Таким же образом, как покупатели и продавцы земли принимают в расчет ожидаемые будущие события, которые снизят чистую отдачу, они поступают и с налогами. Налоги, которыми облагают землю, снижают ее рыночную цену на дисконтированную величину будущего бремени. Введение нового налога подобного рода, который, как ожидается, не будет отменен, приводит к немедленному падению цен на соответствующие земельные участки. Это явление в теории налогообложения называется амортизацией налогов.
Во многих странах владельцы земли или каких-либо имений пользуются особыми политическими законодательно закрепленными привилегиями или большим социальным престижем. Эти институты также играют определенную роль в определении цены земли.
Миф о земле
Романтики порицают экономические теории, касающиеся земли, за их утилитаристскую ограниченность. Экономисты, говорят они, смотрят на землю с точки зрения бесчувственного спекулянта, сводящего все вечные ценности к деньгам и прибыли. На самом деле земля это гораздо больше, чем просто фактор производства. Она является неисчерпаемым источником человеческой энергии и человеческой жизни. Сельское хозяйство представляет собой не просто одну из множества отраслей производства. Оно является единственной естественной и достойной деятельностью человека, единственным облагораживающим условием подлинно человеческого существования. Чудовищно оценивать ее только относительно чистой отдачи, которую можно выжать из земли. Земля не просто приносит плоды, питающие наше тело; она прежде всего производит нравственные и духовные силы цивилизации. Города, обрабатывающая промышленность и торговля все это явления упадка и разложения; их существование паразитично; они разрушают то, что землепашец должен создавать вновь и вновь.
Тысячи лет назад, когда племена охотников и рыболовов начали возделывать землю, романтические фантазии были неизвестны. Но если бы романтики жили в ту эпоху, они превозносили бы высокие нравственные ценности охоты и клеймили бы возделывание земли как явление упадка. Они бы упрекали землепашцев за осквернение земли, данной Богом человеку в качестве охотничьих угодий, и за низведение ее до средства производства.
В доромантическую эпоху никто в своей деятельности не смотрел на землю иначе как на источник человеческого благополучия, средство повышения благосостояния. Магические обряды и ритуалы, относящиеся к земле, не ставили перед собой никакой иной цели, кроме увеличения плодородия почвы и повышения урожайности. Эти люди не искали unio mystica в таинственной и непостижимой энергии и силе, сокрытых в земле. Они стремились лишь к повышению и улучшению урожая. Они прибегали к помощи магических ритуалов и заклинаний, потому что, на их взгляд, это было самым эффективным средством достижения преследуемых целей. Их более искушенные потомки заблуждаются, интерпретируя эти церемонии с идеалистической точки зрения. Настоящий крестьянин не занимается экстатической болтовней по поводу земли и ее мистической энергии. Для него земля это фактор производства, а не предмет сентиментальных эмоций. Он жаждет получить больше земли, потому что желает увеличить свой доход и повысить свой уровень жизни. Фермеры покупают, продают и закладывают землю; они продают сельскохозяйственную продукцию и сильно негодуют, когда цены не столь велики, как они желают.
Любовь к природе и понимание красоты ландшафтов были чужды сельскому населению. Все это было привнесено жителями городов. Именно городские жители стали высоко ценить землю как природу, в то время как сельские жители оценивали ее только с точки зрения продуктивности охоты, лесозаготовок, земледелия и скотоводства. С незапамятных времен с точки зрения горцев скалы и ледники Альп считались просто бросовой землей. И только когда горожане стали карабкаться на вершины и принесли в долины деньги, жители гор изменили свои взгляды. Пионеры альпинизма и горнолыжного спорта подвергались насмешкам со стороны местного населения до тех пор, пока последние не обнаружили, что из этой эксцентричности они могут извлечь выгоду.
Не пастухи, а изысканные аристократы и горожане были авторами пасторальной поэзии. Дафнис и Хлоя созданы воображением, далеким от земных забот. Далеки от земли и современные политические мифы о земле. Они расцветают не на мхе лесов или глине полей, а на асфальте городов и коврах салонов. Фермеры используют их, поскольку видят в них практическое средство, чтобы получить политические привилегии, которые повысят цены на их продукцию, а также стоимость их ферм.
Часть пятая. ОБЩЕСТВЕННОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО БЕЗ РЫНКА
XXV. ИДЕАЛЬНАЯ КОНСТРУКЦИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
1. Историческое происхождение социалистической идеи
Когда социальные философы XVIII в. закладывали основы праксиологии и экономической науки, они сталкивались с почти повсеместно разделяемым и неоспариваемым противопоставлением ограниченных эгоистичных индивидов и государства представителя интересов всего общества. Однако в то время процесс обожествления, который в конце концов возвел людей, управляющих общественным аппаратом сдерживания и принуждения, в ранг богов, не был еще завершен. Говоря о государстве, люди имели в виду не квазитеологическое понятие всемогущего и всеведущего божества, совершенное воплощение всех добродетелей, а конкретные государства, действующие на политической сцене. Это были многочисленные суверенные образования, территориальные размеры которых были результатом кровавых войн, дипломатических интриг и династических браков и наследования. Это были государи, чьи частные владения и доходы во многих странах еще не были отделены от казначейства государства, олигархические республики такие, как Венеция и некоторые швейцарские кантоны, в которых конечная цель ведения государственных дел состояла в обогащении правящей аристократии. Интересы этих правителей находились в оппозиции интересам их эгоистичных подданных, приверженных исключительно делу собственного счастья, с одной стороны, и тех иностранных государств, которые стремились к грабежам и территориальному расширению, с другой стороны. В этом антагонизме авторы книг по управлению государством принимали сторону правительства собственной страны. Они вполне искренне считали, что правители были защитниками интересов всего общества, находившихся в непримиримом конфликте с интересами индивидов. Сдерживая эгоизм своих подданных, государства способствовали росту благосостоянию общества в целом в противоположность мелочным заботам индивидов.
Либеральная философия отбросила эти понятия. С ее точки зрения в свободном рыночном обществе не существует никаких конфликтов правильно понимаемых интересов. Интересы граждан не противоречат интересам общества, интересы каждой страны не противоречат интересам всех остальных стран.
Однако, иллюстрируя этот тезис, либеральные философы добавили существенный элемент в понятие богоподобного государства. В своих исследованиях они заменили образ реального государства своей эпохи образом идеального государства. Они сконструировали неопределенный образ государства, единственная цель которого сделать своих граждан более счастливыми. Этот идеал определенно не имел соответствия в Европе ancien r??й??gime*. В этой Европе были немецкие князьки, продававшие своих подданных как скот для сражений в войнах между другими странами; были короли, готовые воспользоваться любой возможностью наброситься на более слабых соседей; был ужасный опыт расчленения Польши; была Франция, которой последовательно управляли два самых распутных человека столетия герцог Орлеанский и Людовик XV; и была Испания, которой правил невоспитанный любовник изменявшей супругу королевы. Однако либеральные философы изучали только идеальное государство, не имевшее ничего общего с этими государствами продажных судов и аристократии. Государство в их сочинениях управлялось совершенным сверхчеловеческим существом, королем, единственной целью которого было содействие благосостоянию своих подданных. Отталкиваясь от своего предположения, они ставили вопрос о том, не будут ли действия отдельных граждан, если их освободить от всякого авторитарного контроля, развиваться по пути, который не одобрил бы хороший и мудрый король? Либеральный философ отвечает на этот вопрос отрицательно. Действительно, признает он, предприниматели эгоистичны и преследуют свою собственную выгоду. Однако в рыночной экономике они могут заработать прибыль, только удовлетворяя наилучшим образом наиболее насущные нужды потребителей. Цели предпринимателей не отличаются от целей совершенного короля, поскольку этот великодушный король также не стремится ни к чему иному, кроме как использовать средства производства таким образом, чтобы достичь максимального удовлетворения потребителей.
