь, но пришли ко гробу не одновременно, потому что некоторые шли скорее, спешили прийти первыми, прежде остальных. Этим и объясняется кажущееся разногласие Евангелистов о времени прихода их к погребальной пещере.
Приход Марии Магдалины ко гробу
Евангелист Лука, не поименовывая сначала женщин, шедших ко гробу, а ограничиваясь лишь указанием, что это были пришедшие с Иисусом из Галилеи, говорит: В первый же день недели, очень рано… пришли они ко гробу (Лк 24:1). Евангелист Иоанн говорит, что Мария Магдалина приходит ко гробу рано, когда было еще темно (Ин 20:1). Евангелист Матфей повествует, что на рассвете первого дня недели пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб (Мф 28:1), а Евангелист Марк говорит, что Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия… весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца (Мк 16:1–2).
Выражения Евангелистов – очень рано, на рассвете и при восходе солнца – нельзя считать противоречащими одно другому. Как восход солнца, так и рассвет, это очень раннее время дня, начало его; определения времени словами на рассвете и при восходе солнца тоже нельзя считать противоречивыми, так как в южных странах нет тех продолжительных зорь, какие бывают у нас в средней и северной России; там после захода солнца быстро темнеет, равно как и при рассвете скоро восходит солнце. Поэтому одно и то же время можно определить и как настоящий рассвет дня, и как начало восхода солнца. Но с этими определениями времени стоит в несомненном противоречии сказание Евангелиста Иоанна о том, что Мария Магдалина пришла ко гробу, когда еще было темно; и это противоречие было бы непримиримым, если бы Иоанн сообщил о приходе всех жен-мироносиц; но так как он говорит только о приходе Марии Магдалины, то надо полагать, что она ушла вперед, оставив далеко за собой остальных женщин, и пришла ко гробу, когда еще было темно; другие же пришли позже, но все-таки очень рано, на рассвете, при начале восхода солнца. Евангелист Иоанн, писавший свое Евангелие последним и дополнявший упущенное первыми Евангелистами, не нашел нужным говорить о других женщинах, шедших ко гробу, так как об этом уже было достаточно сказано другими Евангелистами; не стал бы он говорить и о том, что с остальными женщинами шла Мария Магдалина, если бы первые Евангелисты не упустили заметить, что она пришла ко гробу первая, когда еще было темно. Евангелисты Матфей, Марк и Лука, сообщая о приходе женщин ко гробу, не придавали особого значения тому обстоятельству, что Мария Магдалина пришла ранее всех, и потому, перечисляя по именам некоторых из этих женщин, упоминают и Марию Магдалину, как бы приходившую вместе с остальными ко гробу. Евангелист же Иоанн, дополняя их повествования, вносит поправку к их сказаниям, говоря, что Мария Магдалина пришла раньше всех, и делает это потому, что рассказывает о явлении ей Христа, о чем первые Евангелисты умалчивают. Поправка эта имеет особенное значение как сделанная свидетелем-очевидцем: Мария Магдалина, найдя камень отваленным от пещеры, тотчас же побежала к Петру и Иоанну поведать им свое горе и затем вместе с Иоанном опять прибежала к пещере. Следовательно, все, что Иоанн повествует об этом, он знал тогда же от самой Марии, да и сам своими глазами видел то, о чем она говорила ему, то есть отваленный камень и опустевший гроб.
