Генерал Куропаткин не оценил значения морского театра военных действий и принял план кампании, которым порт-артурская эскадра обрекалась на сравнительно скорую гибель».
И вы всерьез думаете, господин капитан 2-го ранга, что «лучший генштабист России», по выражению Белого генерала М.Д. Скобелева, хуже вас понимал указанное обстоятельство?
Вспомните его детский план войны, обратив особое внимание на пункт 5: «Десант в Японию. Разбитие территориальных японских войск. Борьба с народным восстанием. Овладение столицами и особою императора».
Ведь если всерьез собираться пленить Микадо, то уж флот, на котором только и можно доплыть до страны Ниппон, надо было сохранить. Свято. Так что не Немитц, а Куропаткин должен был предложить такой план.
Вот еще документ, который редко приводят, говоря об истории русско-японской войны.
Японский план кампании по докладу русского Военного Министра генерала Куропаткина{466}
«Полагаю, что, решившись на войну, японцы целью ее поставят:
1) занятие Кореи;
2) оттеснение русских войск к северу от Маньчжурии и овладение Порт-Артуром.
Средствами будут служить: 1) морские операции, 2) сухопутные операции, 3) союзные действия с Китаем. Планы действий могут быть:
А. Наиболее решительный
Кампания начнется атакою (японцами) нашего флота, дабы получить господство на море. Разбив наш флот, японцы производят высадку в Цинампо и даже в устье Ялу.
Быстро собрав 7-8 дивизий, японцы вторгаются с ними в Южную Маньчжурию, оттесняют наши войска к северу и преследуют их по направлению к Сунгари.
В это же время 3-4 дивизии производят высадку на Квантуне, оттесняют наши войска в Порт-Артур и при помощи ускоренной осады овладевают им. При помощи восстания китайского населения и шаек хунхузов железная дорога во многих местах разрушается. Тем не менее с прибытием наших войск из Европейской России японцы отступают в Корею, защищаясь по пути на подготовленных позициях, и вынуждают нас перенести наступательные действия в Корею.
Потеряв линию Ялу, японцы упорно обороняют пхеньянскую позицию и перешеек до Гензана. На этой линии они дают нам последний отпор, собрав с частью территориальной армии до 300 000 человек.
В случае овладения нами этой позицией японцы надеются на вмешательство других держав.
Занятая японцами позиция на Квантуне упорно обороняется на киньчжоуской позиции; при содействии флота японцы надеются, что при вмешательстве других державу даже при поражении их в Корее, за ними оставят Южную Корею и Порт-Артур.
Б. План менее решительный
Японцы не решаются атаковать наш флот. Они занимают флотом оборонительную позицию у Корейского пролива и под прикрытием его производят обширную десантную операцию в Фузане и Гензане. Быстро двигаются к Сеулу и Пхеньяну. Укрепляют линию Пхеньян — Гензан и, выдвинув свои передовые войска до р. Ялу и на север к р. Туман-ган, ждут перехода в наступление наших сил.
С присоединением к ним американского или английского флота атакуют наш флот и, если он будет разбит, пытаются овладеть Квантуном (с Порт-Артуром).
К второстепенным действиям будут отнесены высадка на Сахалин и, может быть, попытка захватить устье р. Амура.
Наконец, может существовать третье предположение, по которому японцы захотят избежать войны и, как только увидят, что мы им не мешаем утвердиться в Южной Корее, постараются прийти к соглашению с нами.
Все это мною написано совершенно предположительно, без каких-либо документов или секретных сведений.
Генерал-Адъютант
Куропаткин. 1904 г. 26 января, 91/2 часа вечера.
Как видим, решительный план действий японцев вполне похож на тот, что был задействован.
Намечен и русский контр-отпор вплоть до занятия Кореи. При этом, что любопытно, анекдотический перенос военных действий в Японию не планируется.
В плане «менее решительном» представляет интерес уверенность автора, что к японскому флоту могут присоединиться английский и американский. То есть вполне та же мысль, что высказал адмирал Рожественский в «Письме в редакцию», напечатанном в газете «Новое время» от 21.12.1905 года (№10 693), где он предполагал, что если бы Того не уничтожил наш флот — ему бы помогли англичане.
Причем если над словами Рожественского считается хорошим тоном иронизировать, то по поводу мыслей генерала Куропаткина никто худого слова не сказал.
Но флот — это частность. А вот то, что написаны эти планы за несколько часов до нападения Того на Порт-Артур без документов или секретных сведений — говорит об очень высокой компетентности автора. Так, может, все-таки не бездарный и даже не слабовольный?
1.2. А Скобелев где?
«Где при нем Скобелев?» — сказал известный острослов генерал М.И. Драгомиров, вдобавок крепко не любивший Куропаткина.
Словами этими он оказал последнему неоценимую услугу. Все «просчеты и нелепости», допущенные Куропаткиным как Командующим Маньчжурской армией и Главнокомандующим ВС Дальнего Востока, стали списываться на его «штабистость» и свойственную иногда военным интеллектуалам нерешительность.
Действительно, способность видеть множество возможных вариантов развития боевых действий — качество, неоценимое для генерального и просто штабиста или начальника штаба, может помешать тому же начальнику штаба, ставшему командующим, выбрать из предвиденных вариантов оптимальный.
Недаром Наполеон уподоблял хорошего полководца квадрату, основание которого — ум, а высота — воля. Однако такие правильные фигуры, как квадрат, встречаются редко, и если остаться в рамках наполеоновских сравнений, то в жизни скорее встретятся прямоугольники. Причем успешный боевой генерал соответствует прямоугольнику с высотой большей основания, а хороший штабист — наоборот. При удачном выборе командующего и начальника штаба сочетание таких фигур может дать вполне впечатляющий результат.
Подобным сочетанием и считали Скобелева и Куропаткиным. Неустрашимый Белый генерал с небольшой склонностью к авантюризму, а при нем — «лучший генштабист» России.
Казалось, вот и ответ на поражения русской армии в войне с Японией. Высокообразованный, ученый генерал, став полевым командиром, по сути фронтового масштаба, растерялся. А так как непосредственный боевой опыт командования у него был то ли на уровне полка, то ли вообще батальона, то и армиями Куропаткин командовал, как не очень хороший комбат ротами.
Все естественно, все понятно. Печально, конечно. Но такая уж несчастливая русская участь. Где же Суворовых да Скобелевых найти?
Удивительно, что за этим ясным и простым объяснением наших неудач и поражений на сопках Маньчжурии никто не заметил таящуюся в нем самом — объяснении этом — неправду. Неправду психологическую, а потому никакими документами, их сокрытием и подтасовкой сокрытой быть не могущую.
Пусть читатель вспомнит любую жизненную ситуацию, когда ему приходилось работать, решая общие задачи, в паре с человеком, достаточно близким по духу, но более способным в данном вопросе, или просто при относительно равных способностях занимающим более высокую должность. И при этом решение этим человеком — «старшим товарищем» — стоящих перед вами задач было успешно.
Проще всего представить себе такую ситуацию в армейской, военной среде, но это не обязательное условие.
Так вот, практически наверняка, если вам в дальнейшем придется решать подобные задачи одному или с младшим напарником, то в решении их вы будет невольно следовать своему бывшему старшому.
Нужно обладать очень сильной волей, чтобы выйти из-под обаяния уже ушедшего. Поступить диаметрально противоположно, но самостоятельно.
На военных примерах это особенно очевидно. Недаром же говорят о «суворовской», например, школе. Можно ли себе хоть на секунду представить, что любой генерал из прошедших с Суворовым через Альпы даже через 20 лет станет поступать как выученик австрийского Гофкригсрата?
Совершенно очевидно, что, именно не располагая адекватными полководческими способностями, Куропаткин должен, просто обязан был имитировать особенности боевого почерка кумира молодости — по-видимому, искренне любимого и почитаемого им Белого генерала. Последнее не отрицают даже враги генерала Куропаткина.
И ошибки его должны были быть «под Скобелева». Скорее излишний риск, не уравновешенный скобелевским глазомером великого полководца, но уж никак не ползучее отпихивание всеми четырьмя от сплошь и рядом слабейшего противника, сопровождаемое вдобавок истошными воплями о необходимости подкреплений.
