- Антон Семёнович Макаренко!
- Да, это я. А в чём дело, товарищ?
Я так охренел от незванно-нежданной удачи, что только и смог проблеять ягнёночком:
- Ээээ… А Вы как у нас оказались?
- Назначили к вам, - довольно раздражённо ответил тот, забирая документ, - извините, а Вы кто?
Подобравшись весь, вытягиваюсь «в струнку» – ещё не отойдя от шока, прикладываю руку «под козырёк» и громко представляюсь:
- Заведующий оружием отряда военизированной охраны Свешников!
- Аааа… Охраняете здесь, значит, - потеряв всякий интерес и глазами кого-то ища, - а как мне найти товарища Каца Абрама Израилевича?
Показываю в направлении «арендованного» на сегодня анисимовского «Бразье» и обоза из «мото-мотыг» и обычных гужевых телег:
- Товарищ Кац лично поручил мне Вас встретить и проводить на место расположения.
- Хорошо, тогда пройдёмте, - и указывая на чемоданы вежливым, но не терпящим возражения голосом, - помогите поднести мои вещи, будьте так добры.
Я был до того рад, что даже ни секунды не раздумывая и тем более не прекословя - с ретивой готовностью схватил два чемодана и почти бегом потащил их к автомобилю.
Вот это попёрло, так попёрло!
Когда укладывал багаж, проходивший мимо агент ОВО, спросил полушёпотом:
- Кто это, товарищ командир?
- Ты, чё? Не признал?! Да, это ж САМ(!!!) Макаренко!
Тот, приняв вид «лихой и слегка придурковатый», в свою очередь:
- Да, ты что…?!
Когда Антон Семёнович с тремя из группы подошёл к нам, боец стол по стойке «смирно» и «ел» его глазами как новобранец царского фельдфебеля на плацу.
- Как императора встречают, - сказал своим будущий всемирно известный педагог, когда мы тронулись, - хорошенькое начало.
Рисунок 103. Макаренко А.С. 20-е годы.
Он заметно повелел по сравнению с первыми минутами.
Однако, был у меня один вопросик:
- Насколько мне известно, по проекту воспитательно-трудовая колония предполагалась быть: во-первых – женской, а во-вторых – детской. А Вы привезли с собой… Хм, гкхм… Так, сказать «хлопцев» - об лоб которых можно поросей бить.
- Как Вас извините…? Серафим Фёдорович! До этого неожиданного и, сказать по правде – непонятного мне назначения, я был начальником «Колонии для несовершеннолетних правонарушителей имени Максима Горького» близ Полтавы… И я заявил, что никуда не уеду без своих воспитанников! Товарищи из Москвы пошли мне навстречу, отправив нас сюда всех вместе.
Приходится делать мину, при не очень хорошей игре:
- Такое, можно только приветствовать, Антон Семёнович!
- Что касается возраста, то да! Большинство из них уже совершеннолетние, но скрывающие свой возраст – так как им грозит большой срок заключения, или даже расстрел за совершённые преступления…
Поневоле холодок пробежал между лопаток: вместо одного Барона буду иметь под самым боком двадцать три, причём габаритами – как бы, не в полтора-два раза того больше. Потом вовремя вспомнил, что Макаренко с подобным контингентом как-то умел находить «общий язык» и вмиг успокоился.
Быстренько и на ходу, буквально в двух словах объяснил ему всю суть проекта - почему требуются именно девичьи руки.
- Ах вот в чём дело! Действительно, моим парням в руки ничего более «тонкого» - кроме оглобли доверить нельзя, - восклицает Антон Семёнович, затем, - ну ничего страшного: обживёмся здесь немного и наберём столько девушек-беспризорниц - сколько потребуется.
Позже, мы с Макаренко скорректировали первоначальный проект и, кроме инструментального цеха, в бывшем монастыре спланировали восстановить животноводческую ферму мясо-молочного направления и свинарник.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Фермерами» у нас будут именно хлопцы с «заточенными под оглоблю» руками!
Однако, «подняв» инфу в компьютере про этого выдающегося педагога, я несколько загрустил-призадумался: в «реальной» истории, у Антона Семёновича Макаренко был острый конфликт с вдовой Ленина – Надеждой Крупской, которая если я правильно понял - в конце концов его и «съела», способствовав отстранению от руководства колонией в 1929 году. Эта женщина с жабьим лицом, никогда не имевшая собственных детей - ничтоже сумняшеся, занималась организацией воспитания советской молодёжи - имея пост заместителя Наркома просвещения.
- Чёрт, - в сердцах сказал я вслух, - кажись, у нас будут серьёзные проблемы.
Случившийся ненароком счастливый случай с Макаренко, меня вдохновил на следующий – уже преднамеренный.
Дело в том, что я в перманентной запарке и, достоверно знаю – это только начало!
Людей, которым я хоть что-то простейшее могу доверить – буквально считанные единицы. Мне приходится не только за компом часами просиживать - проектируя ништяки для предков, но и ещё и заниматься целой кучей дел – обучением, контролем… Только отвернёшься буквально на минуту, как хроноаборигены тут же - если не украдут что, так накосячат или напакостят.
Приходится, даже самому варить самые ответственные детали электросваркой!
Поэтому мне нужны знающие и мотивированные чем-то помощники.
Самое «узкое» место в моём плане прогрессорства – именно электросварка. Я могу так или иначе, найти на просторах Руси практически любую профессию - кроме электросварщика. Причём, мне не простой работяга нужен, могущий «насрав» - соединить вместе две рифлёные арматурины, но тот – кто сможет воплотить в жизнь мои многочисленные «послезнайские» задумки по этой технологии.
А это уже уровень не просто инженера – а учёного!
Случай с Макаренко надоумил меня посмотреть в том же направлении и, я написал довольно пространное письмо Евгению Оскаровичу Патону с приглашением возглавить Ульяновскую лабораторию электросварки, а затем – соответствующий Научно-Исследовательский Институт. Рассказал про все свои успехи на этом поприще, поделился некоторыми далеко идущими планами, приложил фотографии. Естественно, несколько приврал и наобещал с три короба.
Как без этого?
Навряд ли, думаю, ему сейчас в Киеве особенно хлебосольно приходится – должен обязательно «клюнуть»…
Но, эта мысль меня осенит гораздо позже – почти перед самым Новым – 1924 годом.
***
Часто ездя к Макаренко по всевозможным делам по бытовому обустройству ВТК и разруливая уже несколько раз возникшие конфликты колонистов с местным населением, я доломал анисимовский «Бразье», что называется - «в хлам». Застрявшего в глубокой осенней грязи «француза» пришлось притащить в Ульяновск трактором и, затем отдать в недавно созданную автошколу - «на забаву» подрастающему поколению шоферов. Больше ни на что – кроме как наглядного пособия, эта куча железа уже не годилась…
Естественно, Фролу Изотовичу это ужасно не понравилось!
- Товарищ Свешников! Где хочешь, там и достань мне другую «точилу» – у тебя месяц сроку.
«Местные», с лёту подхватывают мои иновремённые «словечки» - как организм с ослабленным иммунитетом, грипп. Он не закончил мысль - но во всём его грозном облике ясно читалось: «потом у тебя начнутся неприятности».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Что, Серафим, - спросил присутствующий при этом Мишка, - вспомним былое и снова угоним «мотор»?
Печально качаю головой:
- Эх, Миша, Миша… Каким ты был, таким ты – несмотря ни на что и, остался! Нет, воровать и угонять ничего не будем – мы с тобой уже перешли на следующий уровень развития.
Задумался… Что-то мне уже самому надоело, чуть что надо – клянчить «колёса» у местной Советской власти.
