Так странно – проснуться в жизни и забыть, что открылось в чертогах сна.
Время шло не здесь; стрелки двигаются там, где есть часы, а тут их не было ни одного. И они… Они касались друг друга, смотрели друг на друга, а самое главное, чувствовали друг друга, и этот нежный, как дуновение ветерка, невесомый, как перо, но такой сильный, безостановочный, как поток бурной горной хрустально-чистой реки, восторг смешивался с горьким, словно полынь, предчувствием скорой разлуки и испытанием времени.
А небесный океан все пел, и пел, и пел…
Мы проснемся однажды и вдруг улыбнемся мечте.Мы – реальности птицы отважные, глупые, певчие.Спали мы много лет, под охрану отдав пустотеСвои чувства – наивные, но нам без них было легче.Сон во сне – это жизнь? Или жизнь – это сон наяву?А, быть может, наш сон – это место, где тень оживает?Жаль, увижу тебя, лишь Морфея когда обниму.А в реальности нашей когда – кто же знает?Лишь во сне понимаю, что делать, и кто ты такой.Так устала я спать, разбуди меня песней мятежной.И найди меня, и подари долгожданный покойМожет солнечным летом, а не зимой этой снежной.Мы – желание чуда, и чудо исполненных грез– Мы навстречу друг другу летим, рассекая рассветы.Мы проснулись во сне, местом встречи стал неба утес, А проснуться в реальности завтра – другая победа.Я хотела чудес, только чудо есть в каждом из нас:В наших душах, сердцах и умах. И, конечно же, вере.И в любви. Знаешь, скольких людей их тандем уже спас?Поменяй «я хочу» на «я жду». И откроются двери….…Ровно в срок.
Когда Настя и Яр пришли в себя, они так и не вспомнили, что им снилось, и каким нежным было хрустальное белое солнце, голубым – бесконечное небо, пророческими – слова из песни небесного океана.
Они не помнили и того, что было в спортивном зале и в раздевалке – их воспоминания похитили, оставив лишь смутные ощущения, что произошло что-то важное и, быть может, овеянное флером волшебства.
Ярослав открыл глаза вечером, и его тут же обняла заплаканная мама, которую напугали сообщением, что с младшим сыном что-то случилось. Их дружная теплая семья едва ли не в полном составе собралась в больнице, беспокоясь за парня.
Настя очнулась ближе к ночи, окруженная тишиной и неизвестностью, с пересохшими губами и головокружением, не зная, что всего полчаса назад от нее ушел Алексей Реутов, просидевший с ней несколько часов и очень много думающий. Несколько раз его рука касалась мобильного телефона, но он так и не решился сделать один очень важный звонок.
А Дарена в беспокойстве летала от брата к подруге и обратно, на всякий случай прицепив недовольного дибука на поводок, чтобы он не ускользнул и ненароком не забрал у кого-нибудь энергии из сна. Девочка-призрак не совсем понимала, что происходит, как вышло так, что Яр и Настя вновь едва не пострадали и почему Вольга так довольно потирал бороду.
– Судьбу не обманешь, – сказал он ей перед тем, как покинуть и унестись в темные дали, – им не суждено было встретить друг друга сейчас, и как бы ты ни старалась, связывая нити их судеб в узлы, у тебя так ничего и не вышло, дитя. Всему свое время.
– А что, всему есть судьба? – спросила вдруг Дарена. Дибук повернул голову в ее сторону и умиленно сложил лапки.
– Чему-то и есть, а чему-то и нет.
– Как это? – не поняла девочка.
– Судьба дает шанс, а вот воспользуешься или же нет – это от человека зависит, – отвечал Вольга задумчиво.
– А у меня была судьба?
Старинный дух смерил ее странным долгим взглядом.
– У каждого она была или есть. И у каждого есть выбор – подчиниться своей судьбе или же изменить ее.
– Я совсем ничего не понимаю, – грустно сказала Дарена. – И все еще больше запутала.
– Ты хотела как лучше, но поступила глупо, – жестко ответил Вольга. – А теперь присматривай за Мирой. Ей нужна твоя помощь.
– А Ярик и Настя?
– Их время еще не пришло. А когда придет, мы и вмешаемся, – загадочно обронил старинный дух, вдруг улыбнулся девочке, и та впервые почувствовала в нем волну пусть и холодную, северную, бушующую, но все же еще живую, бьющуюся о замерзший каменный берег с тем неистовством, которое бывает только у бушующей стихии. Дарена теперь словно стояла на берегу, завороженная волнами, все еще боясь их, но зная, что ледяная волна не захлестнет ее.
Ей ничего не оставалось делать, как полететь к девушке, наделенной способностью видеть жителей другого мира. Впрочем, однажды она должна была сыграть важную роль во всем этом спектакле, устроенном то ли самой судьбой, то ли самими людьми.
* * *
Разбирательство между Орденом и «Черной Розой» длилось не долго, но весьма эффективно. Лига Орлов, фемида магического мира, созданная несколько веков назад для поддержания порядка среди обладателей силы, приняв к сведению показания обоих сторон, наказала и Меркурия, и Карла, запретив им обоим пользоваться магией выше второй ступени два года в наказание за дуэль, устроенную ими в человеческой школе. Формально Карл поплатился за то, что пытался «подкрепиться» энергией человека по рождению и крови. Меркурий – за нападение на Карла. И оба они – за дуэль, которую посчитали возникшей по недоразумению. Впрочем, настоящих ее причин Лига Орлов так и не узнала, ибо каждой из сторон это было крайне невыгодно.
Карл Ротенбергер утверждал, что приехал в город не только для поиска артефакта по поручению Королевы, но и для того, чтобы открыть в городе представительство «Черной Розы», объяснив это тем, что их организация тоже ищет учеников, а так как вихрь магического фона переместился в эту сторону континента, целесообразно искать учеников в этом месте.
– Наши люди уже несколько месяцев находятся в этом городе, – говорил Карл неспешно, взвешивая каждое слово, – ищут одаренных детей. Мой помощник Артур работает в этой школе и нашел для меня одаренную ученицу. Девочку по имени Полина Маслова, – произнес он ее имя и фамилию на русском, но с заметным акцентом. – Я приехал в город и сразу же направился к своей ученице, чтобы заключить договор между нами. Не хотел терять ни минуты. Мой помощник сообщил, что на нее положил глаз Орден. Но когда оказался около школы, понял, что что-то стряслось. Девочка создала мертвую петлю. Была не в себе. Угрожала жизням других детей. Я попытался остановить ее, но был атакован человеком Ордена. – При этом Карл кинул на Мерка внимательный и не предвещающий ничего хорошего взгляд. О том, что Полина была обладательницей одного из артефактов Славянской тройки, Карл предусмотрительно умолчал.
