Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, так и есть.
— Что ж, в таком случае, решение остается за вами. Я не могу решать за весь орден, а глава у нас ты, Ашидо.
— Спасибо, Эмили.
— Обращайся, мастер, — довольно ответила Эмили. — Я передам информацию Хорнет.
На этом моменте связь оборвалась, а мы остались в том состоянии, когда приходится метаться между «за» и «против». Эдвард же продолжал стоять на одном месте и терпеливо ожидать. Вернувшись на прежнее место, мы готовы были вынести вердикт, который дался нам не так-то просто.
— Что надумали, господа? — Эдвард заговорил первым. — Готовы поверить мне, или сделанного для «Спектра» все еще недостаточно?
— Добро, — одновременно произнесли мы.
— Что ж, — довольно ухмыльнулся Айс, — пусть наше сотрудничество с этого момента будет только взаимовыгодным и плодородным.
Подумать только, ни с того ни с сего из ниоткуда появляется сам генерал, предлагая нам свою персону в качестве союзника. Все это звучало слишком заманчиво, чтобы поверить, однако Эдвард сделал достаточно для того, чтобы нельзя было высказать ничего против. Особенно трогает момент с документами, ведь Айс не соврал, когда сказал, что они для меня будут намного важнее, чем для кого-либо, ведь именно человек из этого личного дела отнял жизнь у моей любимой подруги детства. Теперь я знаю о нем все, вплоть до мельчайших подробностей, и, клянусь, месть себя ждать не заставит.
Ты поплатишься за все содеянное, Камыш.
Глава 56: Ценности
С момента нашего личного знакомства с Эдвардом прошло несколько дней. Этот человек оказался куда более приятным и многообещающим, чем на первый взгляд, когда у меня о нем сложилось весьма ложное впечатление, ибо застал я его не в самом лучшем расположении духа. Желания подпускать генерала из рядов врага слишком близко совсем не было, однако пришлось пересилить себя ради общей цели, и вложения в конце концов оправдались. Посетив орден лично, Эдвард выдал нам тонну информации обо всем, что знал сам, включая все обещанное в небезызвестном переулке Академического района.
Именно на этом моменте все наши сомнения по поводу персоны генерала развеялись и орден стал воспринимать Эдварда как своего верного союзника, ведь тот вкладывал себя всего в общее дело, однако информация о Камыше так и осталась за кадром. Я знал о многих черных пятнах в биографии гвардейца, знал о его вооружении, внешности, предпочтительной одежде и дурных привычках, но не знал, где бы можно было его подловить и заставить ответить за причиненную боль.
Единственным вариантом на данный момент была частная церковь, отстроенная где-то в глубине здания глухого переулка Академического района, на подобие той, в которой по сей день ведет свою деятельность Сальвадор. Эдвард поведал о том, каким богохульным способом Камиль почти каждое воскресенье использует церковь в своих интересах, и именно тогда я наконец полностью убедился, что тот аморальный ублюдок, забравший жизнь у Лаффи, и Камыш — один и тот же человек. Все дело в том, что церковь эта была, отнюдь, не убежищем для желающих исповедоваться, а самым настоящим рассадником наркотиков, в центре которого стоял именно Шевцов. Отчаянные люди приходили к нему, словно к пастырю, лишь бы утолить свой наркотический голод, а Камыш в свою очередь всегда отвечал на черные желания людей сомнительным добром. Настоящий же служитель церкви, на чье имя она была зарегистрирована, совсем не высказывал ничего негативного по поводу оборота наркотиков внутри, напротив, он поддерживал Камыша и отстегивал свою долю, а после продолжал свою жизнь припеваючи.
Как бы там ни было, пока Камыш находится вне зоны досягаемости «Спектра», потому мы не можем ничего поделать до ближайшего воскресенья — тогда-то я возьмусь за него лично.
Все эти мысли посещали меня во сне, а если точнее, в той самой привычной пустоте, которая, если честно, изрядно уже поднадоела. Поначалу я думал обо всем, что случилось за последние дни, но со временем поток мыслей плавно перешел на личность Эдварда. Он казался мне странным, каким-то неправильным и эталонным одновременно, но больше всего беспокоила навязчивая идея разобраться в его слепоте. Генерал как-то сказал нам, что может видеть очертания окружения, будучи полностью слепым, и все в это поверили, за одним лишь исключением в лице Илии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Говоря коротко, рогатый совсем не доверял Айсу, пусть и закрывая глаза на его присутствие в самом сердце ордена, однако сомнения полностью отпали в тот момент, когда Эдвард сам показал нам, что скрывается под повязкой. Этот сюжет стал аргументом, поскольку взгляд Эдварда казался совсем стеклянным и безжизненным, не говоря уже о том, что глаза полностью утратили свой пигмент и предстали перед Илией в серых мертвых тонах — даже Войд на его фоне выглядела живее.
Благодаря открытости и доброжелательности Эдвард завоевал доверие «Спектра», Илия тоже сдался и принял факт того, что у нас просто появился новый союзник, а я в свою очередь целиком отдался мысли о том, как этому человеку удается жить полной жизнью со своей слепотой. Именно поэтому несколько часов свободного времени улетели на то, чтобы опробовать себя в шкуре слепого — я добивался того же результата, проецируя «Нами» во сне, а затем пытаясь разглядеть катану с закрытыми глазами. Поначалу результат удручал, и мне хотелось было сдаться, однако в один момент осознание все-таки снизошло.
Суть этого трюка была крайне проста: выпустить из тела некоторую часть энтропиума в виде волны, которая по возвращении, столкнувшись с преградой, передаст все данные о размере, удаленности от центра, природе и форме объекта — своего рода сонар, управлять которым не так уж и сложно. Таким образом, мне удалось полностью лицезреть «Нами» со всеми ее зазубринами и царапинами, созданными искусственно, потому сегодняшнюю тренировку можно было считать оконченной.
— Ашидо, — послышался женский голос в тишине, — просыпайся, Ашидо.
Кажется, пора просыпаться. Интересно, по какому поводу меня в коем-то веке кто-то решил разбудить?
***
Открыв глаза, я застал перед собой Хорнет, тихо сидящую на краю кровати в томительном ожидании моего пробуждения. На ее лице виднелись очевидные нотки печали, словно случилось что-то такое, о чем нужно было немедленно сообщить.
— С пробуждением, — промямлила она.
— Доброе утро, Хорнет, — откликнулся я, сказав это заспанным голосом. — Зачем ты меня разбудила? Есть какие-то новости?
— У нас очень плохие новости, — столь же робко пробормотала она, ерзая руками друг об друга, словно всеми силами старается сдержать слезы.
— Что за новости? Что-то случилось? — уже не на шутку испугавшись, замешкался я.
— Я не знаю, как сказать об этом, но ты должен знать…
— Не томи, говори.
— Хомура… умерла, — уже напрямую ответила Хорнет.
Едва услышав это из уст девушки, я тотчас замер в одном положении, сердце забилось быстрее, а разум погрузился в непонимание. Я чувствовал, как тело покрывается слоем холодного пота, как что-то ужасное проносится по рукам и ногам… Что? Хомура? Это не может быть правдой… Она не могла вот так умереть, ведь Джозеф изо дня в день убеждал всех, что девушка идет на поправку, и ничего не представляет угрозы ее жизни. Что могло пойти не так?
— Ты, должно быть, шутишь, — все еще не веря, пробормотал я.
— Над такими вещами не шутят, Ашидо, — голосом, исполненным боли, проговорила Хорнет. — Все это — реально.
— Как это произошло?
— Приведи себя в порядок, медики обо всем расскажут, — отстранилась девушка. — Я подожду за дверью.
Сказав это, Хорнет поднялась с кровати и скрылась за дверью. Мне же понадобились какие-то считанные минуты на то, чтобы одеться и нагнать девушку в коридоре, откуда мы и выдвинулись к медпунтку.
***
По дороге то ли дело приходилось сталкиваться с бодрствующими сотрудниками, которые всем своим видом выражали искренние соболезнования, отчего на душе становилось все более тошно, ведь сомнения сами собой отпадали от одного только взгляда на людей вокруг. Неподдельность эмоций Хорнет добавляла особую каплю отчаяния в ситуацию, даже если она всеми силами старалась их скрыть.
- Теплая птица: Постапокалипсис нашего времени - Василий Гавриленко - Постапокалипсис
- Маршрут - 21 (СИ) - Молотова Ульяна - Постапокалипсис
- Меж двух миров (СИ) - Дорничев Дмитрий - Постапокалипсис