мальчик к загородке подобрался, а свинья ка-ак кинется! Загородку снесла – сосед и ахнуть не успел, как уж…
– Однако, – произнес Винсент, припомнив, видимо, охоту на кабана. А домашняя свинья, если защищает поросят, не менее страшна. – Ну что ж, иди, любезная, попытай счастья. Вдруг правда твой нашелся?
Вдова робко обошла его стороной и вошла на конюшню, поморгала, привыкая к освещению, и осторожно двинулась вдоль денников. Задержалась возле серого мула, потом пары вьючных лошадей, но догадалась посмотреть, не кобылы ли это.
– Может, он? – шепотом спросила она, указав на Майнца. – Жеребенок еще…
– Так имя-то назови, – усмехнулся Винсент.
– Феликс, – густо покраснела она, – как принц… Ой!
Мэд едва успел ее подхватить: бедная вдова лишилась чувств, когда на соломе оказался мальчишка лет тринадцати. Бывший Майнц своим телом владел получше Людвига, но встать все равно мог только на четвереньки.
– Мама? – неверяще спросил он и встряхнул головой. Грива у него была что надо. – Правда?!
– Нет, все, разбирайтесь сами с этим зверинцем, а нам пора ехать! – Винсент решительно потащил меня прочь. – А ты еще не одета, Маргрит!
– Я быстро, – заверила я и поцеловала его в щеку. – Сами-то хоть щетину сбрейте, во дворец едем, а не в лес!
– Тебя не спросил…
– Зачем вы все это делаете, сударь? – спросила я, когда мы выехали со двора в сопровождении небольшой свиты – Дитрих да Мэд, больше Винсент никого не взял, Волк остался сторожить детей.
– Что именно?
– Выручаете этих людей. Вы же могли забрать только нас с Людвигом, и…
– И феи на этих бедолагах живо нагнали бы нас, – заключил он. – Нет уж, я предпочел перестраховаться. А вдобавок пообещал сам себе, что покончу с этими кознями. Может быть, не навечно, да и не извести их простому смертному раз и навсегда, но попытаться я могу.
– Разве вы простой смертный? – спросила я.
– Говорят, прабабушка моя, Маддалена Барра, была прекраснее феи, – помолчав, ответил он. – Я покажу тебе ее портрет. Прадед повстречал ее в каком-то городке, будучи там по делам, да и увез с собой. И женился, невзирая на возмущение родни таким мезальянсом – она была дочерью купца.
– Ну надо же…
– Да-да, – искоса взглянул на меня герцог. – Видишь, какие случаются переплетения судеб?
– И не говорите, сударь, – кивнула я, осторожно правя Марком. Пришлось взять его – наездница из меня не ахти какая, а он хоть не испугается толпы и не понесет.
А толпа за нами собралась преизрядная, и я уже не удивлялась, услышав шепот: «Черная герцогиня, смотрите, смотрите! Та, что вернулась от фей! Слыхали, его светлость и других привел! Вон у старой Ирмы радость – муж вернулся и подруги… А у Талли из деревни сын нашелся, которого феи подменили! Взрослый уже!»
Порой женщины делали оберегающие знаки и незаметно поплевывали через плечо, но не слишком часто.
– Господа, скажите, прошу, не видали ли вы там моего брата? – сунулся чуть ближе к нам мужчина лет сорока в опрятном костюме чиновника средней руки.
– Откуда же нам знать, кем был твой брат и кем стал? – пожал плечами Винсент, чуть оттеснив его конем. – Быть может, и видали.
– Простите, ваша светлость, – повинился тот, – но вдруг… Он был ученым, все изобретал что-то, воздушных змеев мастерил и хотел сделать такой планер, чтобы тот мог поднять человека – ну хоть разведчика, королю бы понравилось!
Мы переглянулись.
– А вот с этого места поподробнее, – Винсент чуть наклонился с седла. – И что же дальше?
– Построил на свою голову, – опустил голову неизвестный. – А испытывал его наш младший брат, он был совсем легкий. И ведь в самом деле поднялся в воздух, не один раз! А однажды налетел шквал – планер подняло, закрутило и швырнуло оземь… Ланс чуть насмерть не разбился, да успел отстегнуться – его на дуб закинуло, еле сняли потом. А планер разбился в мелкую щепу. Может, знаете овраг за городом?
– Знаю, глубокий, что твоя пропасть, и разливается по весне, – ответил герцог. – Туда свалиться – костей не соберешь, особенно с высоты.
– Вот, видно, брат и подумал, что Ланс туда загремел. Не увидел, что тот на дереве завис, а мальчишка докричаться не смог, голоса с перепугу лишился…
– А что же ваш брат? – спросила я, чувствуя, как мелко дрожит Марк.
– Пропал, будто тем же шквалом унесло… ну либо в овраг кинулся. Но если… – тот посмотрел с надеждой.
– Все может быть, – протянул герцог. – Вот что, любезный… Ты, должно быть, уже слыхал, в кого феи превратили похищенных?
– Конечно, господин! Весь город об этом гудит! Неужто…
– Как знать, – сказал Винсент, спешился и снял меня с седла. Спешились и Дитрих с Мэдом. Толпа вокруг стала плотнее, мальчишки, кажется, полезли на фонари и деревья, чтобы смотреть поверх голов. – Возможно, это кто-то из них. Попробуй, угадай.
Чиновник подошел поближе и вгляделся в лошадей. Браст недобро фыркнул и стукнул копытом, ну да герцогского коня весь город знал. А вот Марк метнулся, чуть не вырвав повод из рук у Мэда, но толпа вокруг была слишком плотной, и он застыл как вкопанный, свесив голову.
– Неужели… – чиновник сделал еще шаг вперед. – Неужели – это Марк?!
Толпа ахнула. Герцог довольно улыбался – кажется, ему нравилось играть на публику. А так ведь и не скажешь!
– Так Ланс жив?! Жив?! – хватался за плечи чиновника невысокий невзрачный человек, силясь встать.
– Да жив! Заикается только немножко… Вставай, пойдем скорее! – отвечал чиновник. Пара дюжих парней помогли ему поднять Марка на ноги. – Господин…
– Не стоит благодарности. Я лишился хорошего коня, – удрученно сказал тот и подсадил меня на Браста. – Все, уважаемые, это был последний из тех, кого удалось выручить. Может, там есть и другие, но этого я не знаю. Дорогу! Нас ждут во дворце!
– Винсент, зачем был нужен такой спектакль? – тихо спросила я, когда мы отъехали подальше.
– Затем, чтобы публика удостоверилась в правдивости слухов.
– Так вы разузнали заранее, кто таков Марк?
– Конечно. Если ты не заметила, Маргрит, я стараюсь ничего не оставлять на волю случая, – едва заметно улыбнулся он.
– И его брата предупредили вы?
– Дитрих по моему поручению… намекнул. И нет, не было сказано, что Марк – это тот, на ком поедет герцогиня, это было бы против правил. Просто – один из коней. Ну да этот человек справился и сам – догадаться было не так уж сложно.
– То есть он подыгрывал?
– Да, и неплохо, особенно с точки зрения неискушенной публики…
– Какой вы негодяй, сударь.
– Расчетливый, – усмехнулся он. – Вот мы и прибыли… Не бойся ничего,
