– Нет, меня ты не приглашал, – говорит та, прочитав мои мысли. – Ты так хитро все обставил, что получилось, будто мы просто компанией гулять идем.
– Неужели Кэл ни разу не позвал тебя на свидание? – изумляется Рей.
Ниель качает головой:
– Представь себе.
Эрик вскидывает брови:
– Ну и дела! Да что же он за человек такой?
Не в силах больше слушать, как эти трое меня анализируют, я встаю, иду к холодильнику и достаю пиво:
– Кто-нибудь хочет выпить?
Эрик поднимает руку, и я бросаю банку ему.
– А кока-кола есть? – спрашивает Ниель.
– И мне тоже, – просит Рей.
Я достаю две банки и передаю их девушкам. Рей мешает кока-колу с виски, а Ниель отпивает огромный глоток и гоняет ее туда-сюда во рту.
– Ты что, горло колой полощешь? – смеется Эрик.
– Это чтобы запах чипсов отбить, – поясняет она. А потом разворачивается на диване и пристально разглядывает Рей.
– Что такое? – щурится та.
– Можно мне твои волосы потрогать? – спрашивает Ниель и тянет руку к голове моей подруги, ожидая разрешения.
– Ты что, пьяная? – спрашивает Рей.
– Я не очень-то люблю пить, – отвечает Ниель. – От алкоголя злая делаюсь.
– А когда она злая, с ней лучше не связываться, – замечаю я, качая головой: вспоминаю того парня, которого Ниель тогда прижала к стене, приставив ему к горлу лезвие японского кинжала.
– Что, зеленеет и одежду на себе рвет? – спрашивает Эрик и тут же истерически хохочет над собственной шуткой.
Рей тоже смеется. Я ухмыляюсь.
Затем Рей преувеличенно тяжко вздыхает и, понимая, что Ниель все еще ждет ответа, разрешает наконец:
– Ну ладно, валяй.
Глаза у Ниель загораются, на лице появляется улыбка, и она осторожно проводит ладонью по коротко остриженным розовым волосам.
– Мягкие, – восторженно говорит Ниель. – Знаешь, Рей, ты просто удивительная.
– Это еще почему? – настороженно спрашивает та.
– Ты так четко знаешь, чего хочешь. Нет, правда, ты же основала женскую рок-группу! Я просто… Дай я тебя обниму. – Не успевает Рей ответить, как Ниель уже обхватывает ее руками, сжимает в быстрых, крепких объятиях и целует в макушку. У Рей изумленно распахиваются глаза. – Спасибо тебе за все! – После этого Ниель снова усаживается на диван, стискивает руки в замок и нетерпеливо спрашивает: – Ну что, чем дальше займемся?
Никто не двигается. Мы все таращимся на нее.
– Что это было? – бормочу я.
– Это, наверное, чипсы на нее так повлияли, – ворчит Рей. – Или мармеладные мишки.
– У меня петарды есть, – брякает Эрик.
– Здорово! Пошли взрывать! – восклицает Ниель и хлопает в ладоши.
– Вернее… бенгальские огни, – уточняет Эрик.
– Так зачем было говорить про петарды, балда? – Рей закатывает глаза.
– А есть у вас тут поблизости что-нибудь такое, на что можно залезть? – спрашивает Ниель, и в глазах у нее вспыхивает сумасшедшая искорка. Ну точно, сладкого переела. – Сарай, например, какой-нибудь?
– Вообще-то… амбар есть, – вспоминает Эрик. – Хотя…
– Ниель, это не лучшая идея, – умоляюще говорю я, но, увы, поздно.
Она вскакивает с дивана – туфли уже на ногах, идет к двери, а в руках у нее куртка и… ключи от моего пикапа.
Я бессильно откидываюсь на спинку дивана.
– Эрик, ну кто тебя за язык тянул?
– А что я такого сказал? – спрашивает он, ничего не понимая. – Погоди. Она что, в амбар собралась?
– Угу, – вздыхаю я, встаю и натягиваю куртку. – А вы, ребята, лучше поторопитесь, а то она без вас уедет.
Я выхожу в снежную ночь и вижу, что Ниель уже сидит за рулем и ждет. Кто бы знал, насколько не по душе мне эта затея. Но я понимаю, что отговаривать ее бесполезно – так она сжимает руль в нетерпеливом ожидании.
– Пересаживайся. Сегодня я поведу, – говорю я, открывая дверь с водительской стороны.
– Но я же не пила, – замечает Ниель.
– И я тоже – подумаешь, пива чуть-чуть хлебнул, – отвечаю я. – К тому же ты наверняка не знаешь, куда ехать. Или… – Тут я на какое-то время умолкаю, а потом спрашиваю, боясь услышать ответ: – Ты была когда-нибудь в амбаре?
– Неужели ты была в амбаре? – изумленно вторит мне Эрик, открывая для Рей пассажирскую дверь.
– Не пойму, чего вы так переполошились, – говорит Ниель. – Я сроду не была ни в каком амбаре и вообще только пять минут назад услышала про него от Эрика.
– А снег так и валит! – возмущается Рей. – Ну почему как только я сюда приеду, так обязательно каждый раз начинается снегопад?
Она проскальзывает в машину и садится рядом с Ниель, а следом забирается и Эрик. Ниель придвигается ближе ко мне, и мы все как-то устраиваемся. Пульс у меня учащается, когда ее нога прижимается к моей. А потом, когда я тянусь к рычагу передач, который торчит у нее между ног, и вовсе становится трудно дышать.
– Погоди-ка, что-то я не врубаюсь. Если ты так ненавидишь снег, то зачем же в будущем году собираешься сюда поступать? – спрашивает Эрик у Рей.
Та бросает на меня быстрый взгляд и неопределенно пожимает плечами.
– Есть у тебя какая-то магическая власть над женщинами, а, Кэл? – шепчет Ниель мне в самое ухо.
Я чувствую на шее ее дыхание и с трудом проглатываю застрявший в горле комок.
– Так куда мы едем-то? – громко спрашивает Ниель.
– Сексом заниматься, – отвечает Эрик с глупой ухмылкой.
– А ну заткнись! – грозно говорю я.
Мне вдруг хочется разбить окно, чтобы впустить свежего воздуха.
– Да объясните вы наконец, что там у вас за амбар такой, – требует Рей.
– Ну, есть тут одно заброшенное строение, сразу за городом. И… в общем, существует такая традиция – парочки из Креншо ходят туда и… – Я умолкаю в надежде, что дальше девушки сами догадаются.
– И занимаются там любовью, – заканчивает Эрик. Ну вот, теперь они точно в курсе, если даже раньше не сообразили. – Говорят, в этом амбаре все стены изрезаны инициалами тех, кто там побывал.
– И что, мы едем туда? – в ужасе спрашивает Рей. – И в чью же светлую голову пришла сия замечательная идея?
Мы все дружно смотрим на Эрика.
– А при чем тут я? – отбивается он. – Меня просто спросили, нет ли поблизости сарая, вот я и вспомнил. Но я вовсе не предлагал туда ехать. Я даже не знаю, где этот амбар находится.
– Но уж Кэл-то наверняка в курсе, – иронически произносит Ниель.
Я не смотрю на нее. Слежу за дорогой.
– Кэл? – говорит Рей. – Мы ведь и твои инициалы на стене там увидим, да?
Вот блин!
– Нет, – тихо отвечаю я. – Нету там моих инициалов. – Правда, не потому, что я никогда не бывал в знаменитом амбаре, просто мы тогда занимались любовью с моей очередной подружкой, не вылезая из пикапа. Но я скорее сдохну, чем по доброй воле поделюсь с ними этими подробностями.
Я чувствую, что все глаза устремлены на меня, и не смотрю ни на кого – еду себе по проселочной дороге вперед: дома попадаются все реже, и вместо них за окном подолгу тянутся леса и поля.
– Я ни в какой амбар не пойду, – заявляет Рей.
– Хочешь, развернемся? – предлагаю я.
– Нет, – говорит Ниель. – Поехали дальше.
Я осмеливаюсь взглянуть на нее. На лице у нее довольная усмешка. Наверное, нужно что-нибудь сказать, дабы развеять то превратное впечатление, которое, судя по всему, у нее обо мне сложилось. Но я молчу. Да и что тут говорить-то?
Через несколько минут я подъезжаю по длинной дорожке к заброшенному фермерскому дому. Дорога расходится надвое, и я сворачиваю направо, к темному деревянному амбару, возле которого стоит силосная башня, некогда белая, а ныне наполовину ржавая.
– Снегопад прекратился, – объявляет Ниель, когда мы выходим из пикапа. И останавливается перед ним, глядя на верхушку силосной башни. На лице у нее появляется ослепительная улыбка.
– Эй, – говорю я, – даже не думай.
Поздно. Ниель уже направляется к башне.
– Куда это она? – спрашивает Рей у меня за спиной. – Надеюсь, она не собирается?…
– Собирается, – отвечаю я. Отбрасываю прочь последние остатки здравомыслия и иду следом за Ниель.
– Ни в коем случае, Кэл! – строго говорит Рей. – Ты что, с ума сошел?
Я не оглядываюсь – боюсь потерять решимость. Сосредоточиваюсь на одной-единственной цели: следить, чтобы с Ниель ничего не случилось, и становится некогда думать о том, что может случиться со мной. Эта девушка – источник моей отваги. Если бы не она, ни за что на свете не полез бы по этим ступенькам на силосную башню, на которой краски уже осталось меньше, чем ржавчины.
– Да не бойся ты, – подбадривает Рей Эрик. – Я тебя подстрахую. Полезли.
– Сама не верю, что в это ввязалась, – слышу я голос Рей где-то далеко внизу.
Я не отрываю взгляда от своих рук, вниз лучше не смотреть.
Ниель не задерживается на решетчатой платформе. Шагает прямиком к лестнице, ведущей на самый верх башни. Я даже не успеваю открыть рот, чтобы остановить ее.
Вот дерьмо!
Когда я наконец-то сажусь рядом с ней, руки у меня трясутся. Пытаюсь убедить себя, что это круто – получить сразу столько адреналина.
