Глава 8
Услышав, что к обочине возле дома подъехал автомобиль, Лидия Фергессон подошла к окну и посмотрела вниз.
— Опять этот отвратительный, тошнотворный тип, — сказала она. — Этот Эл.
— Вот и славно, — сказал старик.
Откинувшись на кушетке, он как раз думал, что было бы неплохо, если бы кто–нибудь составил ему компанию. Он все еще был подавлен. Силы к нему не возвращались, он не мог даже одеться и оставался в банном халате; к столу он не спускался, и Лидия подала ему ужин в гостиную.
— Я его не впущу, — сказала Лидия.
— Впусти, — сказал он; слышно было, как Эл поднимается по ступенькам крыльца. — Мы выпьем с ним пива. Пойди–ка и принеси пива. Раньше ему надо было срочно уехать.
В дверь позвонили.
— Я не стану отпирать ему дверь, — сказала Лидия. — Знаешь ли ты, что я ее заперла? На цепочку.
Это его не удивило. Тяжело поднявшись на ноги, он шаг за шагом преодолел пространство гостиной; она смотрела, как он все ближе и ближе подбирался к входной двери. Ему потребовалось немало времени, но в конце концов он с этим управился: снял цепочку и повернул дверную ручку.
— Приветствую, — сказал Эл. — Рад видеть тебя на ногах.
— Мы слышали, как ты подъехал, — сказал старик, держа дверь открытой. — Прости, я снова присяду.
Эл вошел в дом и проследовал за стариком через гостиную. Теперь Лидии нигде не было видно, она исчезла. Старик слышал, как где–то закрылась дверь; вероятно, дверь ее спальни. Что ж, вот и хорошо, если учесть ее отношение к Элу.
— У тебя здесь очень мило, — сказал Эл.
Он казался еще более напряженным, чем обычно; стоял, сунув руки в карманы тужурки и ухмыляясь своей суровой, лишенной веселости ухмылкой, так хорошо знакомой старику. Глаза его за стеклами очков поблескивали.
— Присаживайся, — сказал Фергессон. — Женушка твоя с тобой не пожаловала. Видно, все еще дуется на меня.
Эл уселся напротив него.
— Я покупаю новую мастерскую, — сказал старик.
Эл рассмеялся.
— Я серьезно, — сказал старик.
— Понимаю, что серьезно, — сказал Эл.
— Ты удивлен? Вижу, что да.
— Конечно, — сказал Эл. — Когда это случилось? Сегодня?
— Сегодня я туда съездил и посмотрел, — сказал старик. — Это там, в округе Марин. Мне очень рекомендовали, вот я и поехал. В дело вовлечены многие крупные финансисты. Слышал когда–нибудь об Ахиллесе Бредфорде? Он и есть большая шишка, которая за всем этим стоит. Вложены уже миллионы.
— Во что вложены? — спросил Эл. — Что–то я не понимаю.
Ухмылка его исчезла, он, казалось, был озадачен.
— Это торговый центр, — сказал старик. — Называется «Сады». — Он никак не мог припомнить точного названия, оно ускользало. — «Сады Марин», — сказал он. — Один из этих участков для застройки. Вдоль шоссе.
Фергессон иссяк. Из–за недолгого разговора дыхание у него участилось; он сидел, собираясь с силами и потирая рукою грудную клетку. Эл увидел это движение, отметил осторожность, с которой тот обследовал себя и к себе прикасался. Старик убрал руку с груди и положил ее на подлокотник кушетки.
— Будь я проклят, — медленно проговорил Эл.
— Я не буду выполнять никаких работ, — сказал старик. — Никаких физических работ не будет. Буду только руководить, присматривать.
Эл кивнул.
— Ну и что ты думаешь? — спросил старик.
— Звучит заманчиво, — сказал Эл.
— Это как раз то, что я искал, — сказал старик. — Там все новое, как завтрашний день. — Именно так он об этом и думал; когда–то он наткнулся на такое выражение, и оно здесь было как нельзя более кстати. — Настоящий атомный век, — сказал он. — Понимаешь? Современно. Все современно. — Он опять устал говорить и просто сидел.
— Замечательно, — сказал Эл.
— Я говорю по секрету, — сказал старик. — Это в самом деле секрет. На меня кое–кто работает, мы созваниваемся. Об этом никто не знает. Об этой возможности. Я даже Лидии ничего не говорил.
— Понимаю, — сказал Эл.
— Тебе надо найти что–нибудь наподобие, — сказал старик.
— Для этого деньги требуются.
— Конечно, — сказал старик. — Мне придется вложить тысяч сорок пять.
На лице у Эла отобразилось, как сильно он впечатлен.
— Немало, да? — с улыбкой сказал старик. — Куча деньжищ. Тридцать пять тысяч получу от продажи. А десять у меня уже есть. В акциях и облигациях. На банковском счете.
— Так ты в это вкладываешь все? — спросил Эл. — Будь осторожнее.
— Я и так осторожен, — сказал тот.
— С юристом советуешься?
— Конечно, — сказал старик. — Слушай, знаешь, кто будет вести мои дела с Бредфордом? — Он уже обдумал этот вопрос и принял решение. — Борис ничего в таких операциях не понимает, — сказал он. — Здесь требуется специалист.
— Борис же твой адвокат.
— Верно. — Глубоко дыша, старик проговорил: — Представлять меня и общаться с этими воротилами будет Харман.
— Крис Харман? Который выпускает непристойные пластинки?
— Да, — сказал старик. — Он ездит на «Кадиллаке» пятьдесят восьмого года, и ему принадлежит эта фирма, «Пластинки Тича». Я тебе о нем рассказывал.
— Да он же проходимец, — сказал Эл.
— Нет, — возразил старик. — Черта с два.
— Еще какой.
— Что ты знаешь? Откуда тебе знать? — Он почувствовал, как ускорился у него пульс. Все его тело напряглось. — Слушай, ты его не знаешь. А я с ним знаком почти шесть лет. Мы с ним оба бизнесмены.
— Это он тебя туда втравил? — спросил Эл. — Значит, хочет заполучить твои деньги.
— Ты ничего не знаешь, — сказал старик. — Что ты можешь знать? Сколько ты сам–то накопил? Ничегошеньки. — У него пропал голос — задрожал и затих. Прочищая горло, он сказал: — Кучу старых колымаг.
— Слушай, — сказал Эл тихо. — Этот тип — жулик. Я точно знаю. Наверное, и эта площадка ему принадлежит. «Сады». Все знают, что он мошенник.
— Кто, например?
— Миссис Лейн. Она занимается недвижимостью.
— Эта цветная риелторша? — Старик выпрямился на кушетке.
Эл кивнул.
— Твоя цветная приятельница? Это она тебе сказала?
— Верно, — сказал Эл. — Поговори с ней. Позвони.
— Когда это я звонил цветным и спрашивал совета? — сказал старик.
— Не откладывай, — сказал Эл. Лицо его постепенно разгорелось.
— Я не слушаю цветных, — сказал старик.
— Зато слушаешь этого расфуфыренного мошенника, потому что он, видишь ли, ездит на «Кадиллаке».
Они оба умолкли, глядя друг на друга и дыша через рот.
— Не нужны мне твои советы, — сказал старик.
— Еще как нужны. Ты впадаешь в маразм.
Старик не нашелся, что сказать в ответ.
— Должно быть, ты, когда упал, ударился головой, — сказал Эл. — Дурацкой своей головой. Позвони своему адвокату и скажи, что попал в лапы мошеннику. Позвони окружному прокурору. Я сам позвоню окружному прокурору, вот первое, что я сделаю завтра утром.
— Держись–ка подальше от этого, — сказал старик так громко, как только мог. — Занимайся своими делами.
Неожиданно в комнате появилась Лидия. Никто из них не заметил, как она вошла, и оба повернули головы в ее сторону одновременно.
— Что это такое насчет мошенника, в лапы которого ты попал вместе со своими деньгами? — Когда она двинулась к старику, черные ее глаза так и сверкали. — О чем здесь говорит мистер Миллер? Почему ты ничего не сказал о том, что вкладываешь деньги от мастерской в это место, даже названия которого не знаешь?
— Это мое дело, — сказал старик. Он не смотрел ни на кого из них — уставился в пол.
Обращаясь к Лидии, Эл сказал:
— Этот парень — жулик. Я точно знаю.
Лидия подошла к телефону и сняла трубку; протягивая ее Элу, она сказала:
— Позвоните этому типу, как там его зовут, и скажите, что мой муж не намерен этим заниматься, что он не желает в это ввязываться.
— Конечно, — сказал Эл. Он двинулся было к телефону. — Но это же ничего не будет значить. То, что я скажу.
— Тогда ты скажи, — обратилась Лидия к старику. — Позвони и скажи ему, немедленно. Ты ведь ничего не писал? Ничего не подписывал, верно? Знаю, что нет. В сердце своем я знаю, что бог не позволил тебе такого; я в это верую.
— Нет. Не подписывал, — сказал он наконец.
— Благодарение богу в небесах над нами! — сказала Лидия. — Как говорит Шиллер, это ода к радости небесного отца в надзвездном краю. — Ее глаза искрились от облегчения и счастья.
— Я встречусь с ним завтра, — сказал старик.
— Нет, не встретишься, — сказала она.
— Это не проблема, — сказал Эл. — Все, что вам надо, — это связаться с окружным прокурором и показать вашему мужу, что Харман сам участвует в этой рискованной затее с недвижимостью, в этом торговом центре, в который и Джима подбивает вложить деньги.
