гляньте! Она разговаривает даже с плоскоголовыми. Должно быть, ее слушаются все животные! – раздался из толпы чей-то громкий насмешливый голос.
Несколько человек рассмеялись.
Эйла резко развернулась и пристально посмотрела на собравшихся, выискивая того, кто произнес эти слова.
– Поговорить с ними может любой! Говорить-то можно и с камнем. Только вряд ли дождешься от них ответа!
Насмешка очередного шутника вызвала более сильный взрыв смеха.
На мгновение онемев от гнева, Эйла окинула говорившего испепеляющим взглядом.
– По-моему, кто-то здесь намекает на то, что этот мальчик – животное? – произнес за ее спиной чей-то знакомый голос.
Эйла сердито глянула на подошедшего члена Львиной стоянки.
– Именно так, Фребек. Разве я сказал что-то новое? Конечно, он не понимает, что я говорю. Плоскоголовые – просто животные, ты и сам не раз говорил об этом.
– А сейчас, Чалег, я говорю, что был не прав. Ридаг понимает все, что ты говоришь, и вполне может ответить тебе. Просто ты должен выучить его язык.
– Какой язык? Плоскоголовые не могут разговаривать. Кто наплел тебе такую чепуху?
– Знаковый язык. Он разговаривает с помощью жестов, – продолжал объяснять Фребек.
Окружающие встретили это замечание дружным ироничным смехом. Гнев Эйлы уже прошел, и она с интересом наблюдала за Фребеком. Он не любил, когда над ним смеялись.
– Можете не верить мне, если не хотите, – пожимая плечами, сказал Фребек и направился к палатке, словно ему было безразлично мнение окружающих, однако, сделав пару шагов, он повернулся и взглянул на человека, который высмеивал Ридага. – Но я должен сказать тебе еще кое-что. Ридаг умеет говорить также и с Волком, и если он прикажет ему схватить тебя, то я не стал бы утверждать, что ты выйдешь победителем этой схватки.
Ничего не понимая, Чалег заметил, как Фребек сделал какой-то знак мальчику, но этот жест ничего не значил для непосвященных. Ридаг, в свою очередь, спросил о чем-то Эйлу. Вся Львиная стоянка с удовольствием наблюдала за этими переговорами, проводившимися с помощью их тайного языка, на котором они могли свободно разговаривать, сознавая, что никто из окружающих не поймет их.
– Почему бы тебе не продемонстрировать свои способности, Ридаг? – не оборачиваясь, продолжал Фребек.
Мирно сидевший рядом с мальчиком Волк вдруг сделал плавный прыжок и оказался около Чалега; ощетинившись, Волк оскалил зубы и так грозно зарычал, что даже волосы на затылках любопытных зрителей зашевелились от страха. Вытаращив глаза, Чалег в ужасе отскочил назад. Большинство людей резко отступили в сторону, но он предпочел отбежать подальше. По знаку Ридага Волк спокойно вернулся к нему и занял свое место рядом с мальчиком, всем своим видом показывая, что он очень доволен собой; повертевшись на месте, Волк улегся на землю и, положив голову на лапы, взглянул на Эйлу.
Похоже, это сработало, признала Эйла. Однако, в сущности, мальчик не давал сигнала к атаке. Такой знак дети обычно давали Волку, когда хотели поиграть с ним; в стае волчата обычно затевают такие игры, напоминающие настоящие схватки, и Волку в свое время разрешили играть с детьми, научив его сдерживать силу своих укусов. Примерно таким же сигналом пользовалась Эйла во время своих охотничьих вылазок, когда хотела, чтобы Волк вспугнул для нее какое-то животное. Конечно, бывали случаи, когда ему удавалось догнать и схватить зазевавшегося зверька, но, в сущности, ему никогда не приказывали действительно убить кого-то, и, кроме того, Волк даже не дотронулся до Чалега. Он только прыгнул в его сторону. Но определенная опасность все-таки существовала.
Эйла знала, как хорошо волки охраняют свою территорию и свою стаю. Они запросто могут убить чужака, забредшего в их владения. И тем не менее, видя, с каким видом Волк возвращался назад, она подумала, что если бы волки умели смеяться, то он бы сейчас расхохотался. У Эйлы невольно возникло ощущение, что он понимал, в чем смысл происходящего; понимал, что нужно просто напугать этого человека, и в точности исполнил задание. Играя с детьми, он обычно вел себя совершенно иначе, а в этой сцене он всем своим видом показал, что готов к атаке. Правда, он вовремя остановился. Молодому волку было трудно выступить перед толпой людей с таким импровизированным представлением, но он считал, что отлично сыграл свою роль. Недоумение и страх в глазах Чалега подтвердили, что затея сработала. Скорее всего, он убедился, что Ридаг – не животное!
Бранаг выглядел слегка потрясенным, но Диги тихо посмеивалась, когда они подошли к Тули и Талуту, которые беседовали с другой парой вождей. Эйлу официально представили вождям принимающей стоянки, и она сразу же поняла то, что уже знали все мамутои. Марли была серьезно больна. «Ей не следовало даже вставать с постели», – подумала Эйла, перебирая в уме целебные настои, применяемые в данном случае. Общий вид женщины, состояние ее глаз, волос и кожи – все говорило о таком тяжелом заболевании, что Эйла сомневалась, смогут ли лекарства помочь ей, однако она почувствовала внутреннюю силу этой женщины; она явно не сдастся без борьбы. А это порой помогает лучше любых лекарств.
– Это было потрясающее представление, Эйла, – сказала Марли, отметив своеобразную странность ее произношения. – Кто из вас командует хищником, ты или мальчик?
– Даже не знаю, – улыбаясь, сказала она. – Мы оба знаем жесты, которые понимает Волк.
– Волк? Это прозвище?
– Да, так мы называем его.
– А у лошадей тоже есть имена? – спросила Марли.
– Кобыла – Уи-и-инни, – сказала Эйла, подражая лошадиному ржанию, и Удалец заржал ей в ответ, вызвав у собравшихся не только улыбки, но и нервный смех. – Обычно люди называют ее просто Уинни. Этот молодой жеребец – ее сын. Джондалар назвал его Удальцом. На его языке так говорят о человеке, который бегает быстрее всех.
Марли кивнула. Эйла пристально посмотрела на нее, а затем вдруг повернулась к Талуту:
– Я очень устала, устраивая стойло для лошадей. Видишь то большое бревно? Талут, может быть, ты принесешь его, чтобы я могла присесть?
На мгновение вождь совершенно оторопел. Она никогда не позволяла себе такого. Просто невероятно, чтобы Эйла обратилась к нему с такой просьбой, да к тому же прервав разговор с вождями принимающей стоянки! Уж если кому-то и надо было присесть, так это именно Марли. И тут его осенило. Конечно! Почему он сам не додумался до этого? Талут быстро притащил бревно, и Эйла присела на него.
– Я надеюсь, вы не возражаете. Я действительно очень устала. Марли, ты не хочешь присоединиться ко мне?
Марли села, чувствуя легкую дрожь во всем теле. Немного отдохнув, она улыбнулась:
– Спасибо, Эйла. Я не рассчитывала, что мы простоим так долго.
