«Но что тогда что будет со мной?» – спросила Кэйтлин. Она оглянулась. – «Очевидно, что мне здесь не рады. Куда же мне идти?»
Калеб опустил глаза и покачал головой.
«Я не могу пойти домой», – добавила Кэйтлин. – «У меня больше нет дома. Копы ищут меня, а также те злые вампиры. Что я должна делать? Идти туда самостоятельно? Я даже больше не знаю, кто я такая».
«Хотел бы я иметь ответ. Я пытался. Я правда пытался. Но я больше ничего не могу поделать. Никто не может бросать вызов Совету. Это привело бы к смерти нас обоих. Меня приговорили к 50 годам заключения. Я не могу покидать эту территорию. А если я это сделаю, меня навсегда выгонят из клана. Ты должна понять».
Кэйтлин развернулась, чтобы уйти, но он снова развернул ее.
«Ты должна понять! Ты – всего лишь человек. Твоя жизнь закончится через 80 лет. Но для меня это тысячи. Твое страдание коротко, а мое – бесконечно. Я не могу находиться в изгнании вечность. Мой клан – это все, что у меня есть. Я люблю тебя. Я что-то к тебе чувствую. Что-то, чего даже я не понимаю. Что-то, чего я не испытывал ни к кому за 3000 лет. Но я не могу рискнуть всем, покинув эти стены».
«Итак», – произнесла Кэйтлин. – «Я еще раз спрошу тебя. Что будет со мной?»
Но Калеб просто отвел взгляд.
«Понятно», – ответила Кэйтлин. – «Я больше не твоя проблема».
Калеб открыл рот, чтобы что-то сказать, но на этот раз она ушла. На самом деле ушла.
Кэйтлин очень быстро шла по террасе, после чего спустилась по каменным ступенькам. В этот раз она действительно ушла, направляясь в Бронкс темной нью-йоркской ночью. Она никогда не чувствовала себя более одинокой.
Глава четырнадцатая
Кайл шел по каменному коридору в окружении небольшой свиты вампиров. Они быстро направлялись по коридору, их шаги отдавались эхом. Один из его помощников держал впереди факел.
Они шли вглубь коридора подземных покоев, в которые не входил ни один вампир без разрешения. Кайл никогда раньше не был так глубоко. Но сегодня его вызвал сам верховный лидер. Должно быть, дело серьезное. За 4000 лет Кайла никогда не вызывали. Но он слышал о других, которых вызывали. После того, как они сюда спускались, больше их никто не видел.
Кайл тяжело сглотнул и пошел быстрее. Он всегда верил в то, что лучше услышать плохие новости быстрее и покончить с этим.
Они подошли к огромной открытой двери, которую охраняли несколько вампиров с холодными взглядами.
Наконец, они отошли в сторону и открыли дверь. Но после того как Кайл вошел внутрь, они преградили путь его помощникам, не позволяя им войти. Кайл услышал, как за ним захлопнулась дверь.
Он увидел выстроившихся в ряд десяток вампиров, которые стояли по стойке смирно вдоль стены с другой стороны комнаты. В центре комнаты на огромном металлическом стуле сидел Рексус, его верховный лидер.
Кайл сделал несколько шагов вперед и поклонился, ожидая обращения.
Рексус смотрел на него ледяными голубыми глазами.
«Расскажи мне все, что ты знаешь об этом человеке, об этой полукровке – кем бы они ни была», – начал он. – «И об этом шпионе. Как он проник в наши ряды?»
Сделав глубокий вдох, Кайл начал:
«Мы немного знаем об этой девушке», – сказал он. – «Мы понятия не имеем, почему святая вода не повлияла на нее. Но мы знаем, что это она напала на певца. Он сейчас находится у нас под стражей и, как только поправится, мы надеемся, что он приведет нас к ней. Это она его обратила. В его крови ее запах».
«К какому клану она принадлежит?» – спросил Рексус.
Кайл заерзал в темноте, тщательно подбирая слова.
«Мы думаем, что она – бродячий вампир».
«Думаете?! Вы что-нибудь знаете?»
Укоренный Кайл покраснел.
«То есть ты привел ее в нашу среду, ничего не зная о ней», – заключил Рексус. – «Ты подверг риску весь наш клан».
«Я привел ее, чтобы допросить. Я понятия не имел, что у нее иммунитет…»
«А как насчет шпиона?» – спросил Рексус, прерывая речь Кайла.
Кайл сглотнул.
«Калеб. Мы привели его 200 лет назад. Он доказывал свою преданность много раз. У нас не было ни одной причины подозревать его».
«Кто привел его?» – спросил лидер.
Кайл помедлил с ответом, снова сглотнув.
«Я».
«То есть», – произнес Рексус. – «Ты снова допустил угрозу в наши ряды».
Рексус пристально посмотрел на него.
Это не был вопрос. Это было утверждение, приправленное осуждением.
«Я прошу прощения, господин», – сказал Кайл, склонив голову. – «Но в свою защиту могу сказать, что никто здесь – ни один вампир – никогда не подозревал Калеба. Во многих случаях…»
Рексус поднял руку и Кайл остановился.
«Ты вынудил меня начать войну. Теперь я должен перенаправить все наши ресурсы. Наш главный план должен быть приостановлен».
«Прошу меня извинить, господин. Я сделаю все возможное, чтобы найти их и заставить заплатить».
«Боюсь, что для этого слишком поздно».
Кайл снова сглотнул, готовясь к тому, что может последовать за этим. Он был готов к смерти.
«Теперь тебе нужно держать ответ не передо мной. Меня и самого вызвал Верховный Совет».
Глаза Кайла широко раскрылись. Всю свою жизнь он слышал о Верховном Совете – руководящем органе вампиров, перед которым отвечает даже верховный лидер. И теперь Кайл знал, что все происходило на самом деле, и что они вызывают его. Он сглотнул.
«Они очень огорчены тем, что здесь сегодня произошло. Они хотят ответов. Ты объяснишь совершенную тобой ошибку, расскажешь, почему она сбежала, почему шпион проник в наши ряды, о наших планах по избавлению от других вампиров. После этого ты примешь их приговор».
Кайл медленно кивнул, испугавшись того, что может последовать. Это не сулило ему ничего хорошего.
«Мы встретимся в начале следующей луны. Это дает тебе время. Я предлагаю тебе найти эту полукровку. И если тебе удастся это сделать, это может спасти твою жизнь».
«Я обещаю, мой господин, я соберу всех наших вампиров, которых поведу я сам. Мы найдем ее. И я заставлю ее заплатить».
Глава пятнадцатая
Напуганный Джона сидел в полицейском участке. По одну сторону от него сидел его отец – Джона никогда не видел, чтобы он так нервничал – а по другую сторону находился только что нанятый адвокат. Напротив них в небольшой яркой комнате для допросов сидели пять детективов. За ними стояли еще пять взволнованных полицейских.
Это была самая большая история дня. Дело было не только в том, что был убит международный известный вокалист во время своего дебютного выступления, прямо в Карнеги-Холл, не в том, что он был убит подозрительным образом, но ситуация стала даже еще хуже. Когда полиция последовала по единственному следу, который у них был, когда они посетили ее квартиру, были убиты четверо полицейских. Сказать, что ситуация обострилась, значит, ничего не сказать.
Теперь они разыскивали не только «Мясника Бетховена» (или «Убийцу Карнеги-Холл», как называли ее некоторые газеты), но теперь они искали еще и убийцу полицейских. Убийцу четверых полицейских. Каждый полицейский в городе был подключен к расследованию, и никто не успокоится, пока дело не будет раскрыто. И единственный след, который у них был, сидел за столом напротив них – Джона. Ее сопровождающий тем вечером.
Джона сидел с широко раскрытыми глазами, чувствуя, как на лбу появляются капли пота. Он находился в этой комнате уже седьмой час. В течение первых трех часов он постоянно вытирал пот с волос. Сейчас же он просто позволил поту течь по его лицу. Побежденный Джона провалился в своем стуле.
Он просто не знал, что еще добавить. Полицейский за полицейским заходили в комнату и все задавали те же самые вопросы. У Джоны не было ответов. Он не мог понять, почему они продолжают спрашивать его об одном и том же, снова и снова. Как долго ты ее знаешь? Почему ты привел ее на это мероприятие? Почему она ушла во время антракта? Почему ты не пошел за ней?
Как все привело к этому? Она появилась такая красивая. Она была такой милой. Ей нравилось быть с ней, разговаривать с ней. Джона был уверен в том, что это будет свидание мечты.
А затем она начала странно себя вести. Вскоре после того, как началась музыка, он почувствовал, что ее охватило беспокойство. Она казалась… «больной» было бы неподходящим словом. Она казалась… дерганой. Более того, казалось, что она собирается выпрыгнуть из своей собственной кожи. Словно ей нужно было бежать куда-то и бежать быстро.
Сначала Джона подумал, что ей просто не понравился концерт. Он подумал, что, возможно, привести ее туда было плохой идеей. Тогда ему показалось, что просто он ей не понравился. Но затем показалось, что напряжение стало еще большим, и Джона даже смог почувствовать жар, исходящий от ее кожи. И тут он задался вопросом о том, что, может быть, она была чем-то больна – возможно, пищевое отравление.
Когда девушка сорвалась с места, он подумал, что она бежит в ванную комнату. Он был озадачен, но терпеливо ждал у дверей, предполагая, что она вернется после антракта. Но через пятнадцать минут, когда, наконец, прозвенел звонок, он вернулся на свое место один, сбитый с толку.
