и сердцебиения им будет достаточно, чтобы понять, в сознании я или нет. Притворяться не было смысла, так что я стояла и ждала, когда в дверь вошел Хэмиш, однако Родриго с ним не было. Мужчина с ним был высоким, смуглым и некрасивым. Он не был уродливым, но и симпатичным тоже. Он выглядел так, словно у него была парочка приятных черт, но они не сочетались у него на лице.
Он однозначно не был красавчиком, но что-то в том, как он себя держал, заходя в комнату, невольно притягивало к нему взгляд. От него исходила такая энергия, из-за которой легко было не заметить Хэмиша, что было бы ошибкой, потому что самая яркая личность в помещении далеко не всегда самая опасная.
За вторым мужчиной я заметила проблеск белого — это была Злобная Сука собственной персоной, наконец-то. На ней было то же платье, что и во сне, но теперь в нем не было того сияющего совершенства. Подол был грязным из-за грубого каменного пола, а может, она выходила в нем на улицу. Она все еще была прекрасна и экзотична, за неимением лучшего слова, но в реальности ее красота не была озарена божественным свечением.
Мужчины встали столбами по бокам от нее и немного впереди, оказавшись между нею и мной. Я не знала, боялись ли они, что я ее покалечу, или что она — меня, но они безусловно встали так, чтобы удержать нас врозь, если понадобится. Интересно.
— Анита Блейк, мы наконец-то встретились.
— Я подумала о том же, хоть и не знаю, какое имя ты предпочитаешь, — отозвалась я.
— «Миледи» подойдет.
— Ты назвала меня именем, данном мне при крещении, и по фамилии. Думаю, после такого использовать прозвище как-то чересчур неформально. — Я не хотела называть ее «Миледи». Может, с моей стороны это было упрямством, однако я не хотела использовать имя, которым она заставляла других обращаться к себе.
— Ты больно спокойна для того, кто очнулся в цепях, — заметила она, изучая мое лицо в поисках намека на мои реальные мысли.
Я попыталась пожать плечами, но лишь загрохотала цепями.
— Если я не буду спокойной, это ничего не изменит.
— Такое самообладание — редкость.
— Спасибо, — сказала я.
— Надеюсь, ты не против смены одежды, ведь твоя стала немного… потрепанной.
— Благодарю за внимательность, — ответила я. Я разделила достаточно воспоминаний с Дамианом, чтобы знать, что с этой дамочкой вежливость — лучший способ избежать избиения. Это также могло разговорить ее, а мне нужна была информация. Где я? Какой сегодня день?
Она наблюдала за мной этими бледно-голубыми глазами, которые так старательно делала более насыщенными в нашем общем сне.
— В тебе больше нет страха. Вероятно, я была слишком великодушна, и мне следовало подвесить тебя голой.
— Я выказала свою благодарность.
Она нахмурилась.
— Позвольте мне, госпожа, — заговорил незнакомый мужчина.
— Не сейчас, Киган, — Она подошла ближе, пока не оказалась в паре футов от меня (чуть больше полуметра — прим. редактора). Я могла бы пнуть ее, но не видела в этом пользы. Они все еще не причиняли мне боли, но если я наврежу им первая, то все может изменится.
— Как пожелает моя госпожа, — ответил он, но на его лице было мрачное разочарование. Что бы он ни хотел предложить, идея ему нравилась, а мне, вероятно, наоборот.
— В тот первый раз, когда я коснулась твоей энергии через нашего общего вампира, ты была едва ли не беззащитна перед моим внушением ужаса. Теперь же ты стоишь передо мной, но страха в тебе нет. Как такое возможно?
Я молча посмотрела на нее, мысленно внушая себе спокойствие и терпение в ожидании. Я не знала, чего я ждала, но надеялась, что узнаю, когда это произойдет.
— Прикоснитесь к ней, госпожа, и ее спокойствие разлетится на части, — посоветовал Киган.
— Я бы этого не советовал, Миледи, — предостерег Хэмиш.
Она обернулась и посмотрела на него:
— Почему мне не следует к ней прикасаться?
— Вы обе выпили много сил Королевы Всей Тьмы.
— И что же?
— Ее силы также возрастают от прикосновения. Я говорил вам, что она сделала с Родриго.
Мне очень хотелось спросить, что я сделала с Родди, но не стала. Они уверены, что я точно знаю, что именно я сделала, и либо они не поверят мне, либо узнают, насколько я новичок в обращении с некоторыми из своих сил.
— Его воля слаба, — произнес Киган.
— Родриго мелочный, жестокий и практически бесчестный, но он не слабовольный, — возразил Хэмиш.
— Хочешь сказать, я слабее Родриго? — требовательно вопросила она.
Хэмиш поклонился и сказал:
— Я никогда не сказал бы подобного, Миледи. Все мы ваши скромные слуги и бледные тени по сравнению с вашим величием.
Я почти ожидала, что она назовет эту премилую речь чушью, но она не стала. Похоже, она принимала это, как должное.
— В таком случае, я вселю в нее ужас перед собой.
— Не советую этого делать, — повторил он.
— Ты посмел усомниться в нашей королеве, — возмутился Киган.
— Я никогда не сомневался в Королеве Ночных Кошмаров, в противном случае мы не пересекли бы полмира, чтобы служить ей.
— Тогда смотри и учись, — сказал Киган.
Сука потянулась ко мне своей бледной рукой. Я думала, что солнечный свет заставит ее колебаться, но этого не произошло. Она двинулась сквозь него так, словно прежде никогда не видела, чтобы вампиры под ним вспыхивали пламенем. Она коснулась моего лица, и я с трудом подавила в себе порыв отдернуться — я знала, что это ее позабавит, и не желала развлекать никого из присутствующих.
Она погладила меня по щеке и сказала:
— Такая красивая девочка. Обычно я не считаю темные волосы и глаза привлекательными, но ты довольно мила.
— Спасибо, ты тоже… я хочу сказать, ты тоже красивая. Ты такая же бледная, насколько я — темная. — Из воспоминаний Дамиана и рассказов Ашера я знала, что она была неуверенна в себе, чертовски неуверенна. Когда имеешь дело с сумасшедшим, безопаснее согласиться с его заблуждениями настолько, насколько это возможно. Если она хочет быть самой красивой, я стану ее главной фанаткой.
— Мы с тобой воплотили бы чудесный тандем противоположностей в постели любого мужчины. — Я была совершенно не в восторге от этой идеи, и попыталась это скрыть, но, вероятно, провалилась, потому что она улыбнулась и сказала: — Тебя это беспокоит. Я думала, раз ты из кровной линии Жан-Клода и Бель Морт, секс тебя не тревожит.
Я постаралась прикинуть, как выразиться повежливее, не переключаясь при этом на ее сумасшествие.
— Мы только что встретились.
