этом. Харви пытался надуть меня, но это не так просто сделать.
В ответ Харви негромко, но злобно прошипел:
— Я всю жизнь трудился, искал и верил. А ты — обыкновенный вор.
— Вы оба воры, — рассудил Шоба Рук. — Харви — просто одержимый. А вы… Кажется, я вас видел раньше, но припоминаю с трудом, как и всех остальных.
Он посмотрел за спину Фараха, в темноту под аркой, где открывался проход к хранилищу, свободный и ничем не защищенный. Затем на детей, которые со смехом подкрадывались, прячась за колоннами. И наконец— на зеленое солнце над головой.
— Значит, вы хотите получить сокровища Прародины. Объяснить вам, что это такое? Это смерть и разрушение, ужас и безумие. Да, это еще и знания, могущество. Но вот плоды этого могущества.
Его голос зазвенел, отражаясь от разрушенных стен, а дети остановились, прислушиваясь.
— Материнская планета постарела, как стареют человеческие матери. Она сделалась жадной и ревнивой. Когда дети подросли и решили жить самостоятельно, она пришла в ярость и попыталась силой подчинить их, натравив на мятежников более покорных своих сыновей. Но все равно не сумела удержать их, война разрасталась и наконец вышла из-под контроля. Империя зашаталась и начала разрушаться. Тогда она решила оградить себя от еще больших разрушений и отравила само солнце.
Он указал рукой на зловещую звезду:
— Одновременно она отказалась от своих детей и полностью отгородилась от всей Галактики. Силовое поле давало возможность и дальше жить на планете, но все связи с внешним миром были потеряны. Солнце, под которым впервые зародилась разумная жизнь, превратилось в убийцу, делая невозможным нападение мятежных сыновей на Прародину. Империя погибла, и даже само имя Прародины ушло в легенды. И сейчас вы видите перед собой последних из своих старших братьев, Перворожденных. Посмотрите на эти плоды полной изоляции — безумные выродившиеся существа, почти утратившие способность к развитию. С каждым поколением они все реже и реже достигали зрелого возраста. Скоро они совсем перестанут рождаться, а затем…
Он обреченно махнул рукой:
— Вот какого могущества добивался Харви. Вот какое сокровище вы искали — способ отравить звезду.
Чаттен онемел от потрясения:
— Вы хотите сказать, что они сами сознательно сделали это? Но как?
— Нарушив химическое равновесие солнечного цикла специальным, тщательно дозированным воздействием, так что изменились одновременно и структура, и интенсивность радиации. Все подробности можно найти в хранилище вместе с другими секретами — в основном касающимися разнообразного оружия и средств разрушения, поскольку именно
этим больше всего интересовались здесь в последнее время. Ничего, что могло бы принести пользу человечеству У меня едва не разорвалось сердце, когда я впервые вошел сюда и не нашел ничего, кроме орудий смерти.
В глазах Харви вспыхнул тусклый огонек.
— Не тебе судить об этом. Ты не ученый, ты школяр.
— А я вор, — спокойно добавил Фарах. — Очень хороший вор. Здесь хранится величайшая тайна Галактики, и никто не сможет точно сказать, какой барыш она принесет. Я заберу ее себе.
— Нет! — воскликнул Чаттен.
Фарах с усмешкой посмотрел на него и поднял пистолет. Чаттен пригнулся и заряд лишь слегка ожег ему плечо.
Затем, прямо на глазах у Чаттена, лицо Фараха побагровело: огромные руки Шемси схватили его за горло. Без особой почтительности гигант встряхнул Фараха, и оружие выпало из руки торговца.
Дети захихикали и подползли ближе.
— Свяжите его, — распорядился Шоба Рук, взглянув на Фараха. — А я сделаю то, что должен был сделать раньше. В тот раз я испугался ответственности. Зато теперь уверен, что должен уничтожить хранилище.
— Нет! — закричал Харви. — Нет, остановите его!
Он внезапно рванулся с места и встал между Шобой Ру-ком и входом в хранилище.
Ученый покачал головой:
— Харви, у тебя нет ключа. Я уже говорил тебе об этом. Ты не сможешь войти в хранилище. А я смогу.
Он коснулся серебряных отметок на своей коже.
Чаттен недоверчиво посмотрел на него:
— Вы хотите сказать… Татуировка на вашем теле — это ключ?
Шоба Рук кивнул:
— Да, узор из частиц металла, всегда один и тот же, позволяющий пройти в дверь, не потревожив силу, охраняющую ее. — Он огляделся на хихикающих детей. — У них на коже тоже есть такой узор, как и у их предков, живших много веков назад. Он переходит от одного поколения к другому не изменяясь. Я подружился с этими малышами,
и они нанесли узор мне на кожу. Они сделали это с удовольствием — процедура очень болезненная, а они любят причинять боль. Они убили всех, кроме тех двоих… — Он замолк, а затем продолжил: — Это талисман, с помощью которого обитатели Прародины оберегали самые главные свои сокровища. И без него ты не сможешь пройти, Харви. Никогда.
— Я тебе не верю, — прошептал Харви. — Ты лжешь, чтобы напугать меня. Я не дам тебе уничтожить хранилище. Оно принадлежит мне, и вся Прародина тоже принадлежит мне. Все эти годы… Там хранится оружие, и с ним я остановлю тебя.
Он развернулся и бросился к двери хранилища.
Не успел он войти, как вокруг него вспыхнуло белое пламя, такое яркое, что ослепило Чаттена даже издали. На долю секунды Харви замер в самом его центре, а затем исчез. В буквальном смысле исчез без следа. Все замолчали, потря-сенно глядя на место внезапной и ужасной гибели Харви.
Затем Шоба Рук уверенно поднял голову и шагнул в дверь хранилища.
Несколько часов спустя яхта Фараха приступила к заключительному этапу опасного приключения — обратному перелету по теневой тропинке.
Чаттен следил за крайне подавленным всем происшедшим Фарахом. Шемси и Аут вместе с Доком Брюэром, сидели очень тихо, волнуясь и то и дело оглядываясь на Шобу Рука, который принял прежний задумчивый вид. Прародина у них за спиной уже превратилась в крохотный черный диск, закрывающий смертоносную звезду.
— Такая сила, — произнес Шоба Рук, едва ли осознавая, что говорит вслух. — Я держал ее в своих руках и упустил. Упустил.
Чаттен подумал, что Шоба Рук, оказывается, такой же человек, как и все остальные, одолеваемый теми же соблазнами.
— Вы поступили правильно, — сказал он, глядя на дьявольское зеленое сияние позади темной тропы. — Ни один человек, ни один мир не должен владеть этим секретом!
Он оглянулся на Фараха, но предводитель пиратов не повернул головы.
Яхта выскочила из тени на безопасном расстоянии от звезды.
Чаттен залюбовался открытым космосом, сверкающими гроздьями, цепочками и целыми потоками звезд. Сказочно прекрасные владения, доставшиеся человечеству от материнского мира во времена его далекой юности. Вот слава, которую заслужила Прародина, вот то добро, которое она принесла людям. Пусть память
