совсем немного…
— И что же привело благородную леди в такое неблагородное место? — раздался позади меня тихий бархатный голос.
Сердце екнуло в груди, и я обернулась.
На меня с хищным прищуром уставился единственный глаз Рика Томпсона, а сам мужчина угрожающе навис надо мной. Как он так быстро тут оказался⁈
Я постаралась вернуть себе самообладание и, гордо вскинув голову, сказала:
— Простите, вы это мне? Я просто прогуливаюсь, разве не понятно? Первый день в этом городе. Хотелось поближе познакомиться с местными красотами.
— И свое знакомство вы решили начать с борделя?
— Что? Ох! — сконфуженно вскрикнула я и оглянулась.
И правда, мы находились у входа в неприметного вида здание, на крыльце которого недвусмысленно заигрывала с прохожим полуобнаженная женщина. А вторая, одетая в весьма нескромный наряд, с интересом поглядывала в нашу сторону и уже принялась спускаться, явно нацелившись на Рика.
Испугавшись, я вцепилась в руку наездника и поволокла его прочь, куда-нибудь подальше от этого злачного места. И лишь потом, когда мы оказались в тени соседнего здания, отстранилась в замешательстве, не зная, чему больше удивляться — тому, что поддалась порыву увести Рика от лишних соблазнов или тому, что он вообще мне это позволил.
А вдруг его путь с самого начала лежал в этот публичный дом? А я только спутала ему все карты своим появлением. Почему-то эта мысль немного расстроила. С другой стороны, кто я такая, чтобы препятствовать свободному мужчине в его развлечениях?..
— И часто вы занимаетесь такими непристойностями в отсутствии своего супруга? — нахально поинтересовался наездник, с намеком кивнув на примечательное обручальное кольцо на моем безымянном пальце. — Что, юной леди стало скучно? Захотелось острых ощущений?
— Да как вы смеете! — вспыхнула я. — Подозревать меня в таком!..
— А как еще понимать столь необычные увлечения? Уж не за мной же вы следили в самом деле?
Будь я сейчас в образе Виолы, могла бы легко отшутиться или придумать какую-то отговорку. Хоть она и девушка, но свободна от любых условностей высшего общества — может ходить где только вздумается, делать, что хочется, никто другой ей не указ. Мне же следует быть осмотрительнее в выборе мест для прогулок… Как жаль, что, увлекшись преследованием, не заметила, куда иду.
Не придумав ничего более убедительного, я со вздохом призналась:
— Что ж, вы меня раскусили. По правде говоря, я ваша давняя фанатка и хотела догнать вас, чтобы попросить автограф.
— Правда? — вздернул бровь Рик, явно не поверив мне. — И где вы хотите, чтобы я расписался? Что-то не вижу, чтобы вы подготовились.
— О, сейчас! — я принялась нервно шарить по карманам, в надежде отыскать хоть что-нибудь пригодное для автографа. Наконец протянула ему носовой платок: — Вот, возьмите. Только чем бы подписать?
— Беда с вами… Расслабьтесь, у меня есть, — он достал из кармана своего жилета обломок старого карандаша. Вероятно, к нему часто подходят с подобными просьбами.
— Меня зовут Виктория Эдельгаст, — представилась я, намеренно добавив фамилию.
Однако наездник никак на нее не отреагировал, лишь отозвался коротким «угу» и припечатал мой белоснежный платок к грязной стене. Оставив на нем несколько стремительных штрихов, смутно напоминающих его имя, он вернул мне платок:
— Готово. Теперь довольны?
— Конечно, спасибо! — просияла я, не обратив на его грубость внимания, и бережно сложила платок обратно в карман.
Рик проследил за моими действиями со странным выражением на лице.
— Советую поскорее возвращаться домой и больше не показываться в обществе сомнительных мужчин. Если, конечно, репутация для вас еще имеет какое-то значение.
Я вопросительно посмотрела на него, приятно удивленная тем, что ему оказалась небезразлична моя репутация.
— Но ведь я же с вами…
— Вот и я о том же, — многозначительно ухмыльнулся он и, не прощаясь, зашагал прочь.
Некоторое время я смотрела ему вслед, не очень довольная результатом нашей встречи. Конечно, теперь у меня есть его автограф! Но я ведь последовала за ним не для этого. Мне необходимо как-нибудь выяснить о его с Ричардом планах на «Чайную розу», если хочу по возвращении в столицу продолжать там выступать. Мистер Томпсон пообещал, что в работе салона ничего не изменится, а вот мужу я не была готова так просто довериться. После того случая с ткацкой фабрикой, я вообще сомневаюсь, что могу на него положиться в вопросах бизнеса.
Должно быть, воздух Вильденберга, наполненный свободой и безрассудством, окончательно вскружил мне голову, поскольку я, в конце концов плюнув на все, бросилась вслед за Риком.
— Мистер Томпсон! Подождите, пожалуйста! Простите… — задыхаясь, кричала я.
— А вы настырная, — с неожиданной злостью в голосе заметил мужчина. — Что, одного автографа недостаточно?
— Я не за этим, просто… — я растерянно посмотрела по сторонам, гадая, как подступиться к интересующей меня теме. Но, ничего не придумав, заявила: — Просто понимаете, я в этом городе всего лишь первый день и… В общем, я заблудилась.
Мужчина подозрительно прищурился, но не стал подвергать мои слова сомнению и тяжело вздохнул:
— Беда с вами…
— Вы это уже говорили, — невольно улыбнулась я.
— Конечно, говорил. Потому что так и есть. Я не могу проводить вас домой, поскольку и так потратил на вас слишком много времени. Мне нужно на аэротрассу, готовиться к гонке.
— О, так это правда? — с надеждой спросила я. — Вы будете участвовать?
— А как же! Куда ж я денусь? — самодовольно воскликнул он.
— Тогда можно я пойду с вами? Всегда мечтала побывать на таком мероприятии!
Наездник пожал плечами и позволил мне идти рядом с ним. Его шаг был значительно шире моего, но он его сдерживал, хоть и очень спешил, не давая мне отстать.
— Вы же моя фанатка, — неожиданно подловил он меня. — Я думал, вы посещали все мои матчи.
— Ну… — я в замешательстве отвела взгляд и захлопала ресницами, спешно придумывая ответ. — Вы же понимаете, из какой я семьи. У нас подобные развлечения не в почете. Девушки вынуждены проводить время дома, в то время как мужчины вольны посещать любые увеселительные заведения.
Рик презрительно хмыкнул:
— И что же? Хотите сказать, что ваш муж не пускает вас на такие мероприятия? Какое лицемерие!
Обрадовавшись тому, что он первым заговорил о моем муже, я пропустила мимо ушей странную иронию в его голосе
