Хармон облизал губы и произнес:
— Как я могу называть вас, добрый господин?
— Так и зови, — сказал тучный. Почесал складки на шее. — Стало быть, ты свел знакомство с нашим Молчаливым Джеком.
Хармон вздрогнул, поглядев на свой рукав, бурый от запекшейся крови покойника. Тюремщик хихикнул себе под нос.
— Знаешь, сколько времени ты провел с Джеком?
— Нет, добрый господин.
— Шесть дней.
— Всего шесть? — глаза у Хармона полезли на лоб. Казалось, прошла вечность!
— Говорю тебе это, чтобы ты понимал скорость, с какой течет время в темнице. Прошло шесть дней… Как бы тебе понравился месяц? Или год?..
— Этого не может быть! — выдохнул Хармон. — За месяц человек умрет с голоду.
Тучный широко улыбнулся:
— О, мы не пожалеем для тебя немного сухарей. Ты будешь иметь выбор: попытаться уморить себя голодом и жаждой, или же перекусить себе жилы…
Узник иступленно затряс головой.
— Добрый господин, нет, не делайте этого! Я пригожусь вам.
— Докажи, что пригодишься.
Хармон собрался с мыслями и повел рассказ. Излагал старательно и последовательно, со всеми подробностями, какие смог припомнить. Он начал с графского письма, полученного в Излучине. Рассказал о путешествии к Дымной Дали, о ребенке, которого хотели бросить из-за мора. Ребенок не относился к делу, но Хармон не боялся перестараться. Дальше повел речь о путешествии кораблем и о приеме у графа. Упомянул все возможные мелочи: и "Голос Короны", что читали на борту, и дурную Джоакинову выходку, и даже "птицу с южной душою". Разговор с графом Шейландом он воспроизвел чуть ли не дословно. Человек, похожий на пивовара, почесывал шею и благосклонно кивал.
Затем Хармон описал дорогу от Дымной Дали к Солтауну, столкновение с сиром Вомаком, бегство от погони, добрался до встречи с корабельщиком и во всех деталях пересказал их цветистый спор о цене. На всякий случай поведал даже о том, как предлагал Предмет барону Деррилу — хотя об этом слуги барона знают и без него, но все же, пускай убедятся в его правдивости. Хармон окончил рассказ моментом, когда ночью к нему постучался Вихренок. Сложно поверить, что это было всего неделю назад… Жизнь тому назад — так будет вернее!
Тучный мужчина выслушал его, потер ладони, заговорил:
— Итак, Предмет достался тебе от графа Виттора Шейланда. Граф продает его затем, чтобы выплатить Ориджинам невестин выкуп. А к тебе обратился по совету своего кастеляна Гарольда. Так получается с твоих слов?
— Да, добрый господин, так и получается.
— Давеча моему товарищу ты сказал, дескать, леди Иона знает, что граф продает Священный Предмет. Верно?
Хармон соврал об этом, но теперь побоялся отступиться.
— Да, добрый господин.
— Тогда выходит, если верить тебе, что герцог Ориджин — великий властитель Севера — отдал свою единственную дочь купеческому внуку, который к тому же распродает фамильное достояние. Правильно?
— Добрый господин, я не говорил, что герцог Ориджин знает о продаже, я только сказал о леди Ионе. И граф не распродает достояние, а продает всего лишь один Предмет.
— Да-аа? — тучный прищурил свои лукавые глазенки. — И откуда ты это знаешь?
Хармон потер бороду. Она была грязной и слипшейся, словно кусок пакли.
— Если так посудить, добрый господин, то вы правы — я не знаю. Мне просто так показалось.
— Тогда вполне может быть, что граф Шейланд продает не один Предмет, а два или три?
— Да, добрый господин.
— А может быть и так, что дал тебе не один Предмет, а два? И первый ты уже продал негоцианту, а денежки припрятал?
По спине Хармона пробежался озноб.
— Нет, добрый господин, нет, верьте мне! Всего лишь один Предмет — Светлую Сферу, она теперь у вас!
— С чего бы мне тебе верить?
— Добрый господин, я диву давался, что граф мне и один-то Предмет поручил! Где уж говорить о двух! Кто я, чтобы возить за пазухой целых два Священных Предмета?
— И верно, — дружелюбно согласился тучный, — ты — никто.
— Да, добрый господин.
— Скажи-ка мне вот что. Зачем графу Шейланду продавать святыню?
— Я уже сказал, добрый господин. Он хочет заплатить Ориджинам выкуп за принцессу Севера. Видать, занял у кого-то перед свадьбой, а теперь пытается вернуть долг.
— Да, ты это уже сказал. Но откуда ты это знаешь? Граф с тобой пооткровенничал?
— Да, добрый господин.
— Да?
— То есть, нет! Я сам догадался и высказал, а граф подтвердил.
— Стало быть, прямо в лицо графу высказал: не продаете ли вы святыню, чтобы за невесту расплатиться? А он тебе: да, дорогой, ты прав. Так было?
— Да… нет, добрый господин, не совсем так.
Тучный поджал губы и раздраженно встряхнул щеками.
— Что-то частенько ты путаешься… Скучаешь по Молчаливому Джеку?
— Нет, нет, нет, добрый господин! Прошу, верьте мне! Видите ли, разговор с графом — он вышел такой странный, полным полно было иносказаний, недомолвок, намеков. Сложно припомнить, кто именно сказал то или иное. Выходило так, что один намекнул, а второй догадался.
— И кто же намекнул о причине продажи?
— Я, добрый господин.
— А граф?
— Подтвердил мою догадку.
— Стало быть, Виттор Шейланд продает Предмет, чтобы расплатиться за невесту. И позвал для этого дела Хармона-торговца.
Толстяк повторил эту фразу уже, кажется, в третий раз и недоверчиво потеребил подбородок.
— Добрый господин, — зачем-то сказал Хармон, — граф любит леди Иону.
— Да?
— Обожает. Пылинки сдувает.
— Вот как!..
— Добрый господин, вы просто не видели леди Иону.
Мужчина нацелил в нос Хармону пухлый указательный палец.
— Ты мне голову не морочь этой лирической дрянью! Это бабе своей будешь рассказывать! Меня не заботит леди Иона. Я не сомневаюсь, что Ориджины взяли за нее громадный выкуп, и любовь тут ни при чем. Будь Иона хоть слепой, хромой и юродивой, она все равно потомок рода Агаты, дочь герцога и любимая сестра наследника! Заботит меня вовсе не она, а то, что графу Виттору — одному из богатейших людей Севера — пришлось продать святыню. А еще то, что для этой цели он привлек такую мелюзгу, как ты.
Тюремщик будто устал, произнося столь длинную речь. Уронил подбородок на ладони и вяло буркнул:
— Ну?..
Хармон понял, что от него требуют пояснений.
— Добрый господин, что касается первого вопроса, то я ведь не знаю, как у графа обстоят дела с монетой. Вы правы, я слишком мелок, чтобы понимать в таких делах.
— Угу…
— Что же до того, почему он выбрал именно меня… Я так думаю, он не хотел доверяться кому-то из собственных вассалов, искал человека со стороны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
