Наверное, мы бы действительно встревожились в случае, когда вода по непонятным нам причинам вдруг начала бы течь вспять, но не в случае появления днем муравьеда, рождения альбиноса или же возникновения солнечного затмения. Мы знаем значение таких событий и сферу их влияния, но первобытному человеку это не известно. То, что происходит обычно, является для него неделимой целостностью, в которую он заключен со всеми прочими существами. Поэтому он крайне консервативен и делает только то, что делалось всегда. Если же где-нибудь происходит нечто нарушающее эту привычную целостность, в его мировом порядке образуется брешь, И тогда бог знает что может случиться. Все сколько-нибудь достойные внимания события тут же связываются друг с другом. Один миссионер перед своим домом соорудил флагшток, чтобы в воскресенье водрузить на нем британский флаг. Эта невинная затея могла обойтись ему очень дорого, так как спустя некоторое время после его крамольного поступка разразилась опустошительная буря, которая, разумеется, была соотнесена с флагштоком.
Для первобытного человека безопасность мира заключается в упорядоченности обычных явлений. Любое исключение из этого представляется ему таящим угрозу актом произвола, который, стало быть, необходимо искупить, ибо он является не просто сиюминутным нарушением обычного порядка вещей, но вместе с тем и предзнаменованием нежелательных событий в дальнейшем. Это кажется нам абсурдным, но мы совершенно забываем, что испытывали в этой связи наши деды и прадеды: рождается теленок с двумя головами и пятью ногами; в соседней деревне петух снес яйцо; старухе приснился сон; в небе появляется комета; в соседнем городе случается большой пожар; год спустя начинается война. Именно так описывали историю в прошлом, начиная с туманной древности вплоть до XVIII столетия. Для нас такой способ группирования фактов, конечно, бессмыслен, однако для первобытного человека он полон смысла и убедителен. И здесь он совершенно неожиданно прав. Его наблюдения внушают доверие. Опираясь на древнейший опыт, он знает, что такие связи существуют на самом деле. То, что для нас представляет собой бессмысленное нагромождение отдельных случайностей, поскольку мы обращаем внимание только на смысл и каузальность, присущую каждому отдельному событию, для первобытного человека является вполне логичной последовательностью предзнаменований и предсказанных ими событий, фатальным, но вполне последовательным вторжением демонического произвола.
Теленок с двумя головами и война - это одно и то же, так как теленок был предвестником войны. Эта связь кажется первобытному человеку такой надежной и убедительной потому, что для него произвол случая является куда более значительным фактором, чем закономерное и упорядоченное течение событий в мире, и именно поэтому, внимательно наблюдая за всем выходящим за рамки обычного, он задолго до нас открыл закон образования групп и серий случаев. Любая наша клиника знакома с законом парности случаев. Один пожилой вюрцбургский профессор психиатрии, представляя в клинике особенно редкий случай, обычно говорил: «Господа! Это совершенно уникальный случай. Завтра у нас будет еще один такой же». Я сам бывал свидетелем подобного. В период моей восьмилетней практики в психиатрической лечебнице мне встретился однажды очень редкий случай своеобразного сумеречного состояния - первый, который я когда-либо видел. Через два дня - второй, но больше вообще не было ни одного. С одной стороны, «парность случаев» - шутка врачей, однако, с другой стороны, это древний предмет первобытной науки. Один современный ученый как-то изрек «Magic is the science of the jungle» (Магия - это наука джунглей (англ.). - Перев.). Несомненно, что астрология и прочие методы предсказания являют собой древнюю науку.
То, что происходит закономерно, видно и так. К этому подготовлены. Следовательно, наука и искусство имеют смысл только там, где неизвестные силы произвола нарушают данное. Зачастую задача «метеорологии событий» поручается одному из самых смышленых и ловких людей племени - шаману. Своим знанием и своим искусством он должен объяснять все неслыханное и ему противостоять. Он является ученым, специалистом, экспертом случая и вместе с тем архивариусом научных традиций племени. Окруженный почтением и страхом, он пользуется огромным авторитетом, но все-таки не настолько большим, чтобы его племя не было втайне убеждено, что в соседнем племени колдун все-таки лучше. Наилучшая медицина никогда не бывает рядом; она находится настолько далеко, насколько это возможно. Несмотря на сильнейший страх, испытываемый к старому шаману племенем, среди которого я прожил некоторое время, к нему обращались все же лишь при легких недомоганиях людей и животных, а в более серьезных случаях консультировались у чужеземного авторитета, у М'ганги (колдуна), приглашаемого за большое вознаграждение из Уганды, - partout comme chez nous (Везде, как у нас (франц.) - Перев.).
Случайные события происходят обычно небольшими сериями или группами. Давно испытанное правило прогноза погоды гласит, что если много дней подряд шел дождь, то он будет идти и завтра. Пословица гласит: «Беда не приходит одна» или «Что удваивается, то и утраивается». Это мудрое изречение представляет собой первобытную науку, все еще широко распространенную в народе и осмеянную образованными людьми, которые полагают, что ничего особенного случиться с ними не может. Здесь я должен рассказать одну историю. Одна знакомая мне дама проснулась в семь часов утра от своеобразного треска на ночном столике. После недолгих поисков она обнаружила причину: верхний край ее стакана шириной примерно в один сантиметр оказался отколотым. Это показалось ей странным. Она позвонила, чтобы принесли другой стакан. Минут через пять раздался тот же звук, и опять верхний край оказался треснутым. На этот раз, уже в беспокойстве, она попросила принести третий стакан. Спустя двадцать минут тот же треск, и снова трещина в верхней части стакана. Три случая подряд - для ее воображения это было уже слишком. Она тут же отреклась от веры в естественные причины и вновь актуализировала свои первобытные representation collective - убеждение в силе произвола. Такое случается со многими современными людьми, когда они сталкиваются с событиями, при объяснении которых естественная каузальность отказывает. Поэтому такие события отрицаются. Они неприятны, потому что они - ив этом проявляется наша по-прежнему полная жизни первобытность - нарушают наш мировой порядок. Есть ли тогда вообще что-либо невозможное?
Свою веру в силу произвола первобытный человек основывает не на пустом месте, как думали раньше, а на опыте. Группирование случаев оправдывает то, что мы называем его суевериями, поскольку и в самом деле существует вероятность совпадения необычных вещей по времени и месту. Не надо забывать, что здесь наш опыт бросает нас на произвол судьбы. Мы недостаточно наблюдательны, потому что настроены несколько иначе. Например, нам никогда бы не пришло к голову всерьез рассматривать как взаимосвязанный следующий ряд фактов: утром к кому-то в комнату влетает птичка, час спустя он становится свидетелем несчастного случая, днем умирает близкий родственник, вечером кухарка роняет миску, и, возвращаясь домой поздно ночью, он обнаруживает, что потерял ключ от дома. Однако первобытный человек не упустил бы в этой цепи событий даже самой незначительной детали. Каждое новое звено в ней подкрепляло бы его ожидания, и в этом он прав, прав даже намного больше, чем это нам кажется. Его тревожное ожидание вполне обоснованно, более того, оно целесообразно. В такой изобилующий предзнаменованиями день ничего предпринимать не стоит. В нашем мире это было бы достойным порицания суеверием, но в мире первобытного человека - это весьма целесообразное благоразумие, потому что там человек подвержен случайностям в гораздо большей степени, чем в нашей защищенной и упорядоченной жизни. Находясь в глухой местности, вряд ли целесообразно идти на риск слишком часто. Европеец в подобных условиях ведет себя точно так же.
Когда туземец чем-то расстроен, он не идет на собрание племени. Если древний римлянин, покидая дом, спотыкался о порог, он отказывался от своего намерения. Нам это кажется бессмысленным, но в первобытных условиях такое предзнаменование призывает по меньшей мере к предосторожности. Если я чем-то расстроен, то мои движения слегка заторможены, я несколько рассеян и в результате обо что-нибудь ударяюсь, спотыкаюсь, что-то роняю, что-либо забываю. В условиях цивилизации это сущие мелочи, но в дремучем лесу - серьезнейшая опасность! Споткнуться означает там: соскользнуть со скользкого после дождя ствола дерева, который служит мостом высотой в пять метров над рекой, кишащей крокодилами. Я теряю в высокой траве компас. Я забываю зарядить свое ружье и встречаюсь в джунглях с носорогом. Я чем-то озабочен и наступаю на гадюку. Вечером я забываю надеть сапоги, предохраняющие от москитов, и через одиннадцать дней умираю от первого приступа Malaria tropica. Ведь достаточно даже во время купания забыть держать рот закрытым, и заболеваешь смертельно опасной дизентерией. Разумеется, такого рода случаи имеют для нас свои естественные причины, которые можно объяснить несколько расстроенным психологическим состоянием, но для первобытного человека это является объективно обусловленным предзнаменованием или колдовством.
