— А что вы сами думаете? — спросил Бо Нурия у армянина.
— Я думаю, что англичане всерьез планировали захват Рангуна, но в пути потеряли свое второе судно, на борту которого были еще моряки и солдаты, а также тяжелые пушки, — без пушек англичане не рискнут напасть на бирманцев.
Когда все разошлись после обеда, король остался с племянницей.
— Ма Доро, — сказал он, — я оставил тебя потому, что ты разговаривала с этим хитрым торговцем и переводила для меня. Я хочу понять, что он думает на самом деле.
— Я думаю, что он ищет свою выгоду. Ему нужна торговля с тобой…
— Еще бы, за то, что он приехал, он заберет у меня рубины за полцены.
— А ты отдашь?
— Ну, не за полцены… — Дядя засмеялся.
— Ты тоже думаешь, что англичане отказались от мысли захватить Рангун? — спросила Дороти дядю.
— Не уверен, — ответил король. — Их корабль «Дредноут» привез много солдат. Что теперь с ними делать? Кормить их и везти обратно? Это так непохоже…
— И я думаю, — поддержала короля племянница, — что мистеру Уиттли невыгодно отказываться от войны. Ведь его могут сделать виноватым, что война не получилась. Значит, надо отыскать других виноватых, а еще лучше — положить в карман короля Англии новую провинцию. Я знаю его жену, она мне рассказывала, какой он тщеславный. Он боится, что время идет, а он упускает свою великую победу…
— Но у него нет пушек, — сказал король.
— Я, конечно, не солдат, — сказала Дороти, — но разве нельзя стрелять из корабельных пушек?
— Нельзя. Они устроены так, — сказал дядя, — что не могут ездить по земле. У них слишком маленькие колеса, такие маленькие, что на них можно только подкатить пушку и откатить на гладкой палубе.
Дороти пошла спать, а ночью она проснулась от того, что решила задачку. Жалко, что нельзя бежать по дворцу в спальню к дяде, нельзя разбудить короля… Она без сна мучилась до рассвета, а с первым лучом солнца послала служанку к королю с просьбой о немедленной встрече.
Бо Нурия сам поднялся на веранду павильона принцессы.
— Что случилось? Что-нибудь серьезное, девочка?
— Скажи мне, а сами пушки, сами их стволы, они одинаковые у корабельных и у сухопутных пушек?
— Да, — согласился король. — И из-за этого ты меня вызвала?
— Неужели ты не понимаешь, как это важно? А что, если сделать для пушек большие колеса, они станут сухопутными?
— Мне надо поговорить с моими пушкарями, но я думаю, что это можно сделать.
— А ты знаешь, сколько пушек на «Дредноуте»?
— Нет.
— Шестьдесят четыре большие пушки! И если мистер Уиттли сделает им колеса, то его война может быть удачной!
— Но это трудно сделать…
— Но если догадаться, то можно сделать?
— Можно.
— Тогда ты должен послать надежного человека, который увидит, снимают ли пушки с «Дредноута», переносят ли их на сушу, делают ли на фактории для них колеса.
— Как это увидишь! Ведь если англичане будут делать это, то в большом секрете. За высокими стенами фактории.
— Неужели тебе некого туда послать?
— Некого… и незачем.
Дворец короля, состоящий из нескольких деревянных строений, окружающих главное здание и множество домов и домиков для прислуги, охраны и всякой придворной челяди, просыпался. Отовсюду доносились голоса, над кухнями поднялись дымки…
— Неужели ты не понял, почему я проснулась ночью и не смогла снова заснуть? — удивилась Дороти.
— Почему же? — Дядя снисходительно улыбнулся, видя, как горячится девушка.
— Потому что еще несколько дней назад ты просто кричал, как тебе нужны пушки! А разве плохи для тебя английские пушки?
— Что?.. Нет, это немыслимо! С чего ты решила, что англичане сделают для них колеса?
— Если они сделают для них колеса, то это будет подарок тебе, мой повелитель. Тогда тебе надо будет приехать на факторию и попросить англичан одолжить пушки тебе, чтобы защищаться от бирманцев.
— Ты несешь чепуху!
— Разве?
— Как мне найти человека, который проникнет на факторию? Они же никого не пустят.
— И меня?
— Как так тебя? Что ты имеешь в виду?
— Я готова сыграть роль потерявшейся и найденной служанки миссис Уиттли.
— Но она тебя продала в рабство!
— Если я об этом не буду вспоминать, кто об этом станет вспоминать? Неужели ты думаешь, что Регина призналась кому-нибудь в своих делах?
— Нет, я не могу рисковать тобой! Они могут тебя убить!
— Лучше меня ты не найдешь шпиона!
— Я не могу рисковать жизнью принцессы Лигона! И я не могу, чтобы принцесса Лигона была служанкой у этой мерзкой предательницы.
— Я думаю, что мне лучше выехать завтра пораньше, — сказала Дороти. — Ты расскажешь мне, с кем я могу связаться в Рангуне. С У Дхаммападой? Или с армянским купцом?
— Нет, ты никуда не поедешь!
— Мой дядя и повелитель! Ты же сам говоришь, что речь идет о судьбе Лигона!
— Я боюсь за тебя! Я тебя так недавно обрел и только-только успел полюбить как дочь…
— Но о моей поездке в Рангун не должен знать ни один человек, — предупредила Дороти.
— Кроме Бо Пиньязотты, — отошел на запасные позиции Бо Нурия. — Он будет сопровождать тебя до Рангуна и останется там, чтобы в случае опасности прийти к тебе на помощь.
— Хорошо, — согласилась Дороти.
И внутренне улыбнулась: даже если старый генерал будет проводить дни и ночи под оградой фактории, он не успеет перепрыгнуть через нее, если что-нибудь случится…
В течение дня король трижды запрещал Дороти поездку в Рангун, но все же она его переломила. И ночью втайне был собран небольшой отряд под предводительством Бо Пиньязотты, который сопровождал принцессу до Рангуна.
Глава 9
Темница для принцессы
Милодар подошел к саркофагу и долго вглядывался в безмятежное лицо Коры Орват. Профессор Гродно, занятый своими делами, ничем не отвлекал комиссара; Пегги же, которая в последнее время стала ревновать Милодара к спящей красавице, ушла из лаборатории, хлопнув дверью.
— Потерпи, Кора, — негромко произнес Милодар. — Скоро мы кончим этот чертов эксперимент.
Разумеется, Кора ничем не показала, что слышит Милодара, да и не могла услышать, потому что стенки саркофага были совершенно звуконепроницаемы.
Не дождавшись ответа, комиссар повернулся к профессору Гродно.
— Мне кажется, что ее состояние улучшилось? — В конце утверждения прозвучал вопросительный знак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
