Сказать сложно, и пока на углубленное самокопание нет времени. Но факт в том, что после того, как Сара узнала, что я ее отец, для меня самого изменилось не так уж много. Да, она дорога мне и я люблю ее, но из череды прочих людей она выделяется не тем, что она моя дочь, а тем, что она любимая дочь Сальмы, и тем, что она любит мать. Для меня же она, может, и не чужая, но настолько же своя, как, например, клан Кагуя, как Юко Учиха, как Ибури, как все те, кто доверил мне свою веру и саму свою жизнь. Наверное, таковых слишком много, чтобы я выделял среди них своих детей. Может, в том числе и поэтому я не тороплюсь с ними сближаться, находя для этого разные причины.
Впрочем, эти самые причины находятся, и они реальны. Через моих сыновей некоторые люди уже пытались начать манипулировать мной, но тогда Корню попались в руки лишь клоны. В нашем турбулентном мире быть моим родственником пока не выгодно с эволюционной точки зрения, великоват риск не вписаться в рамки отбора. И я пока не уверен, что в будущем мне, как Рюджину, стоит иметь настоящих, а не искусственных детей. Прямо сейчас своими глазами, в образе Охеми, я имею сомнительное счастье наблюдать, как двор дайме Страны Огня лихорадит из-за его чрезмерной любвеобильности и плодовитости. А я сам недалеко от него ушел, если уж быть честным. Так что, возможно, Итачи навсегда останется Учиха, так же как и Сара останется дочерью королевы Роурана. И даже приемная Сора, я очень на то надеюсь, скоро станет частью другого рода.
Да уж, когда-то я принял ее в род с целью изучения кеккей генкай, попутно планируя в будущем создать отдельную ветвь. А теперь ситуация складывается такой, что приходится Сору сплавлять женихам. Жениху. Потому что этим шагом есть шанс убить двух зайцев разом. Потому что для местных жителей и для шиноби в первую очередь кровь важна. И даже приемная дочь может в политике значить очень много.
Разглядывая панораму Отогакуре через распахнутое по случаю пришедшего запоздалого весеннего тепла окно, я коснулся пальцами легкого ветерка, прилетевшего со стороны моря. Очень слабый отголосок легкого прибрежного бриза, рожденного на востоке, на побережье, и подхваченного местными ветрами над сушей, которые стремились к прогретым склонам Страны Гор на западе.
Воздух скользил меж пальцев и гладил кожу, словно пряди тонких женских волос. Сендзюцу позволяло окунуться в него с головой, ощутить потоки течений и завихрений. Ветер был податлив, насыщен ароматом пробуждающихся деревьев, цветущих слив с пригородов Итако, млечного сока разбитых вокруг Отомуры плантаций каучуконосов. Он был пронизан струйками дымов от литейных цехов Такеты, в нем чувствовались нотки морской соли и отголоски тухлых водорослей. Побережье было далековато, Отогакуре была в нескольких часах пути от Отомуры, которая стояла на притоке одной из двух больших рек Страны Звука и сообщалась с морем лишь по его руслу, но хеморецепция в этом теле была слишком чувствительна и усилена сендзюцу.
Время сейчас было тоже подобно ветру. Только иному, который случается в Стране Звука зимой. Он сваливается с ледяных шапок Страны Гор сильным потоком врезается в более низкие горы Страны Звука сильнейшим ураганом, иногда вырывающим с корнем деревья. К счастью, он быстро гаснет в рельефе, но событие это угрожающее. Зовут этот буйный и непредсказуемый ветер ороши. События в мире тоже становятся слишком непредсказуемыми, а я уже давно отвык от подобного. К хорошему быстро привыкаешь. А жить в предсказуемом мире, что ни говори, приятно. Вынырнуть из него в эпоху перемен хуже, чем просто жить в нем. Может, поэтому сейчас я начинаю все чаще прислушиваться к интуиции в надежде, что она заменит мне знания будущего.
Любопытно, позволит ли интуиция мне оседлать бурю, в которую погружается этот мир вновь?
— Рюджин-сама, пока не все собрались, хочу сказать, что уже второй год весна холодна и не дает вовремя засевать поля, — услышал я сухой трескучий женский голос за спиной. — Вы по-прежнему настаиваете на снабжении продовольствием разоренных войной земель Страны Горячих Источников. Но такими темпами у нас могут возникнуть проблемы внутри Страны Звука. Торговля идет на спад, некоторое сырье для промышленности мы получаем по договорам в обмен на хлеб. И я не думаю, что та же Страна Деревьев будет поставлять сырье для бумаги за деньги. Сейчас они у них не в цене.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Инфляция и война идут рука об руку, — задумчиво согласился я, продолжая разглядывать Отогакуре. — Покупать сырье за золото тоже не выйдет?
— Наши запасы не так велики, насколько мне известно…
— Понятно, — вздохнув, ответил я и обернулся к говорившей.
Это была Илма, бывшая глава клана Ринха, ныне, можно сказать, отправленная в запас, на гражданскую службу. Эта старушка занималась вопросами снабжения армии и сельского хозяйства. Свои обязанности она выполняла неплохо. И, кстати, ее озабоченность возможными перебоями с поставками сырья для бумаги вполне понятна.
Бумага, хорошая и качественная, которая не размокнет под водой и не порвется от неосторожного обращения, в этом мире имеет куда большее значение, чем в моем прошлом. Все свитки шиноби, которые во время войны расходуются почти теми же темпами, что и патроны в моем прошлом мире, именно в такой и нуждаются. В Стране Звука до начала боевых действий удалось создать фабрику по производству бумаги нужного качества, а вот с сырьем для него возникли проблемы. Только целлюлоза из рисовой соломы, но из нее бумага получается пригодной для клерков, но не шиноби.
Требуемую бумагу делают из волокон коры определенных видов деревьев, которыми Страна Звука не богата. Была у меня в свое время идея разбить плантации, даже под них был выведен особый сорт этих деревьев, но тогда в первую очередь государству требовался срочно и в больших количествах каучук, для которого нужны иные сорта. В итоге, наиболее приспособленные регионы были отведены уже под другие нужды, а на освоение новых угодий не было трудовых ресурсов. А совместить, чтобы получать от деревьев и латекс, и волокна для бумаги, не удалось без потери качества одного из видов сырья. Развивающаяся промышленность потребляла каучук все большими темпами, если бы не война, вероятно, континент бы уже охватила каучуковая лихорадка. Особенно в виду отсутствия надежды в ближайшей перспективе получить адекватный синтетический аналог.
Конечно, бумагу для свитков можно было заменить хлопчатым аналогом или шелком, но это еще дороже.
— В крайнем случае проблему с бумагой можно решить с помощью Мокутона, — заметил я.
— Рюджин-сама, проблема не только в бумаге! — расстроенно и нехарактерно для себя эмоционально воскликнула Илма. — Металлы, сорбенты для горючего газа и прочее. По Стране Огня распространились слухи, что в Стране Волн появились свои плантации водорослей для производства горючего газа. Мы не можем сейчас позволить себе пустые траты!
— Накормить нуждающегося — никогда не будет пустой тратой, — невесело усмехнулся я. — Шторма в море утихли, можно попытаться организовать вылов рыбы в Черепашьем море. В конце концов, еще один год можно просто перетерпеть. Война закончится этим летом, станет проще как минимум с торговлей.
Илма открыла было рот с явным намерением не согласиться со мной, но, подумав, успокоилась и тихо произнесла:
— Как скажете, Рюджин-сама.
— Но если запасы продовольствия все же снизятся до критического уровня, то у нас есть еще резерв — старые водоросли с плантаций. Они отвратительны на вкус, но если их правильно обработать, то они вполне съедобны, — сказав это, я усмехнулся и добавил: — Раз уж в Стране Волн появились свои плантации, то можно больше не пытаться беречь культуры водорослей от попадания в чужие руки и с чистой совестью отправлять их и на корм животным, и увеличить количество биореакторов для получения попутного газа и удобрений, и, естественно, накормить людей.
— Вы… Кажется, не удивлены этими возмутительными новостями с юга про новые плантации водорослей, Рюджин-сама, — непонимающе сказала Илма в ответ на мои слова.
