все еще торчащие во мне, но Туз и его бейсбольная бита уделали мои пальцы до бесчувственности и бесполезности. Я умудрился вытащить зубами один гвоздь из руки – это было настолько неприятно, что я и представить себе не мог. Я выплюнул гвоздь и услышал, как издаю короткие звуки боли.
Мёрфи сделала несколько шагов назад, пока ее каблук не уперся мне в плечо. Потом осторожно перешагнула через мое тело, не сводя глаз с лежащего Туза:
– Насколько плохо?
У меня хватило сил проскрежетать:
– Гвозди.
Раздвинулись кусты, и из них появился Томас с пистолетом в одной руке и огромным гуркхским ножом в другой. Он навел ствол на Мёрфи, затем резко поднял его и одним движением перенаправил на лежащего Туза.
– О, привет, Кэррин.
– Томас, – коротко отреагировала Мёрфи.
Она сверху посмотрела на меня. Я попытался жестом указать на гвозди, все еще торчавшие во мне, но при состоянии моих рук и ладоней лишь неуклюже дернулся на месте.
– Черт возьми, Гарри, лежи спокойно.
Это не заняло у нее много времени. Пара быстрых движений – и гвозди были вынуты. Уровень боли упал до одной десятой по сравнению с той, что я испытывал прежде. Я блаженно обмяк.
– Насколько плохо? – спросил Томас.
– Одна из ран кровоточит, но не сильно, – сообщила Мёрфи. – Боже, но его руки…
– Нам нужно убираться, – сказал я. Собственный голос казался мне незнакомым. – Приближаются неприятности.
– Нет, – произнес красивый баритон сидхе. – Неприятности уже здесь.
Они появлялись из-за своих вуалей один за другим с такой театральностью, что я даже удивился, почему каждый из них не принял какую-нибудь позу кун-фу. Красная Шапка со своим красным беретом стоял, естественно, в центре группы. Остальные выстроились ближе к нам полукругом, прижав нас к кустарнику за нашими спинами. Все они держали ножи и пистолеты. Смотрелись они скорее моделями на фотосессии, чем реальными воинами, но я-то знал, как обстоит дело. Сидхе театральны и надменны, но свирепы и сильны.
Туз издал каркающий смешок.
– Видишь? – обратился он к Красной Шапке. – Все-таки тебе понадобилась моя помощь.
Шапка мельком бросил взгляд на Туза и пожал плечами, словно признавая правоту его слов:
– Н-да, вампир и падшая женщина. Не могу понять, Дрезден, как ты смог убедить себя в собственном героизме, учитывая, с какой компанией ты якшаешься.
Это вызвало смех остальных сидхе, которые, вероятно, не смотрели комедий уже много лет.
После нескольких попыток мне удалось сесть. Мёрфи сделала шаг в сторону.
– Кто эти шуты гороховые? – спросила она Томаса.
– Рэмбо, что в центре, – это Красная Шапка, – сказал Томас. – Довольно большая птица в Феерии, полагаю. Остальные – его прихвостни.
– О, – сказал я. – Прихвостни. Красиво звучит.
– Спасибо, – серьезно ответил Томас.
– У них с Дрезденом проблемы, я правильно понимаю? – спросила Мёрфи.
– Они хотят его убить или что-то в этом роде, – кивнув, сообщил Томас. – Сегодня утром уже пытались на аквабайках.
– Как злодеи в «Бонде» с Роджером Муром? – спросила Мёрфи насмешливым тоном. – Что, серьезно, что ли?
– Умолкни, смертная корова, – огрызнулся один из сидхе.
Мёрфи устремила спокойный взгляд на сказавшего и коротко кивнула, словно что-то запоминая:
– Да, хорошо. Ты.
Сидхе провел пальцем по своему оружию, его прекрасные черты исказились, превратившись в гримасу ненависти.
Я попытался встать, но к тому времени, когда мне удалось подняться на одно колено, я ощущал себя так, словно полз в темной комнате и плакал, пытаясь проблеваться. Я остановился и постарался сдержать головокружение, которое тащило меня назад. Я уже чувствовал себя сильнее. Будь у меня полчаса, я был бы готов к чему-то вроде магической драки. Но у меня не было получаса. Пробиться силой не получалось, а без моей поддержки Кэррин и Томас тоже не прорвутся, я был в этом практически уверен. Срочно требовались другие варианты.
– Слушай, Красный, – сказал я. – Ты уже выступил на моей вечеринке, и для тебя это кончилось не слишком удачно. Ничего. Никаких обид. Сегодня утром ты пытался убить меня и моих друзей на озере Мичиган, и я могу понять почему. Однако и это у тебя вышло кривовато. С чего же ты взял, что у тебя на сей раз что-то получится?
– Люблю рисковать, – сказал Шапка, улыбаясь.
– Но у нас нет причин делать из всего этого очередную отвратительную сцену, – заметил я.
Когда он отвечал, в его голосе появились игривые нотки:
– Неужели?
– Мы можем прекратить все это прямо здесь. Вы поворачиваетесь и уходите. Мы делаем то же самое. Туза мы отпустим, как только сядем в машины.
– О, да можешь убить его, если хочется, – рассеянно сказал Шапка. – Этот полукровка для меня ничего не значит.
Туз издал шипящий звук и уставился на Красную Шапку.
– Не значишь, – спокойно повторил Шапка. – Я уже несколько раз давал тебе это понять.
– Но я… я поймал его для тебя, – проговорил Туз. – Я придержал его. Если бы не я, вы не догнали бы его.
Красная Шапка пожал плечами, даже не глядя на молодого человека:
– И это пришлось весьма кстати. Но я не просил тебя о помощи. И уж точно никогда не просил тебя быть настолько неуклюжим, чтобы дать жертве тебя поймать.
Я был рад, что здесь не присутствовала Молли, потому что ненависть, которая полыхнула из глаз Туза, была настолько ощутимой, что даже я это почувствовал. Я слышал, как он заскрежетал зубами, а вспышка гнева на его физиономии напоминала рисунок из комикса. Тело Туза напряглось так, словно он собирался вскочить на ноги.
В этот момент Красная Шапка обернулся с широчайшей сидхе-улыбкой на лице и впервые посмотрел на Туза:
– О-о-о! Вот как. Таланта у тебя, может, и нет, зато имеется боевой дух. Возможно, если ты переживешь эту ночь, мы обсудим твое будущее.
Туз сидел, кипя от ярости, пронзая Шапку взглядом, – и все сосредоточили внимание на этой паре.
Вот почему никто, кроме меня, не заметил, как ситуация изменилась. Красная Шапка снова посмотрел на меня и сказал:
– Пусть вампир убьет полукровку, если хочешь. Я с радостью обменяю жизнь моего сына на твою, Дрезден. Некоторые сидхе сентиментально относятся к своему потомству, однако не могу сказать того же о себе.
Он сосредоточился на мне и достал из кармана небольшой нож, щелчком открыв лезвие. Это был инструмент для убийства на очень близкой дистанции.
– Компаньоны, – произнес он самодовольным тоном, – с кого начнем?
Воздух, словно наэлектризованный, затрещал от внезапного напряжения. Сидхе уставились на нас своими ненатурально яркими глазами, их пальцы обхватили эфесы и рукоятки различного оружия. Все складывалось куда как скверно. Я драться не мог. Кэррин
