Анатолий Цирульников
Бамс!
Сказка на ночь, или пособие для начинающих сказочников
Это маленькая книжка сказок, рассказанных автором своей дочери, и увлекательных историй о том, как рождаются сказки и кто такие сказочники. Книжку можно читать и пересказывать ребенку, а можно придумать на ее основе собственные истории.
О ком не знаю ничего,
Ко дню рождения его.
Присказка
Когда ты была маленькой, у тебя был повышенный тонус, и доктор, делавшая массаж, посоветовала домашним тоже гладить тебя по спинке. Я взял эту приятную обязанность на себя и каждый вечер гладил твою спинку, как мог, а поскольку делать это молча было невозможно, я что-то бормотал, разговаривал с тобой, еще не говорящей, рассказывал какие-то придумываемые на ходу истории. Так появились, вынырнули откуда-то герои сказки.
Про некоторых можно было точно сказать, кто они и откуда. Твоя постоянная подружка в сказочном действе — Маша — попала к нам из сказки про трех медведей, которую я читал и пересказывал тебе много раз — и басистым, и скрипучим, и тоненьким голосом. В конце концов сказка выполнила свое предназначение: Маша стала героиней новых историй. Пусть она была второстепенным персонажем, но тебе нравилось, когда, наряжаясь на бал, ты и Маша надевали разные платья, и ты поправляла меня: «Нет, мне голубое, а Маше розовое, а туфли мне золотые, а ей серебряные». В общем, даже молчаливая, бездействующая Маша для чего-то пригождалась.
Но некоторые герои были явно с характером и явились не для того, чтобы «играть мебель». Принц, например, или Зеленая — кто они такие? Ну, Зеленая (по-другому — Ёжка) — это внучка Бабы-яги, молоденькая хозяйка здешних болотистых мест. Ей всего-то пятьсот с чем-то лет — можно сказать, детсад. Хоть и говорит хриплым басом и командует лешим и водяным, но сама еще мало что умеет. Учится, как и ты, растет, но не взрослеет. Что касается другого персонажа — Принца, или «принцуши», постоянно присутствующего в этих историях, — то я вообще не понимаю, откуда он взялся и что делает у нас на болоте в то время как его мама — настоящая королева, а папа — истинный король. Ждут они не дождутся ненаглядное чадо, а оно тут прохлаждается, лазает по деревьям (очень любит мед и считает, что «пчелки» приносят его на верхушку березы — вот глупость-то). Забывает всё, волшебные слова путает — совсем зеленый. Голосок у него тонкий и в сочетании с басом Ёжки звучит особенно смешно. Эта сладкая парочка тебя развлекала бесконечно, ты так смеялась, что мне хотелось придумывать и придумывать. Хотя, признаюсь, я и тогда не понимал, и до сих пор не пойму, почему ты так полюбила мои незатейливые истории. Что тут играло роль: повторение знакомой сказки, которое так любят маленькие дети? Успокаивающее поглаживание спинки? Или то, что к тебе время от времени обращались говорящие разными голосами герои, так что ты не только слушала меня, но разговаривала со сказочными персонажами, поправляла их, вмешивалась в смешные сказочные события? Неподходящее занятие на ночь, с точки зрения домашних: «Ребенок смеется, а ему спать надо! К тому же полная чепуха, никакого развития, лучше бы почитал ей Брема». Ох, не знаю…
Могу сказать наверняка: мне бы не пришло в голову превратить эти легкомысленные выдумки в книжку, если бы не финский снег, не зимняя сказка за окном. А было так: я как-то поехал на Рождество в Финляндию к своей старинной (но вовсе не старой) подружке, и среди несчетного множества появлявшихся в ее доме внуков и внучек был один мальчик, который… скажем так, нуждался в сказке. И я рассказал ему одну свою историю — в тех же примерно выражениях, как рассказывал тебе. И уехал. А когда приехал снова на следующий год, оказалось, что мальчик все еще помнит ту сказку. Смешной человечек из нее почему-то удержался в его памяти… И что оставалось делать? Пришлось мне рассказывать ту историю вновь и вновь — и этому мальчику, и его сестренке, которая как-то пришла ночевать к бабушке — моей старинной, как я уже говорил, подружке, которая, кстати, известный педагог (поскольку ее зовут Лена, пусть будет бабушка Л.). Когда я уезжал домой, она спросила своего внука, с которым мы уже сдружились: тебе же нравятся эти истории? Ты же хочешь продолжения? Вот, Анатолий Маркович будет и дальше писать сказки и присылать сюда, а я буду их тебе рассказывать.
И этот умный мальчик, нуждавшийся в сказке, посмотрел на меня своими выразительными глазами и тихо произнес: «А ты что, не можешь книжку написать?» И этими словами и взглядом решил все.
Так что эта книжка, конечно же, в первую очередь для тебя, остающаяся для меня всегда маленькой дочка, и твоих будущих детей. Для твоих сестренок, и братишек, и племянницы, которая живет в городе Флоренция и знает пока одно слово. Когда ее спрашивают о чем-то, она отвечает: «С-с-с…» Попробуйте догадаться, что это? (Ладно, подскажу — «си», по-итальянски «да»). А еще эта книжка для мальчика, не наигравшегося, не наслушавшегося сказок на ночь, и для других детей (и родителей, для которых сказки будут перемежаться взрослыми историями). Впрочем, как получится.
Ведь когда сочиняешь сказку на ночь, заранее не знаешь, чем и даже когда все кончится. Может быть, этой ночью. А может, следующей…
Сказка первая
Детский сериал
— А можно, сегодня Зеленая будет Красной Шапочкой? — раздался тоненький голосок Принца.
— Почему это я? — пробасила Зеленая.
— Ну как же — Маша уже была, я был, Юля не хочет — остаешься ты.
— Нет, — заявила Зеленая, — сегодня пойдет Леший. Леший!
— Чего изволите?
— Пойдешь Красной Шапочкой работать.
— Слушаюсь, Ваше Болотное Высочество!
— Молодец, вот за что я тебя люблю. Значит, так, — наказывает Зеленая своему помощнику. — Вот тебе шапка красная, ну, рога спрячь, рога чего выставил. А это корзина с пирожками.
— С какими? — интересуется Принц.
— Этот с гнилой капустой, тот с пиявками на закуску, а самый главный — с лягушками.
— Ой, — пищит Принц, — вот Вэ-то испугается.
— Посмотрим — невозмутимо ответила Зеленая. — Леший!
— Ваше Высочество?
— Ты, говорю, когда в лес войдешь, в чащу, песенку какую-нибудь запой, повеселей. Я, мол, Красная Шапочка, к бабушке иду, пирожок несу.
— Слушаюсь.
— Да смотри, раньше времени не пугай. Мы с Принцем будем в кустах сидеть.
— И Маша с Юлей, — подсказывает Юля.
— Обязательно, — успокаивает ее рассказчик.
— А папа?
— Да возьмем мы твоего папу, не забудем, — твердо обещает Зеленая. — Все будем в кустах.
— И вот, — нормальным папиным голосом говорит рассказчик, — идет Красная Шапочка по полю, по дорожке, заходит в лес, идет в чащу, вдруг кто-то отделился от ствола…
— Волк… — с замиранием в голосе шепнула Юля.
— Тихо, тихо, — пробасила Зеленая, — не говори вслух. — Просто Вэ.
— А Принц где?
— Вот Принца-то как раз и нет. Ну что это такое, — обиделась Зеленая, — как доходит до дела, его нет. При-инц, ты где?
— А вон, точка на березе.
— Залез, что ли?
— Ага.
— А что он там делает?
— Мё-ода, мё-ода… — слышится сверху, как шум ветра.
Зеленая садится в ступу, быстренько поднимается к верхушке дерева и возвращает Принца на землю.
— Вот он, хорошенький, пчелок ждал.
— Принц, — говорит Маша, — и что ты все никак не поймешь, что меда на березе не бывает. Не бывает, ясно?
— Да! — восторженно пищит Принц.
— Так на чем мы остановились?
— Вэ… — подсказывает Юля.
— Ага. Отделился он от ствола и говорит: «Здравствуй, Красная Шапочка»…
— Нет, не так. Другим голосом, — поправляет Юля.
— А, извини, — исправляется рассказчик, которого клонит в сон. Но ничего не поделаешь, раз сказку начал, так заканчивай.
— Здравствуй, Красная Шапочка, — говорит Вэ. — Куда идешь?
— К бабушке, — отвечает ему Леший — Красная Шапочка.
— А что в корзинке несешь?
— Пирожки, Зеленая — елки-палки, то есть мама — напекла.
— Дай попробовать. Фу, гадость какая — капуста?
— А ты думал, заяц? — не может сдержать эмоций в кустах Зеленая.
Леший думает, что она подсказывает, и повторяет за ней:
— А ты думал, заяц?
— Ничего я не думал, — удивляется Вэ такому повороту сюжета, — давай дальше.
— Чего дальше? — спрашивает из кустов Зеленая.
— Чего дальше? — эхом повторяет за ней Леший — Красная Шапочка.
— Как «чего»? — недоумевает Вэ. — Ты что, сказки не знаешь? Пирожок давай пробовать. Что это такое, червяки? Тьфу…
— На, возьми самый вкусненький.
Вэ надкусывает пирожок, а оттуда лягушка — прыг! Ква-а! Ква-а!
Побледневший, напуганный Вэ кидается опрометью через чащу, ломая кусты, по лесу, по полю, и в болото — бух!
