три раза менять машину и ходить между ними, прежде чем она добралась до того места, куда хотела.
— Иди, отнеси это ей. Подожди ответ.
Хаким вышел. Юбер подошел к своему наблюдательному пункту: он увидел, как молодая женщина — макияж закончила, но все еще в халате — открыла дверь маленькому сотруднику отеля, выслушала его объяснение, разорвала конверт, прочитала…
Она улыбнулась и что-то ответила, утвердительно кивнув головой. Хаким исчез, Юбер пошел ждать его у дверей.
— Она примет вас, герр доктор. Вы можете постучать в его дверь через четверть часа.
* * *
Он сводил ее в Petit Coin de France на улице Наби-Даниэль, и они наслаждались удивительно сочным термидоровским лобстером. На ней было зеленое платье из фая, которое красиво подходило к тону ее кожи и рыжим волосам.
Она казалась обеспокоенной. Хьюберт сделал вид, что тоже забеспокоился. Именно она начала:
— Ты обещал мне важные откровения…
Тон его голоса был ироничным. Юбер сглотнул, сделал глоток вполне приемлемого египетского вина и сказал, глядя в лицо своей спутнице:
— Меня похитили прошлой ночью, пытали, а потом задержали до сегодняшнего вечера…
Тень беспокойства пробежала по красивым голубым эмалевым глазам. Однако она заставила себя смеяться и издеваться:
— Очень интересно! И почему вы… подверглись всему этому?
Он скрестил руки, упираясь локтями в стол, не переставая смотреть на нее:
— Из за тебя.
— Сожалею?
— Все это случилось со мной из-за тебя. По крайней мере, из того, что мне сказали…
Она слегка побледнела. Её руки, нарезавшие её порцию омара, на мгновение остановились, а затем, не дрожа, возобновили свою работу. Наконец она спросила удивительно нейтральным голосом:
— Вы можете это обьяснить?
— Конечно. Если я говорю вам об этом, то потому, что хочу. Я верю, что тебе грозит серьезная опасность и я не могу это вынести…
Она считала его наполовину удивленным, наполовину взволнованным.
— Действительно?
— Действительно. Не думаю, что сейчас подходящее время для заявлений, но… Ну, ты женщина, а женщины, кажется, догадываются об этих вещах. Я… я думаю, что я подсел на тебя, Вера. Серьезно увлечён…
Она подняла брови. На его высоких скулах снова появилось небольшое покраснение. Она спросила, все еще иронично:
— Хочешь сказать, что любишь меня?
Он стал крутить вилку в пальцах и опустил скучающий взгляд на пустой стакан.
— Люблю тебя? Я не знаю… Эта фраза меня пугает. Её используют без разбора, и я лично испытываю некоторую скромность в… Наконец, скажем, что я полон огромного желания держать вас в руках, огромного желания поцеловать вас, огромного желания защитить вас, огромное желание… заняться с тобой любовью.
Она сказала немного кратко:
— Это вызывает одновременно множество желаний. Ты не можешь найти выход?
Он покачал головой. Очень серьезно.
— Нет, не нахожу. Хотел бы я знать больше… Как вы думаете…
Он передумал:
— Я собирался сказать глупость. Лучше я тебе скажу.
Она молча продолжила есть. Он продолжил:
— Прошлой ночью я слишком много думал о тебе, и это не давало мне уснуть. Я вышел после полуночи, чтобы прогуляться по заливу. Я не знаю, сколько именно времени было, когда я вернулся домой…
Он прервал разговор, смутился.
— Я… Должен признаться в чем-то очень неприятном… Я проходил мимо твоей квартиры в коридоре, когда… увидел конверт, торчащий из-под твоей двери.
Она сделала резкое движение и подняла на него свои великолепные глаза.
— Конверт?
Он опустил нос к тарелке.
— Да… Я подумал, что это какая-то любовная записка… Это… что у тебя, может быть, был любовник в отеле, который хотел… В общем, я взял конверт…
Он сглотнул, откашлялся.
— Это возмутительно, я знаю… Но если бы ты только знала… волна ревности, которая подтолкнула меня к этому. Я… я думаю, что убил бы кого угодно… Ты должна мне поверить, Вера…
Он громко вздохнул.
— Я, должно быть, показался тебе очень глупым, а?
Она казалась застывшей. Пока тишина продолжалась, она спросила:
— А что вы делали дальше?
— Ничего… Я вставал, когда меня спросили, что я там делаю. Он тихо подошел ко мне сзади и представился детективом отеля… Я пытался оправдаться. Парень попросил меня проследовать за ним в его офис…
Он глухим голосом продолжил рассказ о своем приключении. История, адаптированная к нуждам дела, в которое не входил Георгий Крест.
— Должно быть, они признали мою добросовестность. У них было время узнать больше в течение дня. В конце дня тот, кто меня допрашивал, предложил сделку: работать на него или быть убитым. Очевидно, я выбрал первое решение. Он дал мне сотню фунтов с миссией стать твоим любовником и держать его в курсе каждого твоего шага…
Официант подошел за пустыми тарелками. Красивое лицо молодой женщины покраснело, но, может быть, это просто эффект вина? Хьюберт не мог поверить, что это великолепное существо с таким нежным выражением лица могло приказать убить Миноса Каллонида с единственной целью — тайно добыть таинственный драгоценный камень.
Официант вернулся с голубями с горошком, наполнил стаканы и снова ушел. Тогда Вера Мариацелль небрежно спросила:
— Зачем ты мне все это рассказал?
Юбер притворился, что смущён, и подумал, что фрау Мариацелль, с красивыми рыжими волосами и великолепными голубыми эмалевыми глазами, обладает великолепной осанкой.
— Почему? — повторил он, широко открыв глаза. Но вы этого не поняли! Я принял предложение этого парня, потому что не хочу умирать. Но я бы ни за что не хотел злоупотреблять твоим доверием… Все зависит от тебя, Вера. Если вы спросите меня, я могу пойти и убить этих парней. Просто скажи мне, что они угрожают твоей жизни, и мне этого будет достаточно…
Она сказала с новой серьезностью:
— Они действительно угрожают моей жизни, Ганс.
" Проклятие! — подумал Юбер, который не считал нужным сейчас пойти и убить двух немцев.
— Но ты их не убьешь…
«Уф! — сказал Юбер петто.
— Напротив, если вы хотите оказать мне большую услугу, вы сделаете именно то, что вас просили…
— Я стану твоим любовником! — сказал Юбер с неподдельным энтузиазмом.
Она не могла сдержать веселую улыбку.
— Осторожно, пожалуйста. Вы можете самое большее… Мы можем действовать так, как если бы это было так.
Юбер скривился.
— Это будет пытка!
— А ты им скажешь, что я скажу тебе сказать…
Юбер возмутился!
— Но, блин! Должен быть другой способ! Я не знаю. Подайте жалобу, я буду свидетельствовать…
— Я не могу выдвигать обвинения, Ганс. — мягко сказала она.
И мне невозможно объяснить…
— Тогда я позабочусь об этом. Они застали меня врасплох, но…
— Если ты хоть немного меня любишь, Ганс, ты не станешь.
Он устало опустил свои широкие
