это всё только при том, что Хайтауэры добровольно примут мои условия. В противном случае я буду вынужден и вовсе ликвидировать их положение лордов, как таковое. Каков же теперь ваш ответ, лорд Алестер. – приподнял Гарденер вопросительно бровь, но судя по лицу собеседника уже прекрасно знал его ответ.
- С превеликим удовольствием я приношу вам свою клятву верности, мой король. – теперь уже поклон лорда Ясноводной крепости вышел уже как ниже, чем до этого, но всё ещё с должным достоинством. – Однако, кажется, что настало ваше время стрелять. – указал Старый лис на приближающийся к ним лай и топот лап.
Глава 38. О сомнениях и крупном деле
293 г. от З.Э.
Несколько месяцев спустя.
Лагерь Белой Длани в Королевском лесу.
Эдмунд задумчиво пережёвывал свежую похлёбку, которую ему всучили по возвращению в лагерь. Прошло почти полгода с его поездки туда и обратно. Близилось приближение нового 294 г. от З.Э. и дела шли у наследника Гарта Зеленорукого всё лучше и лучше, а вот Железный трон переживал жёсткий кризис своей власти и положения. Казалось бы, стоило радоваться, но Гарденеру сейчас было не до того. Его мысли целиком и полностью были заняты Марвином, а точнее его словами, что тот сказал ему за пару дней до возвращения.
- Слушай, величество. – обратился архимейстер во время одного из дневных привалов, когда Фланы отошли собрать хворост для костра. Манера общения Мага продолжала быть беспардонной в его отношении каждый раз, когда они оказывались наедине. Эдмунд уже давно махнул рукой и даже как-то свыкся с тем, что для учёного не существовало авторитетов. Для Гарденера он стал кем-то вроде ворчливого приятеля, который в принципе и мог вывести из себя, но всегда говорил по делу.
- Внимательно, Марвин. – отозвался Гарденер, проверяя на месте ли все его пожитки. То была самая странная его привычка, возникшая после получения чаши и других весьма важных вещей, которые могли изрядно осложнить ему жизнь, если где-то потеряются. Вполне безобидная на фоне пристрастия Мага к кислолисту.
- Мы уже года три маемся, как неприкаянные. Почти четыре, если считать в общем. – загнул показательно пальцы архимейстер. – Я не жалуюсь, чтоб ты знал, да и других пока всё устраивает. Тот же главный олух будет ждать сколько скажешь. – припомнил Марвин Корбрея. Рыцаря Долины грубый учёный стал так называть после того, как у него прибавилось людей в подчинении. Повышение так сказать. – И всё же. Сейчас всё совсем иначе, чем три года назад, когда у нас за плечами была только пара котомок, да твоя пустоголовая голова. Теперь ты уже не тот, что раньше. За твоей спиной теперь стоят тысячи мечей и поддержка одних из самых влиятельных родов Простора.
- К чему ты клонишь? – недоумённо моргнул Эдмунд пару раз, на что Маг лишь горестно и показательно вздохнул. Гарденер в принципе не совсем понимал для чего Марвин перечисляет всё то, что он и так знал. Тот явно на что-то этим намекал, но пока было непонятно на что именно.
- Я к тому, что ты сказал нам тогда после острова Ликов. – чуть приглушённо сквозь сжатые от нетерпения зубы, намекнул ему Марвин. – О происхождении королевских отпрысков. Теперь у нас есть достаточно союзников, чтобы пережить бурю. Так почему бы не ткнуть Баратеона носом в дерьмо прямо сейчас? Настроим Запад против Железного трона. Демон Трезубца явно не спустит детям Тайвина такого предательства. Всё может дойти и до казни, а там под шумок мы и Хайгарден возьмём и независимость тебе столь желанную объявим. Так что? Теперь понял к чему я клоню? – как ребенку объяснял ему учёный, а Гарденер на это только молчал.
Архимейстер не открыл для него скрытую истину, всё это и так нет-нет да всплывало в его мыслях, но он старался отложить это на потом, занимаясь насущными вещами. Однако, теперь спутник явно настаивал на действиях и не сказать, что тот был полностью неправ в своих доводах. И всё же Гарденер оставил заданный Магом в тот день вопрос без ответа и думал о нём уже сейчас, по возвращению. Хотелось бы сказать, что всё было столь же просто, как и описывал ему Марвин, но знания подробностей о будущем сериала не делали его оптимистом, скорее наоборот заставляли медлить, чтобы не напортачить там, где для него уже была распростерта дорога к Дубовому трону.
Да, теперь у него была возможность хорошенько ответить и Тиреллу и Баратеону, но стоило ли на самом деле форсировать события до Войны Пяти Королей? Сложный вопрос, и сложный он в первую очередь потому, что ответ на него влиял на судьбу многих семейств и всех Семи Королевств в целом. Что произойдёт, если он всё же решится открыть правду именно сейчас, тем самым развязывая конфликт между Железным троном и Западом? А ведь под всё это дело может подключится и Дорн, что наконец-то добьётся возможности праведной мести за несправедливо и бесчестно убиенную принцессу и её отпрысков.
Самое банальное – ему просто не поверят. Шутка ли, что королева спит с собственным братом, королевским гвардейцем, так ещё и наплодила таким образом бастардов в количестве трёх штук? Весьма крутое заявление и это, мягко говоря. Многие, возможно, и задумаются, но это не будет означать, что сам король в это поверит, тем более что данная информация будет озвучена его врагом. Конечно, можно привлечь к этому делу верховного септона, таким образом раскрывая данный факт через официальный и легитимный источник, но что случится тогда? Заявления о кровосмесительной связи Баратеона обычно все отсылают к его бабке, что была урождённой Таргариен, да и к самому основателю рода, что был незаконнорождённым не то сыном, не то братом Эйгона и его сестер-жен. В любом случае такая резкая смена парадигмы не могла принести ничего хорошего.
Ладно, даже если опустить этот момент и принять во внимание вероятность того, что заявление о происхождении королевских детей будет воспринято со всей серьёзностью, то что тогда это будет означать? Старший Баратеон будет по-прежнему сидеть на троне, а это будет
