— Я понимаю, — прошептала русоволосая, опустив голову. В этом почти невесомом поцелуе Ника ощутила ненавязчивое едва ли осознанное давление со стороны матери.
— Ну, всё, — женщина мягко поцеловала дочурку и отступила. — Уже поздно. Иди спать. Остальное я уберу сама.
Родная комната встретила Веронику спокойным полумраком и тишиной. Кажется, здесь мысли девушки зазвучали сильнее, но здесь же она могла и вздохнуть спокойно, будто уставший воин между идущей чередой битв. Наконец-то девушка имела возможность всё обдумать, в особенности странную связь происходящего с её прошлым. И то, что стряслось в Дарк'ане, только подтверждает эту закономерность.
Плюхнувшись навзничь на мягкую перину кровати, Вероника задумчиво всмотрелась в потолок. И снова перед глазами встала недавняя картина: полуобнажённый Феликс в лучах закатного солнца, в его встрёпанных белоснежных волосах играет ветер, а взор изумрудных глаз таинственно мирцает. Прикрыв веки, девушка глубоко вдохнула его запах, внезапно всплывший в памяти. Терпкий, льдисто-мускусный. Он ассоциировался с обликом Феликса, с его голосом и с плавной улыбкой, возникшей на губах.
— Снова думаешь обо мне? — вдруг заговорил воссозданный в голове образ.
Девушка от неожиданности отпрянула, но сразу же поняла, что она уже точно не дома.
— Я буквально ощущаю твои мысли, Вивьенна, — Феликс опасно приблизился. — И могу даже прикоснуться к ним…
Пальцы беловолосого нежно, но настойчиво впились в подбородок девушки, не давая возможности смущённо отвести взгляд. Сердце в груди трепетало в противоречивости, но руки уже тянулись к ответным касаниям. Когда кончики пальцев прижались к его мраморной коже, Ника задрожала, но всё же провела невидимые дорожки от точёных скул к плотно сжатым губам.
В глазах Феликса плескалось едва сдерживаемое желание, от котрого у русоволосой мигом пересохло во рту. Не выдержав, девушка нерешительно облизнула пульсирующие губы.
Взгляд беловолосого тут же потемнел на пару тонов. Его большой палец, сдавливавший подбородок, проскользил по нижней губе Нике, чуть оттягивая её.
Лицо мужчины остановилось так близко, что девушка даже почувствовала жар прерывистого дыхания:
— Безнаказанно сводишь меня с ума, Вивьенна…
Она замерла, не в силах даже пошевелиться. Губы Феликса остановились лишь в миллиметре от её. Ей Богу, она уже ощутила их порочный вкус. Но беловласый чуть отстранился и с нечитаемыми эмоциями (словно решаясь на страшный грех) взглянул в затуманенные глаза русоволосой. В один миг он всё в них прочёл.
Вероника плавилась от его настойчивых касаний. Этот мужчина за пару мгновений получил полную власть над её телом, которое было готово, словно кошка, изгибатся под ласками хозяина. Жёсткие пальцы бесстыдно исследовали каждый сантиметр оголённой кожи. И в один момент девушка ощутила весь рельеф мускул мужского торса, когда Феликс порывисто прижал её к себе.
Сейчас она бы отдала душу дьяволу, лишь бы эта невероятная, неведомая ей до селе эйфория не смела прекращаться.
Конечно, Ника и до этого целовалась. С Даниилом. Господи, разве такое правда было? Разве искусным и настойчивым губам Феликса, по щелчку срывающим все внутренние блок-посты, могли противостоять мокрые лобызания веснушчатого первокурсника?
— Ты только моя, — настойчивый шёпот коснулся мочки уха, когда властные губы мужчины захватили кожу её шеи.
Приглушённый голос Феликса зазвучал горячо и опасно, от него всё внутри сжималось и трепетало. Девушка едва ли смогла сфокусировать взгляд на его лице. В его невероятных изумрудных глазах пылал зеленоватый огонь страсти.
— Феликс… — приглушённо прошептала изумлённая русоволосая.
— Чёрт возьми, Вивьенна! — она тут же оказалась зажата между ним и невидимой преградой за спиной. — Как ты это делаешь?.. Почему моё имя из твоих уст звучит так возбуждающе?
Ника всем телом ощутила, волну жара, опалившую пространство вокруг.
— Нельзя… — челюсти беловолосого жестко сжались, отчего на коже заиграли желваки, а костяшки рук, которые мужчина упёр по обе стороны от её лица, побелели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он резко отпрянул.
Их единение болезненно разорвалось, и Вероника всем телом ощутила внезапную пустоту, от которой внитри всё похолодело. Сейчас больше всего на свете она не хотела, чтобы Феликс уходил.
— Я знаю, что ты не такой, — неожиданно даже для самой себя воскликнула девушка, когда беловолосый сделал несколько шагов прочь. — Я видела тебя ещё тогда… когда ты только прибыл из Империи.
— Что ты сказала? — мужчина развернулся.
— Это видение произошло в Дарк'ане, — нерешительно выговорила Ника, опуская голову, сетуя, что не рассказала раньше. Но потом, собравшись, вновь вскинула взгляд. — Ты никогда бы не стал первым проявлять насилие.
Рывок. Она снова прижата к расплавленному металлу его стальных мышц.
— Значит, мне всё же надо держаться от тебя подальше, — Феликс прошептал ей в губы, готовый вновь впиться в них. — Иначе ты точно разочаруешься во мне.
Вероника очнулась, судорожно хватая ртом воздух. Словно она только что побывала на глубине Северного океана и едва успела всплыть на поверхность. Всё тело, ещё помнящее его касания, дрожало, как осиновый лист на ветру. Пытаясь восстановить дыхание, девушка всматривалась в белёсую гладь потолка, на которой играли тени от ветвей.
Ночь прошла. А Ника так и лежала в домашней одежде, поперёк кровати с пунцовыми щеками и бешено бьющимся сердцем. "Это был просто сон? — мысли возвращались в привычное русло. — Или его магия? А может, я совсем с ума сошла?"
Девушка тяжело приподнялась на локтях и всмотрелась в окно. Утро уже давно наступило. В лёгкой растерянности Ника побрела в ванну, где столкнулась нос к носу с уставшим заспанным лицом своего отражения. Тяжело вздохнув, девушка потянулась в аптечку за новым свертком бинтов.
— Вероника, — вдруг раздался из-за двери голос матери и вырвал Нику из задумчивости. — Спускайся встречать гостей. Бабушка уже пришла.
Буркнув "сейчас", девушка принялась умываться, чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей о нём. Приведя себя в относительный порядок и привычно намотав на левое предплечье бинт, Ника, переодевшись в своей комнате, спустилась в гостиную. Там уже сидела бабушка Вера.
Старая встретила внучку загадочно улыбчивым взглядом и настойчивым жестом подозвала к себе, присесть рядом с ней на диванчик.
— Как твои дела, Вероникушка моя? — женщина положила морщинистую ладонь на руки девушки и внимательно всмотрелась в глаза Ники.
— Лучше спроси, как она провела эти пару дней, — встряла матушка, выставляя на стол явства. — Даже дома не ночевала.
— Тише ты, Танюш, — шикнула бабушка.
А Ника сразу же почувствовала себя не в своей тарелке. А это только начало "банкета", и ещё не все собрались. Сейчас ей хотелось бы как можно дальше оказаться от этого всего. "Нам надо искать это проклятое тёмное писание! — мысли закопошились в голове. — Зацепка ушла в тупик. Разговор с Артурией ничего не дал. Только это странное видение… откуда оно взялось? Что за магия?"
— Вероникушка, рассказывай, как там Артурия? Как продвигается дело? — заговорщески шепнула бабушка Вера, когда Татьяна ушла на кухню за очередными блюдами.
— Да, мы виделись с ней недавно… — пробормотала девушка, задумавшись, настолько подробно стоит всё рассказывать.
— Мы-ы-ы? — удивлённо протянула старая, и её брови поползли выше на лоб.
— Я работаю с одним рыцарем из Иристорка, — и тут же пояснила: — Тот сосед, о котором я рассказывала. Мы ведём поиски писания вместе. И мне бы сейчас уйти, мне надо к нему…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Однако пронзительная трель дверного звонка заставила всех в комнате вздрогнуть. Матушка, не снимая фартук помчалась в прихожую — значит, вернулся с ночной смены отец. Девушка не решилась дальше продолжать разговор, и взглянув на бабушку, получила от той одобрительный кивок.
— Неужели и Вероника дома? — отец показался в дверях.
