Лу смотрела прямо перед собой не моргая. Тело ее больше не дрожало от страха. Паук подумал, что она, наверное, пытается мысленно отстраниться от реальности, неосознанно медитируя, чтобы заблокировать событие, происходящее с ней. Или, скорее, то событие, которое произойдет с ней…
Паук сделал пару цифровых фотографий, которые позже принесут ему немало удовольствия. А потом переключил экран на свой любимый ракурс камеры № 1. От ксикаина Паука слегка клонило в сон. Часа через два-три это пройдет. Придерживая перевязанную руку, он лег в кровать-гроб и погладил изображение на экране.
Как она прекрасна!
Как безмятежно спокойна.
Почти мертва.
Глава 27
Нью-Йорк, Сохо
07.30
Из всех фильмов Хью Баумгарду больше всего нравилось «Криминальное чтиво». А из всего «Криминального чтива» — момент, когда Винсент идет в туалет в квартире сбежавшего боксера Буча, а Буч потом неожиданно появляется в дверях с «МАК-10» в руке и стреляет в киллера. А тот так и сидит на унитазе со спущенными до колен штанами.
Как и все мальчишки, даже перешагнув тридцатилетний рубеж, Хью обожал примитивный юмор и часто повторял, что больше всего его поражает реалистичность этой сцены. Как полицейский, которому несколько раз (точнее — дважды) приходилось видеть людей, умерших на унитазе (законченный наркоман от передозировки и престарелый мафиози от сердечного приступа), Хью восхищался Тарантино, который оказался «настоящим мужиком с реальными яйцами в штанах», чтобы рассказать, как это бывает на самом деле.
Хью как раз был занят утренними процедурами, когда зазвонил мобильный. Обычно он, взглянув мельком на дисплей, сбрасывал вызов, забывая о нем до более подходящего для разговора момента. Но не сейчас. На телефоне отразился код Италии. Хью быстро прижал телефон к уху.
— Резиденция Баумгардов! Какого черта вам не спится?!
Джек рассмеялся в трубку:
— Очень рад, мистер Баумгард, что вы свежи и бодры с утра! Как поживаешь?
— Кто рано встает, тот сам у Бога все берет! Вам ли это не знать, босс.
Джек сделал вид, что не заметил обращения «босс». Хью столько лет называл его боссом. Не так просто избавиться от старых привычек.
— Ну когда возьмешь хлопья с полки, может, расскажешь мне, зачем звонил моей драгоценной супруге? Что у вас за дела появились? А может быть, она наконец-то нашла путь к твоему сердцу?!
— До моего сердца Нэнси согласна добраться, только выломав пару ребер!
Друзья рассмеялись. А потом Джек перешел к серьезному разговору:
— На самом деле, старик, зачем звонил? Нэнси сказала, что-то срочное.
Хью тут же перестал смеяться.
— Да, так и есть. Сколько странных дел мы с тобой разбирали!.. Ну слушай! От такого даже ты обалдеешь!
— Погоди, — прервал его Джек.
Нэнси вошла в спальню с завтраком на серебряном подносе. Джек неосознанно прикрыл трубку рукой.
— Спасибо, — сказал он осторожно, вспоминая недавнюю ссору.
Нэнси ничего не ответила, поставила поднос на кровать и натянуто улыбнулась перед тем, как выйти.
— Джек, ты здесь? Алло, Джек? — кричал Хью в трубку через тысячи миль.
— Да. Прости. Нэнси принесла бутерброд. О чем мы говорили?
— Помнишь Сару Карни? Жертву блэк-риверского маньяка, ее похоронили в Джорджтауне?
— Конечно, — ответил Джек, убирая салфетку с подноса. Под ней оказалась тарелка рокет-салата, порезанные помидоры и сочный сыр моцарелла. Паоло, похоже, приготовил его всего несколько часов назад. — Она там и жила — в Джорджтауне. Верно? Сирота. Но я вроде бы читал, что горожане собрали деньги на ее похороны и службу…
— Могли бы и не тратиться. Прости Господи! В смысле какой-то извращенец, скорее всего блэк-риверский маньяк, выкопал ее.
У Джека внутри похолодело.
— Ты уверен? Может, это местные вандалы, больные на голову?
— Нет. Вандалы не настолько больны, чтобы выкопать гроб, вытащить скелет бедняжки, а потом усадить его, прислонив к надгробию.
— Усадить?! — переспросил Джек. Да он, похоже, решил посмеяться над ФБР. Прекрасно ведь знал, что газетчики сразу налетят. Такой шокирующий случай!
— Вот именно. Дети шли через кладбище на рыбалку и увидели выкопанный скелет.
Джек гонял по тарелке помидор. Аппетит совсем пропал.
— Какого черта ему это надо?!
Хью молча пожал плечами. Он сам сотню раз задавался этим вопросом.
— Ума не приложу! Часто бывает, преступники возвращаются на место преступления, убийцы приходят на могилы жертв… Но чтоб выкапывать останки! Нет, это для меня из разряда высшей математики!
Джек мысленно отмел версию о сексуальном мотиве.
— А может, он просто хочет привлечь внимание?
— О, это ему удалось! — усмехнулся Хью.
— Помнишь Массимо Альбонетти? — Джек подумал, что итальянский случай должен быть связан с этим делом.
Хью задумался на секунду.
— А, ну конечно! Коп из Рима. Он еще потом стал начальником подразделения профайлеров у них там. Вы с ним ведь дружили какое-то время?
— Да. Отличный парень! Он, кстати, на днях попросил меня помочь разобраться в одном деле. Очень напоминает почерк нашего БРМ!
— Надеюсь, ты шутишь, — проговорил Хью, хотя прекрасно знал, что на эту тему Джек никогда шутить не станет.
— Если бы! Расчлененные останки женщины нашли в нескольких местах на западном побережье. Я просмотрел документы по делу. Есть и еще совпадения с нашими случаями.
— Рука?
— Угадал. Левую руку не нашли. И следы от пилы точно такие же. И это не все. Внешность жертвы подпадает под нашу категорию: темные волосы, примерно двадцать пять лет, чуть ниже среднего роста, ну и так далее.
Хью недоверчиво скривился.
— И какого черта блэк-риверскому маньяку убивать в Италии и в то же время выкапывать скелет первой жертвы в США?
— Думаешь, в Италии работает подражатель? — спросил Джек, ковыряясь в салате.
«Надо попробовать моцареллу. Нет, кусок в горло не лезет. Моцарелла… Mozzare — по-итальянски „резать“. Прекрасно, совсем есть расхотелось».
— Не знаю… Как-то неубедительно! — сказал Хью. — Предположим, что разорение могилы в Южной Каролине и убийство в Италии произошли совершенно независимо друг от друга, пусть и почти в одно время.
— Или наоборот. Предположим, что блэк-риверский маньяк теперь работает на двух континентах. А еще есть версия, что Карни выкопал местный психопат, который не имеет никакого отношения ни к блэк-риверскому маньяку, ни к убийству в Италии…
Вдруг в дверь ванной Хью резко постучали.
— Ты там на весь день застрял?! — крикнула Кэрри. — Мне нужно душ принять перед пилатесом.
— Ты в туалете, что ли? — спросил Джек. — Только не говори, что ты сейчас делаешь то, о чем я подумал!
— Как раз был в середине процесса, когда ты позвонил.
— О Боже, можно без подробностей! — сказал Джек так, как будто был действительно шокирован.
— Эй, ты спросил — я ответил! Что такого?! К тому же я тебе никогда не вру.
— Знаешь, Хью, в некоторых случаях, как, например, сейчас, лучше соврать.
— Открой дверь! — снова закричала Кэрри.
— Не вешай трубку, Джек. — Хью прикрыл телефон рукой. — Кэрри, дорогая, не могла бы ты заткнуться на минутку? Джек из Италии звонит. И знаешь, такое дело, я сейчас на унитазе — дверь тебе открыть не смогу!
— Так я тебе и поверила! — Кэрри еще разок ударила по двери и с шумом ушла в комнату.
Успокоившись, Хью вернулся к разговору:
— Прости, старик, небольшая семейная перепалка. Так о чем мы?..
— О связи, — ответил Джек. — Мы размышляли, есть ли связь между разоренной могилой Карни, блэк-риверским маньяком и убийством в Италии.
— Что-то мне подсказывает, что могилку Карни навестил все-таки блэк-риверский маньяк, — с уверенностью заявил Хью.
— Что-то — это что? Интуиция или есть какие-то доказательства?
— И то и другое. Преступник отрезал череп Карни и забрал с собой.
— Что?!
— Точнее, отпилил. Опережу твой вопрос — мы еще не знаем точно, чем отпилил. Но отпилил однозначно! Не оторвал, не отрезал, а отпилил.
Джек представил обезглавленный скелет Сары Карни. Ярость закипела внутри.
— Головы — не его почерк! Правда, он отпиливал головы. Но это было скорее функционально, а не эмоционально. Он разделял тела до мельчайших мышц, но только чтобы избавиться от улик. Он никогда не забирал в качестве трофеев головы. Только руку. Одну только руку. Не знаю… Не уверен, что эти случаи связаны…
— Связаны, Джек. Точно! Уж поверь мне!
— Что еще? — спросил Джек, чувствуя, что Хью рассказал далеко не все, и понимая, что сам себя обманывает, пытаясь заглушить внутренний голос, подсказывающий ему, что, конечно же, эти дела связаны.
