Нам на занятиях говорили о подобном только в общем, мы же не заклинатели.
– А о чем вы хотели поведать суду, сье? – спохватился Сэл.
– Подумала: быть может, мне позволят исполнить последнее желание?
– Какое?
– Попрощаться с Ренном, конечно же. И отнести ему… булочки…
Она коротко всхлипнула, моргнула, а в следующее мгновение на полицейских уставилась уже настоящая хозяйка тела.
– Я старалась ее удержать, клянусь! Но она намного сильнее меня… Наверно, мне и удалось призвать ее дух только потому, что у нее… у нее такая воля к жизни. А еще есть якорь, который держит ее в этом мире, – выговорила сье Обри. – Это ужасно… Просто ужасно… Вряд ли вы поймете, вы этого не ощущаете, а я чувствую ее боль постоянно!
– Надо Тари сказать, пускай понадежнее запечатает сье Дани, – буркнул Арди.
– Не надо! – воскликнула сье Обри. – Не надо… Иначе я с ума сойду в этой вашей ужасной темнице! А так… я с ней разговариваю. Эла рассказывает о войне, о… о всяком… Я ей даже завидую – такая непростая жизнь, но интересная! А я? У меня ничего… ничего…
Она уткнулась лицом в ладони за неимением платка, и цепочка наручников негромко звякнула, возвращая всех к реальности.
– Ну, сье, перестаньте. – Сэл выудил из кармана и подал ей несколько немного мятых бумажных салфеток. – Вы ведь обеспечили себе более чем веселую жизнь. Наверно, и волшбой занялись, чтобы не скучать?
Сье Обри покивала и шумно высморкалась.
– Бабушка немного умела гадать и меня научила… Потом я сама… А родители хотели, чтобы у меня было образование и какое-то дело в руках. Ну вот: образование получила…
– К слову, юридическое, – подсказала Лэсси.
– Да, но я ничегошеньки уже не помню! Только как засыпала над всеми этими сводами, параграфами… и как прятала шпаргалки за подвязкой и в туфлях… А один преподаватель не переносил женских слез, и только так я получила тройку… с пятой пересдачи…
– Ну, не пошли служить по нашей части, так дело-то у вас есть. Лавочка, если не ошибаюсь.
– Каффета. Отец подарил, чтобы посмотреть, как я стану справляться. Я… у меня получается, но дохода почти нет, и если бы не рента, не знаю, как бы я жила…
Будто плотину прорвало – Лали Обри заговорила и никак не могла умолкнуть, а Сэл сделал остальным знак не перебивать ее. Вдруг в этом потоке слов мелькнет что-нибудь ценное?
Родителей сье Обри уже не было в живых, и оставили они ей не так уж много. Но и не вовсе мало: если с умом распорядиться каффетой в приличном квартале и недурным домом в предместьях, можно жить припеваючи. Увы, сье Обри не везло: управляющим она не доверяла, а сама с ведением дел справлялась из рук вон плохо. К сожалению, именно этому ее не научили, а метод проб и ошибок оказался слишком уж затратным.
Отсюда и попытки изготавливать парфюмерию и мыло – в рекламных буклетах это было описано совсем не сложно, но о тонкостях такого дела ничего не говорилось. Конечно, кое-что у сье Обри покупали: в основном непритязательные женщины, работницы с фабрик – им тоже хотелось себя побаловать, и пускай душистое мыло было не из фирменного магазина, а аромат его не так уж тонок… Они все равно не замечали разницы, иногда нарочно просили то, что пахнет посильнее. Может, клали его в шкаф с бельем, чтобы то тоже на совесть пропиталось запахом розового масла и золотого дерева, кто их разберет?
Но Лали Обри мечтала совсем об ином, ей виделись утонченные аристократки, вдыхающие составленные ею ароматы… Увы, чтобы проникнуть в мир тех, кто составлял духи для таких дам, одного желания мало. Даже на фабрику не так-то просто устроиться: кандидатов проверяют от и до, поскольку опасаются за фирменные секреты, ведь стоит одной компании выпустить новинку, другие непременно постараются выведать рецептуру и создать нечто похожее.
Вот гадание приносило какую-никакую прибыль, у сье Обри появились постоянные клиентки, в основном из числа скучающих соседок. Но как же ей претило вопрошать Древние знаки о том, благополучно ли доедет чей-то муж до Западной столицы (чуть больше суток на поезде, что может случиться, право слово?), достойны ли доверия новые жильцы или лучше не брать их на постой, получит ли кто-то наследство или его снова обойдут, удачно ли дети сдадут экзамены… Все это было так… приземленно!
С другой стороны, на этих бытовых вещах сье Обри неплохо набила руку и давно уже не заглядывала в книги, чтобы уточнить значение того или иного сочетания. А еще читала все, что удавалось раздобыть, о волшбе. Конечно, в публичной библиотеке ничего крамольного не было и быть не могло, по большей части попадались легенды и романы. Но если поискать по книжным лавочкам, то можно разыскать и старинный травник, и даже книгу заговоров и заклинаний. Собственно, на эти книги сье Обри и тратила большую часть свободных денег. И неважно, что у нее не было ингредиентов для серьезных зелий – в городском парке нужных растений нет, а если бы и были, не пойдешь же собирать какие-то цветы и корешки в полночь, причем обнаженной? Заменить же что-нибудь на доступные вещества сье Обри не рискнула – неизвестно, что из этого может получиться и окажется ли зелье безопасным. Однако рецепты она знала назубок: вдруг пригодятся? Кое-что и вправду пригодилось – удалось сделать запах духов более стойким, и сье Обри очень этим гордилась.
– А зачем вы стены духами поливали? – не выдержала наконец Лэсси.
– В старину тела умерших, прежде чем предать их огню, умащивали душистыми маслами, – объяснила сье Обри. Она совсем успокоилась и даже заулыбалась, рассказывая о своей тяге к запретным знаниям. – Это что-то вроде жертвы, только нематериальной. Считалось, духам нравятся эти запахи и они останутся возле своего прежнего вместилища, умиротворенно вдыхая чарующие ароматы, а не устремятся на свободу, где могут натворить беды. Ну а на третий день дух вместе с дымом погребального костра отправится к Создателю.
Дайсон выразительно фыркнул, давая понять, какого он мнения о «чарующих ароматах». Находиться рядом со сье Обри в замкнутом помещении было тяжело, особенно для собаки. Был бы Тари с ними – устроил бы принудительную вентиляцию, но увы…
– Ага, кажется, улавливаю вашу идею, – пробормотал Сэл. – Пробраться в морг при полицейском управлении и полить тело убитого этими вашими духами вы никак не могли, поэтому действовали на месте преступления.
– Да, именно так, сьер. Я же сказала: тела умащивали для того, чтобы дух никуда не делся
