Не всем странам легко определить свое место и свою роль в новом многополярном мироустройстве. Великобритания — это уже не метрополия в самой большой империи. Однако существует почти символическое Британское содружество, в которое входят не только Австралия и Канада, но еще несколько стран. Оставаясь одним из ведущих членов Европейского союза, Великобритания продолжает в политическом и военном отношениях тяготеть к США и Северной Америке в целом.
Великобритания остается одним из ведущих финансовых центров мира, и более семидесяти государств из всех частей света хранят в подвалах Британского банка свои золотые запасы. Фунт стерлингов сохраняет значение одной из мировых валют, а английский язык уверенно завоевывает роль главного языка в международном и межнациональном общении. Испанский язык и испанская культура имеют немалое влияние в Латинской Америке, но в Бразилии говорят не на испанском, а на португальском языке. Турция стремится вступить в Европейский союз, хотя она является одной из крупных азиатских стран и считает себя частью не христианского, а мусульманского мира. Свои геополитические трудности и сложности с исторической идентификацией есть у таких стран, как ЮАР, Пакистан, Бангладеш, Тайвань, Израиль. Не вполне оправились от психологических проблем Второй мировой войны Германия и Япония. Многие из стран Африки не вошли еще в круг цивилизованных стран. Медленно движутся в этом направлении и некоторые страны Азии.
Какое же место в современном многополярном мире должна и может занимать Россия с ее громадной территорией, большими природными ресурсами, с ее сложной историей и немалым политическим авторитетом? Есть много людей, которые хотели бы принизить роль России в современном мире или, напротив, возвысить ее над другими странами. Еще Чаадаев, критикуя Россию за отсталость и упадок, сожалел, что не Россия, а Западная Европа являлась тогда мировым лидером. «Раскинувшись между двух великих делений мира, — писал Чаадаев, — между Востоком и Западом, опираясь одним локтем на Китай, а другим на Германию, мы должны были бы сочетать в себе два великих начала духовной природы — воображение и разум, и объединить в нашей цивилизации историю всего земного шара»[340].
В советское время эти претензии насчет особой цивилизаторской роли России не только возросли, но и, как казалось многим, нашли свое реальное воплощение. Убеждения в каком-то особом предназначении России сохраняются и сегодня в сознании многих российских политиков, идеологов, деятелей культуры. Эти претензии неосновательны. Да, конечно, географическое положение и размеры России дают нашей стране немалые преимущества. Культура России — это не только одна из великих европейских культур, она имеет свое продолжение и в Азии. Однако нет никаких оснований ставить ее выше других великих культур Запада или Востока.
В мире нет ясных критериев и границ для разделения или даже для определения разных цивилизаций. Все же доводы тех, кто считает российскую цивилизацию одной из составных частей европейской цивилизации, кажутся большинству историков культуры более убедительными.
Однако быть частью или продолжением на Восток великой и сложной по природе и составу европейской цивилизации вовсе не означает быть частью Европы или даже в целом частью Запада. Есть много российских политиков, которые почти намеренно стараются преуменьшить как нынешнюю, так и будущую роль России в мире.
«Российская Федерация, — как заявлял доктор исторических наук и один из экспертов партии „Яблоко“ Алексей Арбатов, — не будет играть в XXI веке какой-либо существенной роли. Россия должна вернуться в Европу неотъемлемой частью, которой она была тысячу лет назад. Если в ряду мировых центров силы Россия через двадцать лет будет почти не видна, то в европейском масштабе она может остаться одной из крупнейших стран, сравнимой по экономическому потенциалу и политическому влиянию с Германией, Францией, Италией и Великобританией, а по населению, территории и природным ресурсам превосходящей их. Интеграция сделает эти преимущества из предмета извечной европейской озабоченности в фактор еще большего могущества, безопасности и самостоятельности Европы»[341].
Есть и другие схемы, в которых как Западная Европа, так и Россия, Япония, Израиль, Австралия, Канада и другие «западные» страны входят в некую зону стабильности, возглавляемую Соединенными Штатами Америки. Это «Pax Americana», или западная цивилизация, которая должна противостоять всему остальному нестабильному миру. «Рассуждая трезво и даже цинично, — заявлял совсем недавно бывший главный банкир России Сергей Дубинин, — российская элита просто обязана добиться реального союза с Западом и стать его полноценной частью. Это диктуется простым чувством самосохранения. И это не будет нашим подарком западным политикам. Это нужно нам самим»[342].
«России нужна даже не интеграция, а объединение с Европой, частью которой она была в прошлом. После этого соперничество России и США на постсоветском пространстве потеряет смысл. Зачем России соперничество с Америкой за влияние в Средней Азии, на Украине, в Грузии, а в недалеком будущем и в Белоруссии? Не нужно никакого стратегического партнерства с Россией и Китаю. Он будет сам выстраивать свои отношения с Западом, и Россия тут может только помешать. Вернуться в Европу — это самая важная для россиян историческая задача XXI века». Эти рассуждения принадлежат Александру Рару, директору программ России и стран СНГ в Германии[343].
Но тысячу лет назад Россия была другой страной, да и мир был другим. Россия является сегодня естественным лидером на большей части постсоветского пространства, и было бы большой новой драмой, если бы Россия отказалась и от своей роли, и от своей ответственности, и от своих интересов в Средней Азии, в Закавказье или на Украине и в Белоруссии. Россия продолжает и должна оставаться самостоятельным центром силы и влияния в мире, а ее размеры, ресурсы, ее военная мощь, так же как и ее историческое и национальное сознание, позволяют России достойно играть эту роль. Для всех крупных стран мира и для всех других центров силы Россия обязана оставаться партнером и посредником. Однако Россия должна сохранять определенную «равноудаленность» и от новых, и от старых мировых лидеров. Ей не следует объединяться ни с одним из возникающих в мире центров силы и влияния против другого.
Сотрудничество с Россией необходимо и выгодно для Европы. Оно остается важным также для США, для стран Ближнего и Среднего Востока, для Индии, Китая и Японии. Но это должно быть равноправное сотрудничество. Такое сотрудничество необходимо и для самой России. Не все готовы, особенно в странах Запада, видеть в России крупнейшего самостоятельного игрока в мировой политике. Россия казалась многим уже поверженной сверхдержавой, которая сможет выступать перед западным миром лишь в качестве клиента и просителя. Некоторые из политиков мечтали не только о распаде СССР, но и о распаде Российской Федерации на несколько более слабых объединений. Этого, к счастью, не произошло.
