- Деньги с собой? - спросил Старик.
- Часть, - ответил Джон, - сначала хотелось бы увидеть товар.
- Это конечно. Половина хоть найдётся?
- А сколько это?
- Двадцать пять.
- Найдётся, - сказал Миллстоун.
- Покажи.
- Сначала товар. Деньги-то у меня при себе, а вот вашего товара при вас точно нет.
- Кто же с собой носит-то?
Миллстоун лгал - денег при нём не было. Но, похоже, ему поверили на слово. У них самих были финансовые проблемы, и в этом состояла главная удача.
Возле хижины было подозрительно тихо. Насторожило это не Миллстоуна, а в первую очередь Айджи, о чём он и высказался вслух.
- Да эти черти ещё не вернулись. Знаю я всё о них. Трахаются где-нибудь в подворотне.
- Эл сказал, что они сразу пойдут сюда, - сказал Айджи.
- Твой Эл много чего говорит. А даже толстяк надёжнее, чем он.
Ещё один персонаж всплыл очень некстати. Выходило, что если Дуглас ввязался во что-то, против него было минимум три человека.
Тем временем они подошли к двери и Айджи дёрнул её. Она была закрыта. По выражению его лица стало понятно, что это очень странно.
- Не могли они все уйти, - сказал старик и принялся стучать.
- Я надеюсь, это никак не повлияет на наш уговор.
Фраза была бессмысленной, но Миллстоун должен был показать, что он здесь, на случай, если Эгил находится где-то поблизости. Внутри послышались шаги, которые показались Джону не настоящими, а как будто кто-то топтался на месте, и он медленно отодвинул Шейлу себе за спину.
Щёлкнул замок и дверь распахнулась. Старика отбросило в сторону, а на Айджи тут же был нацелен пистолет Эгила. Быстро собравшись, Миллстоун взял на прицел второго.
- Сюда, скорее, - сказал Дуглас, и, схватив старьёвщика за одежду, втащил его внутрь.
Джон подхватил старика и тоже вволок его в дом.
- Это так мы работаем тайно? - поинтересовался Миллстоун, закрывая дверь.
- Другого выхода не было.
- А я тебе говорил, что нужно их слать, - сказал Айджи, едва успевшему прийти в себя старику.
- Теперь уже точно не выйдет, - сказал Миллстоун, - сделка пройдёт, как и должна. Здесь есть оружие?
- Мало. Три автомата, ящик патронов и гранаты, - бегло сказал Дуглас, - и ещё старый карабин.
- Состояние?
- Среднее.
- Думаю, тебе лучше вооружиться им.
Миллстоун достал наручники и защёлкнул их на запястьях жестянщика, которого держала на прицеле Шейла.
- Мы ведь ждём кого-то? - спросил он, обращаясь к старику.
- Нет, - сказал он.
- А вот ваш друг с вами не согласен, - возразил Дуглас, - я подслушал его разговор с тем, другим.
- И когда они должны явиться? - спросил Миллстоун.
- Сразу после полуночи.
- Вы ничего не добьётесь! - громко сказал Айджи.
Миллстоун посмотрел на него, на секунду задумался, а потом вытащил пистолет и хладнокровно направил ему прямо между глаз.
- Очень не хочется стрелять тебя, старьёвщик, но боюсь, придётся, если не заткнёшься.
Эгил тем временем раздобыл где-то тряпку и под дулом пистолета запихнул её в рот Айджи.
- Где остальные? - спросил Миллстоун.
- Ждут в подвале.
- Проверь их, и определи этого куда-нибудь, а мы пока пообщаемся.
Джон огляделся. Рядом с дверью стояло несколько ящиков. Убрав пистолет, он небрежно сел на один из них и закурил.
- Теперь мы получим то, что хотим, - сказал он, - от вас зависит только то, насколько это будет выгодно для вас.
- У тебя есть предложения на этот счёт?
- Да. Я готов заплатить по договору, а вы в обмен будете считать инцидент исчерпанным. Нам очень нужен этот товар, так что пришлось пойти и на такое.
- Негде достать пару стволов?
- Нам нужны армейские, - сказал Миллстоун, - настоящие. Так что думай, дядя.
Джон смачно выдохнул Дым и перевёл глаза на Шейлу. Она выглядела усталой и взволнованной. Он очень хотел бы сказать ей, что всё будет хорошо, что ждать осталось недолго, и скоро всё кончится, но он должен был продолжать играть свою роль. Старик, скорее всего, пока ещё не понял, кто они на самом деле, и поэтому спектакль нужно было продолжать.
- И вы всегда делаете свои дела так? - спросил он после недолгого молчания.
- Частенько, - сказал Джон, выдохнув дым, - ваш этот работник мог бы сегодня мне помочь и я бы уже был на пути домой. У меня за день работы выходит приличная сумма. А что делаю я?
Он посмотрел на старика, как будто ждал от него ответа. Но тот молчал.
- Я простаиваю, - выразительно сказал Джон, - и всё это только потому, что мне попался несговорчивый клиент. А самое обидное, что я не могу ему ткнуть.
Он достал из-за пояса пистолет и потряс им в воздухе.
- У тебя, небось, куча федералов на хвосте. Вот он и заподозрил.
- Федералы, - усмехнулся Миллстоун, - уж я эту сволочь повидал. Никогда не видел более ленивых и продажных тварей. По молодости я попадался семь раз и семь раз уходил. В основном, за деньги, конечно. А теперь понял, как надо, и пока проносит.
- И как надо? - подозрительно прищурившись, спросил бородач.
- А то ты не знаешь! - рассмеялся Миллстоун, - тебя же с твоей работёнкой пока ещё не прикрыли, значит, имеешь понимание о том, что и как.
- Кто сказал, что я?
- А не ты тут главный?
- Я старый дурак, которому нечем заняться, поэтому молодых дуралеев контролирую. Ты думаешь, я бы договорился с военными шавками?
- А кто? С кем мне предстоит говорить?
- Поговоришь.
В этот момент в дверь раздался стук, отчего у Миллстоуна похолодело внутри, но он никак этого не показал. Он лишь дал отмашку Шейле, чтобы она спряталась, и убедился в том, что Дуглас занял удобную для выстрела позицию. Но ничто из этого не понадобилось, потому что на пороге стоял Ричардс, который очень недовольно смотрел на Джона.
Миллстоун едва успел отойти, чтобы его пропустить. Он зашёл внутрь, а вслед за ним из темноты выскользнули два его помощника и ещё два вооружённых человека.
- Где остальные? - как будто не видя Джона, спросил он у старика.
- В кладовке, - ответил тот, не понимая, почему Джек никак не реагирует на бандитов, вломившихся в его дом.
- Иди и развяжи их. Готовьтесь.
- Но эти, - попытался сказать старик.
- Эти ко мне, - сухо сказал Ричардс, - иди.
- Хорошо.
Бородач с неожиданной живостью подскочил и ушёл в подсобку, в которой Дуглас разместил задержанных.
- Какого чёрта?!
Ричардс отступил шаг назад, чтобы Миллстоун, Шейла и Дуглас были в поле его зрения. Он смотрел на них с подлинной ненавистью. Не будь за дверью совсем чужих людей, он, верно, разразился бы криками.
