Эту сказку я слышал в Козлове, в Самаре и на Соловках. Говорили, что солдат даже показывал свой заветный рубль.
Крестьяне верили этой легенде, ибо хотели ей верить: интеллигенция, конечно, не верила, но сочувственно прислушивалась к другой, также рожденной в народных глубинах, в которой тоже со слов «очевидца» рассказывалось о том, что Великая Княжна Татьяна Николаевна (всегда она) бежала за несколько дней до убийства с влюбившимся в нее начальником стражи, и увезена им в Англию. Рождались какие-то смутные надежды.
В тридцатых годах нередко передавалась весть о том, что бродит по СССР Великий Князь Михаил Александрович, также чудом спасшийся от убийц, в образе нищего-странника и обещает колхозникам избавление в 1940-м году. Крестьянство, загнанное в колхозы, верило жадно и трепетно.
Уже здесь, за рубежом, мне случайно удалось найти «зерно» этой легенды. Александр У-ко, бывший красноармеец, рассказал мне о его личной встрече с этим странником, принятым к ним в дом его стариком отцом в 1937 году. Из опроса его стало ясным, что «Михаил Александрович» был смелым прощелыгой, выманившим деньги у монархически настроенных крестьян и живший за их счет. Но важно не это, а тот факт, что этот проходимец в течение нескольких лет находил себе приют и питание в силу принятого им царского имени и не был выдан ОГПУ, несмотря на непомерное развитие доносительства в СССР, и что легенда о скрывающемся, но ожидающем своего времени царе могла развиться в стране «победившего социализма». <…> Тяги к монархии в среде крестьянства был не в силах заглушить даже прокатившийся по России в 1917 году оголтелый вой «долой самодержавие». В 1919 году в Уренской волости Костромской губернии, защищенной от взбаламученной России лесами и топями, был избран крестьянами собственный «царь», сосланный позже на Соловки и там погибший <…> (АА 1949: 2–3).
Согласно Алымову (Ширяеву), первый вариант этого типа легенды сформировался, скорее всего, в 1918 году – после заключения Брестского мира (возвращение военнопленных), когда информация о расстреле царской семьи могла не иметь широкого распространения или не считаться достоверной.
При этом, как и в случае с царевичем Дмитрием (толки про убийство возникли до гибели царевича (ЧК 2003: 60–61)), слухи о побеге Николая или его дочери Татьяны из тобольской ссылки возникают до появления сообщений о расстреле; вот запись в дневнике от 2 декабря 1917 года: «Во всех газетах сегодня сообщается о побеге из Тобольска Николая Второго. Еще раньше писали о том, что его дочка Татьяна, переодевшись в мужской костюм, бежала в Англию» (ОН 1997); даже когда информация о казни Николая была обнародована, некоторое время сохранялись надежды, что его семье сохранена жизнь (это и прямо, и косвенно подтверждали газеты): «6–19 июля 1918 г. Императора Николая Второго расстреляли.“Жена и сын Николая Романова отправлены в надежное место»”(Там же, 202).
В 1918 году из Перми исчез[71] сосланный туда и находившийся там под домашним арестом великий князь Михаил Александрович[72]: «Слухи не то о похищении, не то о бегстве ссыльного покатились по стране со скоростью курьерских поездов, обрастая по пути фантастическими подробностями и вызывая легкое замешательство в советских кругах, ошарашенных к тому же телеграммой из Перми от 13 июня: Срочная, вне всякой очереди. Москва, Со<вет> нар<одных> ком<иссаров>, Чрез<вычайная> Ком<иссия>,Петроград, Коммуна, Зиновьеву, копия Екатеринбург, Облас<тной> Сов<ет> деп<утатов>, Чрез<вычайная> Ком<иссия>. Сегодня ночью неизвестными лицами <в> солдатской форме похищены Михаил Романов и Джонсон. Розыски пока не дали результатов. Приняты самые энергичные меры. Пермская окружная чрезвычайная комиссия» (ТВ 1999).
Газеты также были полны слухами о похищении или побеге великого князя:
В ночь с 12 на 13 июня в начале первого часа по новому времени в Королевские номера, где проживал Михаил Романов, явились трое неизвестных в солдатской форме, вооруженных. Они прошли в помещение, занимаемое Романовым, и предъявили ему какой-то ордер на арест, который был прочитан только секретарем Романова Джонсоном. После этого Романову было предложено отправиться с пришедшими. Его и Джонсона силой увели, посадили в закрытый фаэтон и увезли по Торговой улице по направлению к Обвинской. Вызванные по телефону члены Чрезвычайного Комитета прибыли в номера через несколько минут после похищения. Немедленно было отдано распоряжение о задержании Романова, по всем трактам были разосланы конные отряды милиции, но никаких следов обнаружить не удалось. Обыск в помещениях Романова, Джонсона и двух слуг не дал никаких результатов. О похищении немедленно было сообщено в Совет Народных Комиссаров, в Петроградскую коммуну и в Уральский Областной Совет. Производятся энергичные розыски (ТВ 1999).
Царь возвращается
На 1918–1927 годы приходится пик зафиксированных ГПУ слухов о том, что претендент на престол вот-вот вернется, и, наоборот, после 1927 года в сводках НКВД почти не встречаются упоминания о подобных рассказах:
Я слышал из Павлова, что царем скоро будет Михаил Александрович[73].
Контрреволюционные явления в резкой форме не выражаются, но все-таки провокационные слухи распространяются, например, в Краснослободском у. распространяются слухи о монархическом перевороте, который должен произойти обязательно осенью этого года (1920) и что на престол будет поставлен царь «Михаил» (СД I: 284).
Алтайская губ. 1 января. В с. Усть-Чарышской пристани Бийского у. кулачество заявляет: «Управляет кучка, а страдает масса». В этом селе кулаками распространяются слухи о восстании в Москве, что скоро в России будет царь Кирилл Владимирович (СД II: 277).
В 1922 году на Южном Урале ЧК зафиксировала следующие слухи:
…О том, что страной вскоре будет править Михаил Романов, Россия якобы разделена между Англией, Францией, Америкой и Японией, которые будут давать голодному населению по пуду муки на душу (НИ 2001: 424).
Часто этот слух становится устойчивым мотивом при фабрикации «политических» дел и самооговоре; см. «показания» в НКВД одного из участников «антисоветской группировки»:
После их отъезда я возле своего дома агитировал женщин, что в Средней Волге колхозы развалились, лошадей разобрали и хлеб будут делить по единоличным хозяйствам, что скоро власть перемениться и опять будет царь (СД IV: 221).
Очень часто ожидание царя было частью эсхатологических верований:
В с. Урицах Сарайского района секта баптистов ведет разлагающую антиколхозную работу. Уходящие с собраний верующие разносят слухи: «Скоро будет конец, последний год доживает советская власть, скоро придет война, приедет на белом коне царь Михаил». Благодаря этой агитации более 20 хозяйств выписались из колхоза[74].
В разных уголках страны, но чаще всего, по понятным причинам, в Сибири, в 1920-е годы появлялись своего рода «дети лейтенанта Шмидта» – люди, выдававшие себя за спасшихся представителей дома Романовых (см., например: АН 2000; упоминание о такой самозванке, выдающей себя за царицу: ОВ 2002: 173–274). Дольше всех продержался на плаву некий Михаил Поздеев (с 1920-х по 1950-е годы), выдавая себя за князя Михаила (АН 2000).
В рамках данного исследования нас интересуют прежде всего два аспекта. Во-первых, сами самозванцы, которые своим поведением реализовывали некоторые мотивы легенды о царе-избавителе. Так, например, одна из самозванок, выдавая себя за княжну Марью, в качестве доказательства показывала браслет с инициалами и «памятные знаки на теле» (см. дело Пугачева и мотив «H» «Узнавание избавителя» по указателю К. В. Чистова) ровно так же, как это делали подследственные Тайной канцелярии в XVIII веке, публично демонстрировавшие некие «телесные знаки», которые могли сделать их, согласно политической мифологии XVIII века, легитимными претендентами на престол (АЕ 1999).
Особый интерес, однако, представляет не столько поведение самозванцев, сколько реакция, с которой они сталкивались. Большинство этих самозванцев находили поддержку у различных христианских сект и групп (ИПЦ, иоанниты), и именно представители последних часто убеждали новоявленных претендентов на престол, что они действительно являются спасшимися наследниками. В этом отношении очень характерна история комсомольца Алексея Шитова, злоключениям которого посвящена добрая половина исследования екатеринбургских историков о русских самозванцах XX века (АН 2000). Дело происходило в Томской области в 1926 году. Судя по показаниям свидетелей и следственному делу, Шитов был слабовольным молодым человеком и, возможно, даже страдал легким слабоумием. Его пригрели представители ИПЦ, «узнавшие» в нем царевича Алексея. «Узнавание» это произошло довольно необычным образом: Шитову показали фотокарточку царевича Алексея «во взрослом виде» (sic!). Интересна реакция Шитова: он расплакался и в ужасе убежал, порвав фотографию; это еще больше уверило окружающих, что он и есть «истинный наследник». Получается, что представители ИПЦ ждали и искали «истинного наследника», именно они и были настоящими «носителями» легенды о царе-избавителе. Вот что пишет исследователь архивов НКВД А. Г. Тепляков об этих событиях:
